Шырав

Шырав ĕçĕ:

Кӗрхи (тĕпĕ: кӗрхӗ) more information about the word form can be found here.

Анчах, алӑка хуллен кӑна уҫсан, кӗрхи тӗксӗм каҫ сӑнӗ ҫапнӑ хирелле пӑхсан — кунта шӑп пулни, никам та ҫукки ӑна тӳрех лӑплантарчӗ.
Но, когда, осторожно открыв дверку, она выглянула в поле, одетое серыми тканями осенних сумерек, — тишина и безлюдье сразу успокоили ее.

XII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Кӗрхи шуранкарах сенкер пӗлӗт ҫаврака кӑвак чул сарнӑ, сарӑ ҫулҫӑ тӑкӑннӑ урама ҫуттӑн пӑхать, ҫил ҫулҫӑсене ҫавӑрттарса хӑпартса ҫынсен урисем айне пыра-пыра пӑрахать.
Бледно-голубое небо осени светло смотрело в улицу, вымощенную круглыми серыми камнями, усеянную желтой листвой, и ветер, взметывая листья, бросал их под ноги людей.

Тепӗр минутран вӗсем виҫҫӗшӗ чӳрече умӗнче пӗр-пӗрин ҫумне йӑпшӑнчӗҫ те кӗрхи каҫ тӗттӗмнелле пӑхса тӑчӗҫ.
Через минуту они все трое стояли у окна, тесно прижимаясь друг к другу, и смотрели в сумрачное лицо осенней ночи.

X // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

— Выҫӑпа ырханланнӑ ҫынсем ватӑличченех масар ҫине кайса выртаҫҫӗ, ачисем имшер ҫуралаҫҫӗ те кӗрхи шӑнасем пекех вилсе пыраҫҫӗ, — эпир ҫакна пӗтӗмпех пӗлетпӗр, ҫав хурлӑхӑн сӑлтавне те пӗлетпӗр, вара, ҫавсене сӑнаса ларса, шалу илетпӗр.
— Люди, истощенные голодом, преждевременно ложатся в могилы, дети родятся слабыми, гибнут, как мухи осенью, — мы все это знаем, знаем причины несчастия и, рассматривая их, получаем жалование.

II // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Утӑран кӗрхи вӑрманти ҫӗрекен ҫулҫӑнни евӗрлӗ хаяр шӑршӑ перет.
От сена пахло терпко и пряно, как от преющих листьев в осеннем лесу.

2 // Николай Степанов. Никитин, Николай Николаевич. Ҫурҫӗр шурӑмпуҫӗ: роман; вырӑсларан Н.Степанов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 484 с.

— Вӑт тараҫҫӗ-тӗк, тараҫҫӗ, вӑрӑ-хурахсем пек, кӗрхи ҫӗр тӗттӗмлӗхӗн хӳттинче, — терӗ тӗттӗмлӗхре тахӑшин янӑравсӑр сасси, «о» сасса уйрӑмах пусӑрӑнтарса.
— Вот уж действительно бегут, как воры, под покровом темной осенней ночи, — сказал в темноте чей-то окающий глухой голос.

— Илемлӗ пулӗччӗ те ҫумӑрпа кӗрхи сывлӑм пулман пулсан, — кулса илчӗ Люба.
— Была краса, кабы не дождь да осенняя роса, — усмехнулась Люба.

5 // Николай Степанов. Никитин, Николай Николаевич. Ҫурҫӗр шурӑмпуҫӗ: роман; вырӑсларан Н.Степанов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 484 с.

Хӑйпе юнашар палуба ҫине вӑл карҫинкипе ҫыххине хучӗ те, — сивӗ те йӗпе карлӑксене ҫатӑрласа тытса, пӑрахут хӳринче тӑрать, сивве те, витӗрех касакан кӗрхи ҫиле те сисмест.
Поставив около себя корзинку и узел, крепко сжимая холодные, мокрые поручни, она стояла на корме, не чувствуя ни холода, ни осеннего ветра, пронизывающего ее до костей.

1 // Николай Степанов. Никитин, Николай Николаевич. Ҫурҫӗр шурӑмпуҫӗ: роман; вырӑсларан Н.Степанов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 484 с.

Тӗлӗнмелле, малашлӑх Андрее калама ҫук кичем пек туйӑнать пулин те, ҫак кӗрхи харсӑр чечексен шӑрши ӑна тӗллевсӗр шанчӑк парать.
И странное дело — хотя будущее казалось Андрею беспросветно мрачным, запах этих упрямых осенних цветов пробуждал в его душе смутную надежду.

Кӗрхи ешӗлпе симӗс тӗс ҫурхи таса тӗспе тӗлӗнмелле килӗшсе тӑраҫҫӗ, кун пек илемлӗх сӑрт айлӑмӗсенче лайӑх та хӗвеллӗ ҫулсенче кӑна тата ҫурҫӗрте пулать.
Осенняя пышность и яркость зелени всюду удивительно сочетались с весенней чистотой красок, что бывает только на горных склонах в благодатные солнечные годы да в северных местах.

7. Алеша сӑрчӗ ҫинче // Александр Яндаш. Николаева, Галина Евгеньевна. Ӗҫҫинче: роман; вырӑсларан И.Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 524 с.

