Шырав

Шырав ĕçĕ:

тытса (тĕпĕ: тыт) more information about the word form can be found here.

Лайӑх ҫанталӑкра вӗсем ир-ирех пирӗн пӳрте хирӗҫ, ҫырма хыҫнелле, пушӑ уя, шурӑ кӑмпасем шӑтса тухнӑ пек, пырса тулатчӗҫ те, интереслӑ пысӑк вӑйӑ пуҫласа яратчӗҫ: правурскерсем, вӑйлӑскерсем, шурӑ кӗпесемпе, вӗсем аллисене пӑшалсем тытса, уй тӑрӑх савӑнӑҫлӑн чупатчӗҫ.
В хорошую погоду они рано утром являлись против нашего дома, за оврагом, усеяв голое поле, точно белые грибы, и начинали сложную, интересную игру: ловкие, сильные, в белых рубахах, они весело бегали по полю с ружьями в руках.

VII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Эпӗ юрлакан кайӑксене тытса пурӑнма шутларӑм; ҫавӑнпа лайӑх тӑранса пурӑнас пек туйӑнчӗ мана: эпӗ тытӑп, кукамай сутӗ терӗм.
Я решил заняться ловлей певчих птиц; мне казалось, что это хорошо прокормит: я буду ловить, а бабушка — продавать.

Хама-хам чаплӑн тытса кӗсъерен пирус коробки туртса кӑлартӑм та туртма пуҫларӑм.
Торжественно вынул из кармана коробку папирос и важно закурил.

Мана хулхушши айӗнчен тытса ҫӗклерӗ, чуптурӗ те тӗреклӗн пристань палуби ҫине тӑратрӗ.
Взял меня под мышки, приподнял, поцеловал и крепко поставил на палубу пристани.

VI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Чупкаласа ҫӳресси лӑпланса та ҫитейменччӗ, Смурый патне тальма тӑхӑннӑ хӗрарӑм аллине кашӑк тытса чупса пычӗ те, ун сӑмси патӗнчех кашӑкӗпе хӑмсарса: — Эсӗ епле хӑйма пултаратӑн? — тесе кӑшкӑрса ячӗ.
Ещё суматоха не утихла, как на Смурого налетела дама в тальме, со столовой ложкой в руке, и, размахивая ложкой под носом у него, закричала: — Как ты смеешь?

Шыва сикнӗ ухмахсене утӑ ҫулакансем шывран тытса кӑларса пӗтерчӗҫ, ав вӗсем, — куратпӑр-и, икӗ кимӗ?
Дураков, что попрыгали в воду, косари переловили, повытаскивали, вон они, — видите две лодки?

Салтак прислуга каютин алӑкӗ умӗнче аллисене пысӑк ҫӗҫӗ тытса тӑратчӗ — ҫав ҫӗҫӗпе чӑхсен пуҫӗсене каса-каса тататчӗҫ, хӑйӑлӑх вута ҫуратчӗҫ, ҫӗҫҫи мӑкаччӗ, пӑчкӑ пек катӑлса пӗтнӗччӗ.
Солдат стоял в двери каюты для прислуги, с большим ножом в руках, этим ножом отрубали головы курам, кололи дрова на растопку, он был тупой и выщерблен, как пила.

Мана хулпуҫҫинчен тытса тӑрса, Смурый темскер калакаларӗ капитан помощникне, матроссем ҫынсене хӑваларӗҫ, пурте саланса пӗтсен, вара повӑр салтакран ыйтрӗ:
Придерживая меня за плечо, Смурый что-то говорил помощнику капитана, матросы разгоняли публику, и, когда все разошлись, повар спросил солдата:

Смурый мана Сергейпе Максим аллисенчен туртса илчӗ, вӗсене ҫӳҫӗсенчен тытса пуҫӗсемпе шаклаттарчӗ те аяккалла тӗртсе ячӗ, — вӗсем иккӗш те кайса ӳкрӗҫ.
Смурый выдернул меня из рук Сергея и Максима, схватил их за волосы и, стукнув головами, отшвырнул, — они оба упали.

V. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Анчах каюта алӑкӗ патӗнче Смурый тӑратчӗ, алӑкра суллисенчен тытса, Яков Иваныч тӑратчӗ, хӗрӗ ӑна ҫурӑмӗнчен чышкӑсемпе кӳпкесе: — ярӑр… — тесе кӑшкӑрчӗ ӳсӗр саспа.
Но у дверей каюты стоял Смурый, в двери, держась за косяки, — Яков Иваныч, а девица колотила его по спине кулаками, пьяным голосом кричала: — Пуститя…

Эпӗ хуҫасем патне тавӑрӑнмастӑп, кукамай патне Кунавинӑна та каймастӑп тесе шут тытрӑм, эпӗ хам сӑмах панипе кукамая курма намӑс пулчӗ пулин те, кукаҫейӗ тата мантан мӑшкӑласа куласса пӗлсех хам сӑмаха тытса тӑраймарӑм.
И я решил, что не вернусь к хозяевам и не пойду к бабушке в Кунавино, — я не сдержал слова, было стыдно видеть её, а дед стал бы злорадствовать надо мной.

Эй маччара ларатӑп, Алла хачӑ тытса.
Сижу я на чердаке, С ножницами в руке.

IV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Тахӑшӗ мана вӑйлӑ алӑпа тытса алӑк сулли патнелле, кӗтеселле тӗртсе ячӗ.
Кто-то могучей рукой швырнул меня к порогу, в угол.

Икӗ ҫын ансӑр пусма тӑрах пысӑк, йывӑр турӑша ҫӗклесе хӑпартаҫҫӗ, эпӗ вараланчӑк алӑсемпе тата хулпуҫҫисемпе турӑш хӗррине тытса вӗсене пулӑшса пытӑм, хыҫалтан лӳппер манахсем тӗпӗртетсе пыраҫҫӗ, юрлас кӑмӑл ҫукран хулӑм сасӑсемпе юрлаҫҫӗ:
Двое обывателей вносили по узкой лестнице тяжёлый киот, я помогал им, поддерживая грязными руками и плечом край киота, сзади топали тяжёлые монахи, неохотно распевая густыми голосами:

Урам варрипе, аллине шӑкӑртма тытса, йывӑр тӑлӑп тӑхӑнса, ҫӗрлехи хуралҫӑ утать, унпа юнашар йытти, силленсе пырать.
Посредине улицы шагает ночной сторож, с трещоткой в руках, в тяжёлом тулупе, рядом с ним — трясётся собака.

Эпӗ кукамая паллаймастӑмччӗ: тутине йӑвашшӑн пӑчӑртаса тытса, пӗтӗм сӑнӗ-питне палламалла мар улшӑнтарса, вӑл алӑк патӗнчи тенкел ҫине, мӑшкӑлтӑк шыв лахханӗ патне хуллен пырса ларатчӗ те, айӑплӑ ҫын пек чӗнмесӗр йӑмӑкӗ ыйтнисене хирӗҫ хуллен, парӑннӑ пек ответлетчӗ.
Я не узнавал бабушки: скромно поджав губы, незнакомо изменив всё лицо, она тихонько садилась на скамью у двери, около лохани с помоями, и молчала, как виноватая, отвечая на вопросы сестры тихо, покорно.

«Ева вӑл — турра улталанӑ» тенине эпӗ уйрӑмӑнах асра тытса юлтӑм.
Я особенно запомнил, что «Ева — бога обманула».

Ҫӳҫрен ярса илсе вӑл ман пите сӗтел ҫумне чышса лартрӗ те эпӗ хам сӑмсапа тутана ватса пӑрахрӑм, вӑл тапа-тапа сиксе чертежа ҫурса тӑкрӗ, инструментсене сӗтел ҫинчен шӑлса ӳкерчӗ те, аллисене пилӗкӗнчен тытса, ҫӗнтерӳллӗн кӑшкӑрса ячӗ:
Схватив за волосы, она ткнула меня лицом в стол так, что я разбил себе нос и губы, а она, подпрыгивая, изорвала чертёж, сошвырнула со стола инструменты и, уперев руки в бока, победоносно закричала:

— Эсӗ ана тытса хӗрт! — терӗ.
— Ты его выпори!

Мана хӑваласа яраҫҫӗ ӗнтӗ тесе шутларӑм эпӗ, анчах тепӗр кунтан вара кухняна хулӑм хут тӗрки, карандаш тата угольникпа линейка тытса кӗчӗ.
Я думал — меня прогонят, но через день он пришёл в кухню с трубкой толстой бумаги в руках, с карандашом, угольником и линейкой.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics