Шырав

Шырав ĕçĕ:

ӗҫсе (тĕпĕ: ӗҫ) more information about the word form can be found here.

Сыпкӑм-сыпкӑмӑн стаканне ӗҫсе ярса, вӑл хӑй ӑҫта пулнине, миҫе хулана ҫитнине, мӗнле ҫӗршывсем курнине каласа пама тытӑннӑ.
Допивая глотками стакан, он начал рассказывать, где бывал, сколько объездил городов, какие видел страны.

V // Петӗр Хусанкай. Телешов Д.Н. Типшар: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1946. — 56 с. — 8–56 с.

Вӑл ассӑн сывласа илнӗ те, икӗ сыпкӑм туса, стаканне тӗппипех ӗҫсе янӑ.
Он горько вздохнул и в два больших глотка осушил весь стакан.

Хӑш чух сутса тунӑ усламӗнчен ытла ӗҫсе пӗтернӗ.
Случалось, что пропивали больше, чем наживали.

IV // Петӗр Хусанкай. Телешов Д.Н. Типшар: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1946. — 56 с. — 8–56 с.

Карчӑк, юлашки черккине ӗҫсе, пуҫне сулла пуҫласан, Макҫӑм тӳссе тӑрайман.
И когда она, выпив последнюю рюмку, замотала головой, Максимка не выдержал.

III // Петӗр Хусанкай. Телешов Д.Н. Типшар: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1946. — 56 с. — 8–56 с.

— Ӗҫсе пар ӗнтӗ, асанне! — тесе ҫыпӑҫнӑ ӑна Курганов, стаканне патнерех лартса.
— Ну, выпей, бабушка! — приставал к ней Курганов, пододвигая стакан.

Вӑл, сӑра ӗҫсе лараканскер, сӗтел хушшинчен йывӑррӑн тӑрса тухнӑ та — Феня умне пырса ӑна пӑхкала пуҫланӑ; хӑй шав, ҫурма саслӑн пӑшӑлтатса: «лай-йӑх тавар! лай-йӑх тавар!» тенӗ.
пивший пиво, грузно поднялся из-за стола и, подойдя к Фене, начал ее рассматривать, повторяя вполголоса — «Хор-руш товар! хоруш товар!»

Ыттисем те ҫаплах ӗҫсе лараҫҫӗ, ахӑлтатса кулаҫҫӗ, кӑшкӑрашаҫҫӗ, анчах вӗсем пурте ӳсӗр, кӑмӑлсӑр; а ку — ҫав тери кӑмӑллӑ, ырӑ…
Другие тоже сидят и пьют, хохочут, кричат, но видно, что они все пьяны и грубы, а он такой добрый-добрый…

… Стаканне пӗр харӑс ӗҫсе, Курганов чеен юнанӑ та ӑна пӳрнипе, пуҫ тайса пӳлӗмӗнчен тухнӑ, унтан лашапа ярминккене кайнӑ.
Выпив залпом стакан, Курганов лукаво погрозил ей пальцем и, поклонившись, вышел из комнаты, а затем уехал на ярмарку.

II // Петӗр Хусанкай. Телешов Д.Н. Типшар: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1946. — 56 с. — 8–56 с.

— Ну, ӗҫсе парӑр, Степанида Егоровна!
— Ну, выпейте, Степанида Егоровна!

Кунсерен харкашу тухса пынӑ, харкашнӑҫем арӑмӗ ҫапӑҫма, элеклешме пӑхнӑ; Макҫӑм вара чӑтайми пулса ҫитнӗ; мӗн пирки те пулин тарӑхсан е ӗҫсе ӳсӗрӗлсен, вӑл хытӑ чӗреллӗ ҫын пек пулса кайнӑ.
Что ни день, то выходила ссора, что ни ссора, то бабьи побои да жалобы, и не стерпел, наконец, Максимка; а когда он бывал взволнован либо пьян, то становился жестоким.

I // Петӗр Хусанкай. Телешов Д.Н. Типшар: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1946. — 56 с. — 8–56 с.

Эпир, Атӑл ҫине анса шыва кӗтӗмӗр те, кайран ҫыран хӗрринчи трактирте ним чӗнмесӗр чей ӗҫсе лартӑмӑр.
Мы сошли к реке, выкупались и потом молча пили чай в трактире на берегу.

Манӑн университетсем // Леонид Агаков. Горький М. Манӑн университетсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948. — 138 с.

Чей ӗҫсе ларнӑ чух Ромаҫ ҫапла каларӗ:
За чаем Ромась говорил:

Салтак Костин, ӗҫсе ӳсӗрӗлме ӗлкӗрнӗскер, хыттӑн кӑшкӑрчӗ:
А солдат Костин, уже выпивший, кричал:

Каҫхине, чей ӗҫсе ларнӑ чух, эпӗ Хохолрӑн ыйтрӑм:
Вечером, за чаем, я спросил Хохла:

Чей ӗҫсе ларнӑ чух вӑл кӗскен кӑна хӑй ҫинчен каласа пачӗ: вӑл Черниговри купец ывӑлӗ пулнӑ.
За чаем он кратко рассказал о себе: сын черниговского кузнеца.

Лавров та, хӑйне водянка пӑвса пӑрахасса кӗтсе тӑмасӑр, цианистӑй калий ӗҫсе вилчӗ.
Лавров тоже отравился цианистым кали, не желая дожидаться, когда его задушит водянка.

Каҫхине эпӗ ун патне кайрӑм, вӑл халь ҫеҫ вӑраннӑ мӗн те, вырӑнӗ ҫинчех кӑвас ӗҫсе ларать, унӑн арӑмӗ, чӳрече умӗнче пӗшкӗнсе ларса, йӗм саплатчӗ.
Вечером я пришёл к нему, он только что проснулся и, сидя на постели, пил квас, жена его, согнувшись у окошка, чинила штаны.

Унтан, чей ӗҫсе ларнӑ чух, вӑл ҫыхӑнусӑр та тирпейсӗр сӑмахсемпе каласа пачӗ: ҫак хӗрарӑм — помещица, хӑй — истори учителӗ, унӑн ывӑлӗн репетиторӗ пулнӑ, ӑна юратса пӑрахнӑ, хӗрарӑм упӑшкинчен — нимӗҫ баронран уйӑрӑлса кайнӑ, оперӑра юрланӑ, малтанхи упӑшки унӑн пурӑнӑҫне пӑсма тем пекех тӑрӑшнӑ пулин те вӗсем питӗ лайӑх пурӑннӑ.
Потом, когда мы пили чай, он бессвязно, не обычными словами рассказал, что женщина — помещица, он — учитель истории, был репетитором ее сына, влюбился в нее, она ушла от мужа-немца, барона, — пела в опере, они жили очень хорошо, хотя первый муж ее всячески старался испортить ей жизнь.

Вӑл шӑхӑркаласа, пӗтӗм кӗлеткипе пулӑ пек авкаланса, хӗсӗккӗн лартса тухнӑ сӗтелсем хушшипе ярӑнкаласа кайрӗ, — сӗтелсем хушшинче грузчиксем шавлӑн ӗҫсе ҫиеҫҫӗ, кӗтесре тахӑшӗ тенорпа тӑрлавсӑр юрӑ юрласа ячӗ:
Посвистывая, виляя телом, как рыба, он уплыл среди тесно составленных столов, — за ними шумно пировали грузчики, в углу кто-то, тенором, запевал похабную песню:

Ӗҫсе ӳсӗрӗлсен вӑл ӳлеме тытӑнатчӗ:
Выпив, он завывал:

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics