Шырав

Шырав ĕçĕ:

кайран the word is in our database.

кайран (тĕпĕ: кайран) more information about the word form can be found here.

Унтан вӗсем ашшӗ патне, кайран — чей ӗҫме каяҫҫӗ.
Потом шли к отцу, потом к чаю.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кайран алӑран ҫавӑтать те Обломова турӑшсем умне илсе каять.
Потом взяла его за руку и подвела его к образу.

Кам та пулин ватлӑхпа е мӗнле те пулин вӑрӑма пыракан чирпе ӗмӗрлӗхех куҫне хупнӑ пулсан, унти ҫынсем кайран та ҫакнашкал сайра пулакан ӗҫ пирки чылайччен тӗлӗнсе пурӑнаҫҫӗ.
А если кто от старости или от какой-нибудь застарелой болезни и почил вечным сном, то там долго после того не могли надивиться такому необыкновенному случаю.

Унта хӗвел ҫур ҫула яхӑн хӗртсе ҫутатать, кайран та унран сасартӑк пӑрӑнса каймасть, ирӗксӗррӗн, хӑй юратнӑ вырӑна тата тепӗр икӗ хутчен ҫаврӑнса килсе, ӑна кӗркунне те, асар-писер ҫанталӑкра, уяр та ӑшӑ кун парнелесшӗн пулнӑ пек туйӑнать.
Солнце там ярко и жарко светит около полугода и потом удаляется оттуда не вдруг, точно нехотя, как будто оборачивается назад взглянуть еще раз или два на любимое место и подарить ему осенью, среди ненастья, ясный, теплый день.

Захар Обломова пӳлӗмре питӗрсе хума тытӑнчӗ; вӑл малтанах ӑна витрӗ те утиялне ун айнелле ҫавӑрса чикрӗ, кайран чӳрече каррине усса ячӗ, пур алӑка та ҫирӗппӗн питӗрчӗ те хӑй пӳлӗмне кайрӗ.
Захар начал закупоривать барина в кабинете; он сначала покрыл его самого и подоткнул одеяло под него, потом опустил шторы, плотно запер все двери и ушел к себе.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Захар чӗнмерӗ; вӑл ҫакӑн пек шухӑшларӗ пулмалла: «Ну, мӗн сана? Урӑх Захара чӗнетӗн-и-мӗн? Эпӗ кунта тӑратӑп-ҫке!», кайран вӑл улпут урлӑ, сулахайран сылтӑмалла пӑхма тытӑнчӗ, унта та ӑна шалатка пирпе карнӑ пек, тусанлӑ тӗкӗр ҫакӑн ҫинченех аса илтерчӗ: ун витӗр хӑйӗн ҫине сиввӗн, куҫ айӗн, тӗтре витӗр пӑхнӑ пек, хӑйӗн хуйхӑллӑ, илемсӗр сӑнӗ пӑхать.
Захар не отвечал: он, кажется, думал: «Ну, чего тебе? Другого, что ли, Захара? Ведь я тут стою», и перенес взгляд свой мимо барина, слева направо; там тоже напомнило ему о нем самом зеркало, подернутое, как кисеей, густою пылью: сквозь нее дико, исподлобья смотрел на него, как из тумана, собственный его же угрюмый и некрасивый лик.

— Кайран ӑҫта та пулин типӗ ҫӗршыва, Египета та юрать…
— Потом куда-нибудь в сухое место, хоть в Египет…

— Киссингена е Эмса кайӑр, — терӗ тухтӑр: — унта июнь, июль уйӑхӗсенче пурӑнӑр, сыватакан шывсем ӗҫӗр; кайран Швейцарине е Тироле виноград ҫисе юсанма кайӑр.
— Поезжайте в Киссинген или в Эмс, — начал доктор, — там проживете июнь и июль; пейте воды; потом отправляйтесь в Швейцарию или в Тироль: лечиться виноградом.

Тухтӑр татах ҫакнашкал темиҫе ыйту пачӗ, кайран пуҫне усрӗ те тарӑн шухӑша кайрӗ.
И доктор сделал еще несколько подобных вопросов, потом наклонил свою лысину и глубоко задумался.

— Мӗн пуласси, виҫ-тӑватӑ эрне, тен, кӗркуннеччен пурӑнкалӗ-и, кайран… кӑкӑрӗ шыҫнӑ: пӗтесси паллах.
— Что: недели три-четыре, а может быть, до осени дотянет, а потом… водяная в груди: конец известный.

— Ҫук, — хушса хучӗ вӑл кайран чӑнласа: — эпӗ ҫӳлти хутра сирӗн кӳршӗ патӗнче пултӑм та, кунта кӗрсе тухас терӗм.
— Нет, — прибавил он потом серьезно, — я был вверху, у вашего соседа, да и зашел проведать.

Вӑл кӗнекене хӑй вырӑнне хучӗ те анасласа илчӗ, кайран манӑҫма пӗлмен икӗ инкек ҫинчен шухӑша кайрӗ.
Он положил книгу на место и зевнул, потом погрузился в неотвязчивую думу «о двух несчастиях».

