Шырав

Шырав ĕçĕ:

кӑлӑхах (тĕпĕ: ) more information about the word form can be found here.

Пурте илӗртет ӑна: акӑ, ырӑ ҫӗр ҫинче юханшывсем пек хумханакан чечексем, хӑмӑр-кӑвак чулсем хушшинчи калтасем, олив йывӑҫҫин эрешлӗ ҫулҫисем ӑшӗнчи ҫутӑ симӗс чӗнтӗр пек виноград садӗнчи кайӑксем, тӗксӗм тинӗс тӗпӗнчи пулӑсем тата хулан тӑвӑр та аташса каймалла урамӗсенчи тӗрлӗрен юлхавсем: шпагӑпа чӗрсе-тӑрмаласа пӗтернӗ питлӗ самӑр нимӗҫ, яланах мизантроп рольне выляма хӑнӑхнӑ актера аса илтерекен акӑлчан, кӑлӑхах ҫав тери акӑлчан пек пулма тӑрӑшакан американец тата шӑнкӑрма пек шавлӑ ҫӑмӑлттай француз, — ҫаксем пурте илӗртеҫҫӗ Пепене.
Его всё занимает: цветы, густыми ручьями текущие по доброй земле, ящерицы среди лиловатых камней, птицы в чеканной листве олив, в малахитовом кружеве виноградника, рыбы в темных садах на дне моря и форестьеры на узких, запутанных улицах города: толстый немец, с расковырянным шпагою лицом, англичанин, всегда напоминающий актера, который привык играть роль мизантропа, американец, которому упрямо, но безуспешно хочется быть похожим на англичанина, и неподражаемый француз, шумный, как погремушка.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Вӑйна перекетле, унсӑрӑн сана килте кӑлӑхах кӗтсе ларӗҫ.
Береги силу, иначе тебя напрасно станут ждать дома».

— Акӑ хайхи, юлашкинчен, хытнӑ си ишӗлсе анчӗ те, шӑтӑкран факелӑн хӗрлӗ хӗлхемӗ, унтан такамӑн савнӑҫ куҫҫулӗпе йӗпеннӗ хура сӑн-пичӗ, унтан татах факелсемпе пит-куҫсем курӑнчӗҫ, вара ҫӗнтернипе, савӑннипе кӑшкӑрашнӑ сасӑсем янӑраса кайрӗҫ — о, ку ман пурнӑҫра чи лайӑх кун пулчӗ, аса илетӗп те ӑна, ҫук, эпӗ кӑлӑхах пурӑнман тетӗп!
— А когда наконец рушился пласт породы, и в отверстии засверкал красный огонь факела, и чье-то черное, облитое слезами радости лицо, и еще факелы и лица, и загремели крики победы, крики радости, — о, это лучший день моей жизни, и, вспоминая его, я чувствую — нет, я не даром жил!

— Кӑлӑхах эсӗ, Максим, хуласенче тӗркӗшетӗн, — терӗ мана Коновалов ӗнентересшӗн, эпӗ хам пурнӑҫӑм ҫинчен каласа пӗтернӗ хыҫҫӑн.
— Совсем напрасно ты, Максим, в городах трешься, — убедительно сказал Коновалов, выслушав мою эпопею.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Мӑнтарӑнсем, вӗсем эпӗ Коновалова илсе каясран — ҫапла вара, ҫак ӗҫке, тен, пӗр эрне кӗтни кӑлӑхах пуласран хӑраҫҫӗ.
Бедняги боялись, что я уведу Коновалова — угощение, которое они ждали, быть может, целую неделю.

— Эпӗ пытанмастӑп… эсӗ кӑлӑхах…
— Я не прячусь… а ты напрасно…

Эпӗ Капитолина ун ҫумне ҫыпҫӑннинчен ытлашши шикленмелли ҫукки ҫинчен, вӑл ун пирки кӑлӑхах ҫапла шутлани ҫинчен калама тытӑнтӑм, малашне мӗн пулӗ унта, тӑхтаса пӑхас пулать, терӗм.
Я начал говорить ему, что посягательство Капитолины на него совсем уж не так серьезно, как он его себе представляет, и что надо посмотреть и подождать.

Ҫынсем Данкона сӑмахлама пуҫланӑ, «ҫамрӑк, хура-шур курманскер, кӑлӑхах пире таҫта ертсе тухрӗ» тенӗ.
И вот стали роптать на Данко, говоря, что напрасно он, молодой и неопытный, повел их куда-то.

III сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

— Кӑлӑхах кун пек сӑмахсем калатӑр эсир Алексей Дорофеич! — терӗ Клеопа ҫемҫе тенорпа.
— Напрасно вы такие слова говорите, Алексей Дорофеич! — проговорил Клиопа тихим тенорком.

Арманта // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 34–45 стр.

Ман шухӑшпа, ку дача сире ятнех пулмалла, кӑлӑхах эсир… хӑвӑр арӑмна итлетӗр.
По-моему, эта дача для вас самая подходящая, напрасно вы, это самое… супругу свою слушаете.

Кулак йӑви // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 27–33 стр.