Тӗттӗмрех те кӑшт кӗрхи сӑнпа тутӑхнӑ вӑрман ун патнелле виҫӗ енчен ҫывхарать, тӑваттӑмӗш енче ҫырма тӑсӑлса выртать, ҫырман леш енче тепӗр сӑрт симӗс хум пек ҫӗкленсе выртать.
Тенистый, чуть тронутый осенней ржавчиной лес подступал с трех сторон, а с четвертой льнула ложбина, за которой зеленой волной поднимался второй холм.

Тырӑсене пухса кӗртнӗ уйра кӗрхи таса шӑплӑх тӑрать.
Благостной осенней тишиной веяло от убранных полей.

Кӗрхи тырӑсем ачашшӑн ешернӗ, хӗвел ҫинче ҫӗртме пуссисем сывласа выртнӑ, хырсем пӗлӗтелле кармашнӑ, вӑрманти юханшывсен хумӗсем шурлӑхлӑ ҫырансем патнелле чупнӑ.
Нежно зеленели озими, дышали под солнцем пары, сосны тянулись к небу, и лесные реки подкатывали темные волны к топким берегам.

5. Тырӑпа тимӗр // Александр Яндаш. Николаева, Галина Евгеньевна. Ӗҫҫинче: роман; вырӑсларан И.Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 524 с.

Уҫса янӑ алӑкран ҫурхи ир хӑйӗн кӗрхи суха ҫинчи нӳрлӗ пӑсӗпе, суха касси ҫинчи кӑмрӑк пек хура кураксемпе, хӗвелтухӑҫӗнче кӑштах шурӑмпуҫӑн сирень тӗслӗ сӑнӗ ҫапнӑ ирӗлекен тӳпипе пӗрле пӗтӗмпех кӗчӗ.
Щедро потекло в распахнутые двери раннее весеннее утро, с паром над влажной зябью, с угольно-черными грачами в бороздах, с тающим небом, чуть тронутым на востоке сиреневым светом зари.

Ҫил вӗсене, ҫӗре ӳкнӗ ҫулҫӑсемпе пӗрле, уйсем, кӗрхи тырӑсен ешӗл калчисем ҫийӗпе вӗҫтерсе кайрӗ.
Ветер понес их вместе с опавшими листьями по полям, над зелеными посевами озимых.

1. «Кивви ҫӗнӗлле» // Александр Яндаш. Николаева, Галина Евгеньевна. Ӗҫҫинче: роман; вырӑсларан И.Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 524 с.

Акӑ ӗнтӗ хӗрӳ ӗҫ вӗҫленчӗ, кӗрхи уйри ӗҫсене туса пӗтернӗ, хуҫалӑха йӗркеленӗ — йывӑрлӑха тӳссе ирттернӗ, анчах Василий ҫӑмӑллӑха мар, пушӑлӑха туйса тӑчӗ.
Вот и закончилась напряженная работа, закончились осенние полевые работы, было организовано хозяйство — превозмогли трудности, но Василий почувствовал не облегчение, а пустоту.

Вӗсемпе ҫил вылять, вӗсем вӗҫе-вӗҫе каяҫҫӗ те халӗ ӗнтӗ кӗрхи ҫӗртме тунӑ пусӑра, инҫере, хӗрлӗрех-сарӑ ҫутӑсемпе вӗлтӗртетсе чупаҫҫӗ.
С ними играет ветер, они слегка поднимаются и на озимых полях, вдали, вспыхивают красновато-оранжевыми огоньками.

Пилеш сапакӗсемпе, кӗрхи ҫулҫӑсемпе эрешлесе илемлетнӗ лавсем фермӑсемпе амбарсем хушшинчи хуҫалӑх площадкине ирех тӑрса тухрӗҫ.
С утра подводы, украшенные рябиновыми гроздьями и осенними листьями, выстроились на хозяйственной площадке между фермами и амбарами.

Вӗсем типпӗн чаштӑртатни сывпуллашнине пӗтернӗ пек туйӑнать, анчах ҫапла та пулать: вӗренен сарлака ҫулҫи кӗрхи тыррӑн симӗс калчи ӑшне выртать те сасартӑк тӗлӗнмелле илемлӗ ҫулӑмлӑ тӗссемпе выляма пуҫлать.
Их сухое шуршанье казалось прощальным, но бывало, что лапчатый кленовый лист приляжет на сочную зелень озими и вдруг заиграет таким переливом огненных красок.

Малтан вӗсем, кӗрхи пӗр шавсӑр пушарпа ҫуннӑ пек, хӑйсен вӑрӑмах мар ӗмӗрӗнче пӗр хут та ешерме тӳр килмен пек йӑм-хӗрлӗ ылтӑн тӗслӗ ешернӗ, вара хӗвел хӗртнипе типнӗ, ҫумӑр айӗнче йӗпеннӗ, вӑхӑт иртнӗ майӑн хуралнӑ, ҫӗрпе пӗрлешсе кайма, ҫӗр пулма, ӑна пуянлатма тӑрӑшса, ҫӗр ҫумне тата таччӑнрах лӑпчӑннӑ.
Сперва они разгорались в беззвучном пожаре осени, перелизались такими багряно-золотыми соцветиями, какими не случалось цвести им ни разу за всю их недолгую жизнь, потом сохли от солнца, мокли от дождя, темнели от времени и все теснее приникали к земле, стараясь слиться с нею, стать ею и обогатить ее.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics