Шырав

Коробочкин

Иккӗшӗ те ним хусканмасӑр лараҫҫӗ, расналӑхӗ ҫакӑнта кӑна: Коробочкин сӑнӗ лӑпкӑ, нимӗне те палӑрмасть, леш Панин хӑй вӑрланӑ ҫӑкӑра ҫисе тӑнӑ чухне мӗнле пулнӑ — ҫавӑн пек, анчах Петька сӑнӗ ҫинче вӑл ним тума аптраса ҫитни палӑрать.
Оба сидели неподвижно, с той лишь разницей, что лицо Коробочкина было спокойно и непроницаемо, как лицо Панина, когда он жевал злополучную буханку, а на лице Петьки было написано самое горькое отчаяние.

Подсолнушкин, Коробочкин тата тепӗр тӑватӑ ачапа пӗрле вӑл инструментсене ещӗксенчен кӑларать, хӑй илсе килнӗ пуянлӑха кирлӗ пек вырнаҫтарать.
Вместе с Подсолнушкиным, Коробочкиным и еще четверкой ребят он орудует в мастерской — распаковывает инструмент, расставляет по местам привезенное богатство.