Штольц ӑна кӑлӑхах имение мӗнле тытса тӑни ҫинчен калать, ӑна тивӗҫлӗ тупӑша ярса парать, — вӑл йӑлтах каялла тавӑрса парать, Андрюша валли упрама хушать.
Напрасно давал ей Штольц отчет в управлении имением, присылал следующие ей доходы, все отдавала она назад, просила беречь для Андрюши.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кӑлӑхах каларӑм! — хушса хучӗ вӑл.
Напрасно я сказала! — прибавила она.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ах, мӗн тери телей… сывалмашкӑн, — хавасланса хуллен каларӗ Ольга, вара Штольц ҫине ҫав тери кӑмӑллӑн, ҫав тери ҫывӑх юлташла ӑшшӑн пӑхрӗ; вӑл ҫапла хӗрӳллӗн пӑхнине Штольц ҫулталӑк хушши кӑлӑхах кӗтнӗччӗ.
— Ах, какое счастье… выздоравливать, — медленно произнесла она, как будто расцветая, и обратила к нему взгляд такой глубокой признательности, такой горячей, небывалой дружбы, что в этом взгляде почудилась ему искра, которую он напрасно ловил почти год.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кӑлӑхах ӗнентерме тӑрӑшрӑм эпӗ Олеҫҫӑна, ни кӗвӗҫӳллӗ шӑпа, ни тӳрккес, усал ҫынсем кансӗрлеме пултараймӗҫ тесе, кӑлӑхах сӑрла-сӑрла тӑратрӑм ун умне лӑпкӑ-тӳлек телей ӳкерчӗкӗсене, Олеся ман алӑсене чуптӑвайрӗ ҫеҫ те пуҫне хирӗҫлесе сулайрӗ кӑна.
Напрасно я старался разубедить Олесю, напрасно рисовал перед ней картины безмятежного счастья, которому не помешают ни завистливая судьба, ни грубые, злые люди. Олеся только целовала мои руки и отрицательно качала головой.

XIII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Кӑлӑхах тапӑнкаларӑм эпӗ Олеҫҫӑн тӗшмӗшлӗхне хускантарасшӑн пулса.
Напрасно я покушался поколебать суеверие Олеси.

XI сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Пӗррехинче тата Захар, яланхи пекех, «улпут мана таракансемшӗн кӑлӑхах ятлать, эп шутласа кӑларнӑ-им вӗсене», тесе ӳпкелешет, вара Анисья, ним шарламасӑр, ҫӳлӗк ҫинчи хура ҫӑкӑр татӑкӗсемпе тахҫантанпах, выртакан ҫӑкӑр тӗпренчӗкӗсене пуҫтарать, шкапсене, савӑт-сапана шӑлса,… ҫуса тасатать те — таракансем пӗтӗмпе тенӗ пекех пӗтеҫҫӗ.
Когда еще он однажды по обыкновению стал пенять на барина, что тот бранит его понапрасну за тараканов, что «не он выдумал их», Анисья молча выбрала с полки куски и завалявшиеся с незапамятных времен крошки черного хлеба, вымела и вымыла шкафы, посуду — и тараканы почти совсем исчезли.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эсӗ, Захар Трофимыч, — йӑвашшӑн калать вӑл: — кӑлӑхах малтан мӑрйене хупатӑн, унтан форточкӑсене уҫатӑн: каллех пӳлӗме сивӗтсе яратӑн.
— Ты, Захар Трофимыч, — ласково говорила она, — напрасно прежде закрываешь трубу, а потом форточки отворяешь: опять настудишь комнаты.

— Эсӗ, Захар Трофимович, — пуҫларӗ Анисья, сасартӑк тепӗр пӳлӗмрен пӑхса: — кӑлӑхах малтан урайне, кайран сӗтелсене шӑлатӑн; тусанӗ каллех ларать…
— Да ты, Захар Трофимыч, — начала Анисья, вдруг выглянув из другой комнаты, — напрасно сначала метешь пол, а потом со столов сметаешь; пыль-то опять и насядет…

Пӳрте кӗрсен хыттӑн кӑшкӑрса чӗнни те кӑлӑхах пулать: никам та хирӗҫ чӗнмест; хӑшпӗр пӳртре ҫеҫ пӗр-пӗр чирлӗ карчӑк, хӑйӗн ӗмӗрне кӑмака ҫинче пурӑнса ирттерекенскер, хыттӑн ӳсӗрсе сас парать е тата хӑмапа пӳлсе хунӑ пӳлӗмрен вӑрӑм ҫӳҫлӗ, ҫара уран ача пӗр кӗпе вӗҫҫӗн тухать те килнӗ ҫын ҫине ним шарламасӑр тинкерсе пӑхать, унтан каллех именчӗклӗн тарса пытанать.
Войдя в избу, напрасно станешь кликать громко: мертвое молчание будет ответом: в редкой избе отзовется болезненным стоном или глухим кашлем старуха, доживающая свой век на печи, или появится из-за перегородки босой длинноволосый трехлетний ребенок, в одной рубашонке, молча, пристально поглядит на вошедшего и робко спрячется опять.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Поэт ун ҫине кӑлӑхах хавхаланса пӑхнӑ пулӗччӗ: вӑл та поэт ҫине, хула ҫапкаланчӑкӗ хӗрӳллӗн те илемлӗн пӑхнине хирӗҫ ялти чӑмӑр питлӗ пике пӑхнӑ пек пӗр хумханмасӑр пӑхнӑ пулӗччӗ.
Напрасно поэт стал бы глядеть восторженными глазами на нее: она так же бы простодушно глядела и на поэта, как круглолицая деревенская красавица глядит в ответ на страстные и красноречивые взгляды городского волокиты.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics