Шырав

Полозов

Полозов те тӗлӗрчӗ, те ҫӑварӗнче сигара хыпса пырса ахалех силленсе пычӗ; калаҫасса вӑл пит сахал калаҫрӗ; вӑл пуҫне чӳречерен пӗрре те кӑларса пӑхмарӗ: илемлӗ вырӑнсемпе интересленмерӗ ҫеҫ мар, «ҫутҫанталӑк уншӑн вилӗм!» тесе те пӗлтерчӗ.
Полозов не то дремал, не то так покачивался, держа сигару в зубах, и говорил очень мало; в окошко не выглянул ни разу: живописными видами он не интересовался и даже объявил, что «природа — смерть его!»

Полозов каретӑна кӑхлатса кӗрсе ларчӗ, хӑй йӗри-тавра минтерсене ҫемҫетсе хучӗ, сигара суйласа илсе туртса ячӗ те тин вара Санина «Кӗрсе лар эсӗ те!» — тенӗ пек пӳрнипе кӑчӑк туртрӗ: Санин унпа юнашар вырнаҫса ларчӗ, Полозов привратник урлӑ почтальона — вӑл эрехлӗх илес тет пулсассӑн — лайӑх, йӗркеллӗ кайма хушрӗ: ура пусмаллисем чӑнкӑртатса илчӗҫ, алӑксем хупӑнчӗҫ те карета тапранса кайрӗ.
Полез, кряхтя, в карету, уселся, обмял хорошенько все вокруг себя, выбрал и закурил сигару — и тогда только кивнул пальцем Санину: полезай, мол, и ты! Санин поместился с ним рядом; Полозов приказал через привратника почтальону ехать исправно — если желает получить на водку; подножки загремели, дверцы хлопнули, карета покатилась.

Тӳлесе татӑлнӑ чух Полозов укҫине шеллемерӗ — кӗрсе ларма ӑна яланах пулӑшма хатӗр привратник пулӑшрӗ — вӑл ӑна хыҫалтан ҫӑмӑллӑн тытса тӑчӗ.
Полозов расплатился щедрой рукой — и, хотя сзади, но почтительно поддерживаемый услужливым привратником.

Санина курсан, Полозов: «А! Пыратӑнах эппин?» тесе илчӗ те, ӗҫ ҫулла пулнӑ пулин те шлепке, шинель, калуш тӑхӑнса тата хӑлхисене хут чикнӗскер, крыльца ҫине тухрӗ.
Увидав Санина, Полозов только промолвил: «А! решился?» — и, надев шляпу, шинель и калоши, заткнув себе хлопчатой бумагой уши, хотя дело было летом, вышел на крыльцо.

Вуниккӗ иртни шӑп вунпилӗк минутра Санин Полозов патне ҫитсе кӗчӗ.
Ровно в три четверти первого Санин объявился к Полозову.

Но Полозов уже сопел.

Полозов куҫне хупрӗ.
Полозов закрыл глаза.

— Пӗр меслет, — мӗкӗрсе ячӗ юлашкинчен Полозов, каҫӑрӑлса ларчӗ те тӗтӗме ҫинҫен кӑларма пуҫларӗ.
— Одно средство, — промычал наконец Полозов, закидывая назад голову и выпуская дым тонкой струйкой.

Полозов эрехне ӗҫсе ячӗ, ҫӑварне чӳхесе илчӗ, аллине ҫурӗ, вӗсене салфеткӑпа тӑрӑшса шӑлса илчӗ те сигара кӑларса чӗртсе ячӗ.
Полозов проглотил вино, выполоскал себе рот и руки вымыл, старательно вытер их о салфетку, достал и закурил сигару.

Полозов тутисем патне илсе ҫитернӗ черккине сӗтел ҫине лартрӗ.
Полозов поставил на стол рюмку, которую поднес было к губам.

Полозовӑн пит-куҫӗ ҫуталса, хӗрелсе кайрӗ; вал Полозов ӗҫнӗ-ҫинӗ чухне ҫеҫ ун пек пулнӑ.
Лицо Полозова оживилось и покраснело; оно и оживлялось только тогда, когда он ел… или пил.

Полозов ҫаплах чаплаттарчӗ.
Полозов продолжал чавкать.

Полозов пӗр стакан эрех ҫӑтса ячӗ, салфеткӑпа шӑлӑнчӗ те каллех ерипен те чӑплаттарса чӑмлама тытӑнчӗ.
Полозов проглотил стакан вина, уперся салфеткой и опять принялся жевать — медленно и шумно.

— Пӗлмесӗр, пӗлетӗп, — Полозов ҫӑварне шӑратнӑ ҫӑмартапа трюфель тӗрсе хучӗ.
— Знаю, как же, — Полозов запихал себе в рот кусок яичницы с трюфелями.

Полозов, сӗтел хушшине кӗрсе ларчӗ те салфеткӑна кӗпе ҫухи айне чикрӗ.
Промолвил Полозов, садясь за стол и затыкая салфетку за ворот рубашки.

Полозов ӑна пӗр чӗнмесӗр, апат килмелли алӑк ҫине сайра хутра ҫеҫ пӑха-пӑха илсе итлерӗ.
Полозов слушал его молча, лишь изредка взглядывая на дверь, откуда должен был явиться завтрак.

Полозов жилетне вӗҫертрӗ.
Полозов расстегнул жилет.

ПолоЗов кресло ҫине кӗрсе ларчӗ те, «Ай, шӑрӑх та-ҫке!» тесе йынӑшса илсе, галстукне салтрӗ.
Полозов опустился в кресло, простонал: «Эка жара!» — и развязал галстук.

Полозов Санина Франкфуртри чи лайӑх гостиницӑсенчен пӗрне илсе пычӗ, кунта вӑл, паллах, чи лайӑх номер илнӗ ӗнтӗ.
Полозов привел Санина в одну из лучших гостиниц Франкфурта, в которой занимал уже, конечно, лучший номер.