Шырав

Зоя

Зоя

Тепринче Зоя санаторинчен таврӑнас умӗн ҫапла каласа пачӗ:
В другой раз, незадолго до отъезда из санатория, Зоя рассказала:

— Эпӗ Гёте сӑввисене каласа панӑ хыҫҫӑн мана мӗн каларӗ вӑл, пӗлетӗн-и? — тӗлӗнсе аса илет Зоя.
— А мне он знаешь что сказал, послушав Гёте? — удивленно говорила потом Зоя.

Зоя ӑна хӑй юратнӑ сӑвӑсене каласа кӑтартнӑ.
Зоя читала ему свои любимые стихи.

Аркадий Петровичпа Зоя туслашсах ҫитнӗ: вӗсем пӗрле конькипе ярӑннӑ, пӗрлех йӗлтӗрпе ҫӳренӗ, каҫсерен пӗрле юрӑсем юрланӑ, вуласа тухнӑ кӗнекесем ҫинчен калаҫнӑ.
Аркадий Петрович и Зоя подружились: катались вместе на коньках, ходили на лыжах, вместе пели песни по вечерам и разговаривали о прочитанных книгах.

Пӗлетӗн-и, анне, — тет Зоя пӗр кӗтмен ҫӗртен, — ҫав тери лайӑх кӗнекесем ҫыракан ҫын хӑй те ҫав тери лайӑх пулмалла, тесе эпӗ тахҫанах шухӑшланӑ.
Знаешь, мама, — несколько неожиданно закончила Зоя, — я всегда думала: человек, который пишет такие хорошие книги, непременно и сам очень хороший.

— Ку тӑшман крепоҫӗ, — кула-кула каласа парать Зоя.
— Это вражеская крепость, — смеясь, рассказывала Зоя.

Зоя татах малалла илсе каясшӑн.
Потом Зоя сказала:

— Пӗлетӗн-и мӗнле паллашрӑмӑр эпир унпа? — терӗ Зоя, мана такӑрланса ҫитеймен сукмак тӑрӑх ҫавӑтса пырса.
— Знаешь, как мы познакомились? — сказала Зоя, ведя меня куда-то по едва протоптанной снежной дорожке.

Мана вара «Кӑвак чашӑк» тата «Тимур» кӗнекисене вуласанах, вӗсен авторӗ шӑп ҫакӑн пек ҫын пуласса ӗмӗтленни аса килчӗ: — Нумай пулмасть ӗнтӗ, сирӗн малтанхи кӗнекӗрсене ачасемпе вуласанах Зоя мӗнле ҫын-ши вӑл, ӑҫта пурӑнать-ши, курма май ҫук-ши ӑна, тесе ыйтатчӗ, — тетӗп эпӗ.
И мне сразу показалось, что именно таким я всегда представляла себе автора «Голубой чашки» и «Тимура»: — Очень давно, когда мы с детьми читали ваши первые книги, Зоя все спрашивала: какой вы, где живете и нельзя ли вас увидеть? — сказала я.

— Аркадий Петрович! — кӑшкӑрчӗ Зоя, — ку манӑн анне, паллашӑр.
— Аркадий Петрович! — окликнула Зоя, — это моя мама, познакомьтесь.

— Анне! — кӑшкӑрса ячӗ Зоя мана хирӗҫ чупса, сывлӑх сунма ӗлкӗричченех.
— Мама! — крикнула Зоя, бросаясь мне навстречу и едва успев поздороваться.

Зоя часах санаторине кайрӗ.
Вскоре Зоя уехала в санаторий.

Эсӗ ҫапла каласшӑн и-ха? — кулса ыйтать Зоя.
Ведь ты это хочешь сказать? — смеясь, спросила Зоя.

Зоя уншӑн, вилӗмрен аран-аран хӑтӑлса юлнӑ ҫын пекех, савӑнать.
Зоя радовалась жизни, как радуется человек, ускользнувший от смертельной опасности.

— Темле пулсассӑн та юлмастӑп! — тавӑрчӗ Зоя пуҫне тӳрккессӗн силлесе.
— Ни в коем случае! — упрямо тряхнув головой, ответила Зоя.

…Зоя лайӑхрах сывалтӑр тесе ӑна санаторине яма путевка шыранӑ хушӑра, вӑл шкула ҫӳремерӗ, килте ларсах кӑшт-кашт вӗренкелерӗ.
… Пока я хлопотала о путевке в санаторий, где Зоя могла бы окончательно поправиться, она в школу не ходила — сидела дома и понемножку занималась.

— Халь вырт ӗнтӗ, ывӑннӑ эсӗ, — терӗ те Шура, Зоя вара паҫӑрхи пекех пӗр хирӗҫ чӗнмесӗр кӑмӑллӑн кайса выртрӗ.
— А теперь ложись, ты устала! — повелительно сказал Шура, и Зоя все так же послушно и с видимым удовольствием прилегла.

— Ҫав тери пысӑк спасибо, — тавӑрчӗ Зоя ҫирӗппӗн.
— Большое спасибо, — серьезно ответила Зоя.