Ӑна пӗр-пӗр япала тасатса е ҫуса пама, е илсе килме, кайса хума хушсан, вӑл, хӑйӗн яланхи йӑлипе, мӑкӑртатса туса парать; анчах ӑна кам та пулин ҫав ӗҫсене кайран та яланах ӑна тутарса тӑрасшӑн хӑтлансан, нихҫан та итлеттерме ҫук.
Если ему велят вычистить, вымыть какую-нибудь вещь или отнести то, принести это, он, по обыкновению, с ворчаньем исполнял приказание; но если б кто захотел, чтоб он потом делал то же самое постоянно сам, то этого уже достигнуть было невозможно.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кайран хӑйӗн шӑпине турӑ аллине шанса парать те лӑпланать, тӗнчере мӗн пулни-иртнишӗн пӑшӑрханма пӑрахать, тӑвӑл унта кирек мӗн тутӑр.
Потом, сдав попечение о своей участи небесам, делается покоен и равнодушен ко всему на свете, а буря там как себе хочет.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кайран хуть мӗн пулсан та, эпӗ шеллемӗп.
Что бы потом ни случилось, я не пожалею.

X сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Малтанах ӑна кунӗ-кунӗпе тумтирпе ҫӳресси йывӑр пулнӑ, кайран вӑл хӑнара апатланма ӳркене пуҫланӑ; хӑнара та ҫывӑх пӗлӗшӗсем патӗнче, пуринчен ытларах ӑнланманнисем патӗнче ҫеҫ пулнӑ; унта галстука салтма, сюртук тӳмисене вӗҫертме кӑна мар, пӗр сехет хушши «йӑраланса выртма» та, ҫывӑрма та юратнӑ.
Сначала ему тяжело стало пробыть целый день одетым, потом он ленился обедать в гостях, кроме коротко знакомых, больше холостых домов, где можно снять галстук, расстегнуть жилет и где можно даже «поваляться» или соснуть часок.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унӑн чунӗ таса та айӑпсӑр пулнӑ-ха; тен, чунӗ хӑйне пӳрнӗ юратӑва, хӑйӗн тӗрекне, хӑйӗн хӗрӳ туйӑмне кӗтнӗ, кайран вара, ҫулсем иртсе пынӑҫемӗн кӗтме чарӑнса, шанӑҫне ҫухатнӑ пулас.
Душа его была еще чиста и девственна; она, может быть, ждала своей любви, своей поры, своей патетической страсти, а потом, с годами, кажется, перестала ждать и отчаялась.

Пуринчен ытларах вӑл шурӑ питлӗ хурлӑхлӑ хӗрсенчен, уйрӑммӑнах хура куҫӗсенче «асаплӑ кунсемпе ҫылӑхлӑ каҫсем» палӑрса тӑракан хӗрсенчен, хуйхи-суйхипе савӑнӑҫне никама палӑртман хӗрсенчен хӑранӑ; ун пек хӗрсен яланах мӗн те пулин ҫынна шанмалли, каламалли пур; каласа парас пулсан та вӗсем шартах сикеҫҫӗ, кӗтмен ҫӗртен куҫҫуль юхтараҫҫӗ, кайран сасартӑк тусне мӑйран ыталаса илеҫҫӗ, чылайччен куҫран тинкереҫҫӗ, унтан пӗлӗт ҫинелле пӑхаҫҫӗ, хӑйсене ылханлӑ пурнӑҫ пӳрни ҫинчен калаҫҫӗ, тепӗр чухне тата труках тӑнран кайса ӳкеҫҫӗ.
Пуще всего он бегал тех бледных, печальных дев, большею частию с черными глазами, в которых светятся «мучительные дни и неправедные ночи», дев с не ведомыми никому скорбями и радостями, у которых всегда есть что-то вверить, сказать, и когда надо сказать, они вздрагивают, заливаются внезапными слезами, потом вдруг обовьют шею друга руками, долго смотрят в глаза, потом на небо, говорят, что жизнь их обречена проклятию, и иногда падают в обморок.

Анчах кусем тахҫанах пулнӑ, вӑл ҫулсенче ҫамрӑк ҫын кирек мӗнле ҫынна та тӳрӗ кӑмӑллӑ тусӗ вырӑнне хума хатӗр, кирек мӗнле хӗрарӑма тенӗ пекех юратса пӑрахать, кашнинех пӗрлешме те сӗнет, теприсем ҫав манпа авланаҫҫӗ те кайран вара ӗмӗрлӗх хуйха кӗрсе укеҫҫӗ.
Но это все было давно, еще в ту нежную пору, когда человек во всяком другом человеке предполагает искреннего друга и влюбляется почти во всякую женщину и всякой готов предложить руку и сердце, что иным даже и удается совершить, часто к великому прискорбию потом на всю остальную жизнь.

Ҫапла вӗҫленнӗ те ун государство ӗҫӗнче ӗҫлесси, кайран — тепӗр хут пуҫланман та.
Так кончилась — и потом уже не возобновлялась — его государственная деятельность.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics