Шырав

Колька

Васькӑпа Колька тата Нюрка каллех кӑмӑллӑн кулса илчӗҫ.
И опять улыбнулись Васька, Колька и Нюрка.

— Ӑна вӑл илмен, тӗм айӗнчен тупрӗ, — терӗ Колька, Васька хутне кӗресшӗн пулса.
— Это он не взял, это он под кустом нашёл, — заступился за Ваську Колька.

— Эпир ял курас терӗмӗр, — хушрӗ Колька.
— Мы хотели деревеньку посмотреть, — добавил Колька.

Колькӑпа Нюрка юнашар чупаҫҫӗ, Колька пӗр аллипе ӑна пысӑк корзинкӑна йӑтма пулӑшать.
Колька и Нюрка бежали рядом, и Колька свободной рукой помогал ей тащить большую неуклюжую корзину.

Кӳр, эпӗ санӑн корзинкуна йӑтам, — хавхалантарчӗ Колька.
Дай я возьму твою корзину, — подбадривал её Колька.

Хӑй Васькӑпа Нюрка умӗнче айӑплине туйса илнӗ Колька сӑмах чӗничченех, ҫапла ларчӗҫ вӗсем.
До тех пор, пока Колька, который чувствовал себя виноватым и перед маленьким Васькой и перед Нюркой, не сказал:

— Хуп, Колька! — хыттӑн макӑрса ячӗ Васька.
— Закрой, Колька! — громко расплакавшись, повторил Васька.

— Хӑв хуп, ответлерӗ Колька.
— Закрой сам, — ответил Колька.

— Колька… х-у-у-уп! — тесе ӗсӗкле-ӗсӗкле кӑшкӑрчӗ Васька.
— Колька… зак-к-рой! — заикаясь, закричал Васька.

— Аван юрӑ, — терӗ Колька ырласа.
— Хорошая песня, — похвалил Колька, когда они кончили петь.

Нюрка янӑравлӑрах та янӑравлӑрах юрлать, Васькӑпа Колька вӑтам сасӑпа пулӑшса пычӗҫ.
Нюрка забирала всё звончее и звончее, а Колька с Васькой дружно подпевали обыкновенными голосами.

— Айтӑр калаҫар, е юрӑ юрлар, — терӗ Колька.
— Давайте разговаривать, — предложил Колька, — или давайте песню споём.

— Эпир шарламастпӑр мар, — терӗ Колька, — эпир Васькӑпа иксӗмӗр шухӑшласа ларатпӑр.
— Мы не молчим, — ответил Колька, — мы с Васькой думаем.

— Колька, Васька! — терӗ Нюрка мӗскӗнӗн сасӑпа.
— Колька, Васька! — опять раздался жалобный голос Нюрки.

— Мана хама та хӑрушӑ, — тесе сӑмах хушрӗ те Колька шӑпланчӗ.
— Мне и самому страшно, — сознался Колька и замолчал.

— Колька, эсӗ кунтах лар, эпӗ хӑратӑп, — терӗ Нюрка, тӗттӗмре ун аллине тупса.
— Колька, — прохныкала Нюрка, отыскивая в темноте его руку, — ты сиди тут, а то мне страшно.

— Пирӗн пата персе ҫитереймеҫҫӗ вӗсем, — макӑрма чарӑнса юлташӗсене лӑплантарчӗ Колька.
— До нас не дострелят, — ещё всхлипывая, но уже успокаивая своих друзей, сказал Колька.

Ҫав самантра ҫывӑхрах, тем ахлатса ҫурӑлчӗ, Колька каялла йӑваланса анчӗ.
Но тут совсем неподалёку так ахнуло, что Колька скатился обратно.

Ҫавӑн пек самантсенчен пӗринче Колька алӑк хупма тесе ҫӳле хӑпарчӗ.
В одну из таких минут Колька полез наверх затем, чтобы закрыть верхнюю дверь.