Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӑван the word is in our database.

тӑван (тĕпĕ: тӑван) more information about the word form can be found here.

Ӑна стройра юрӑхсӑр тесе тӑван ҫӗршывне янӑ.
Его признали негодным к строю и отпустили на родину.

Эйзенштрассе урамӗнчи передовой // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 305–318 с.

Куҫа ҫеҫ хуп, чӗрӗлекен уй-хирӗн шӑршипе тулнӑ сывлӑш машинӑн чӳречи витӗр кӗрсе урӑх, тӑван ҫӗршывӑн уй-хирӗнчи тата вӑрманӗнчи шавлӑ та кӑмӑллӑ ҫуркуннене, ешӗл курӑк хушшинче ӳсекен ылтӑн тӗслӗ сарӑ чечексене, йӑлтӑртатса тӑракан хурӑн вӑрманне, чӑрӑшсен тура пек картлӑ-картлӑ тӑррисене, ҫамрӑк лӑс витӗр сухӑрпа йӑлтӑртатса тӑракан ватӑ хыр йывӑҫҫисене, вӗҫӗ-хӗррисӗр сарӑлса выртакан кӗрхи тырӑ калчисене тата хура ҫӗртме пуссине аса илетӗн.
И стоило закрыть глаза, как густо напоённый теплом пробуждающейся земли воздух, стремительными волнами перекатывающийся через ветровое стекло, напоминал о других, привольных краях, о буйной и милой весне в родных полях и лесах, о золоте одуванчиков, щедро рассыпанном в молодой траве, о сверкающей зелени берёзовых рощ, о синеватых зубцах елового леса, о старом янтаре сосновых стволов, истекающих смолой среди молодой хвои, о необозримой зелени озимых и жирной, маслянистой черноте бесконечных колхозных пашен.

Катя вара кӑшкӑрса пӑрахнӑ: — Юрлӑр хӗрсем, юрлӑр! — тенӗ те, вӑл ҫинҫе сассипе хӑйсем юратакан, хӑйсен ҫамрӑклӑхне, юратуне, инҫетри тӑван ҫӗршывне, мӗнпур лайӑх пурнӑҫне аса илтерекен юрра — «Катюшӑна» пуҫласа янӑ.
Тогда Катя крикнула: — Песню, девчата, песню! — и низким, грудным контральто завела любимую песню невольниц — «Катюшу», песню, напоминавшую им о молодости, о любви, о далёкой родине, обо всём том большом, человеческом, чего они были лишены здесь.

Хамӑрӑннисем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 281–304 с.

Хӗрарӑмсем ку шава тупӑ пенине итленӗ пек мар, аякран, тӑван ҫын паллакан сасӑпа хӑйсене чӗнсе кӑшкӑрнине итленӗ пек итленӗ.
И женщины слушали этот гром, как будто не пушки это били, а родной, знакомый голос окликал их издали.

Каҫсерен чӳречерен тӑван ҫӗршыв юрри-кӗвви янӑра пуҫланӑ.
По вечерам из зарешеченных железом окон неслись песни, простые и нежные мелодии далёкой родины.

Хӗрсене ҫак сӑмахсем хӑйсен тантӑшӗн ҫӑварӗнчен пырса тухнӑн мар, инҫетрен, тӑван ҫӗршывран янраса илтӗннӗ пек туйӑннӑ.
И казалось девушкам, что эти слова не вылетают вместе с облачками пара из посиневших от холода, растрескавшихся и обветренных губ их подруги, а звучат издалека, оттуда, с родной, земли.

Ҫак хӗр вагон алӑкӗсен умӗнче тӑрса часовойсене киревсӗр сӑмахсемпе ятланӑ, тӑван совет юррисене уҫҫӑн юрланӑ, ҫак юрӑсене вара ыттисем те хутшӑннӑ.
когда, стоя в дверях вагона, она самыми последними словами ругала часовых, и мелодичный, звучный, когда она заводила родные советские песни, подхватываемые всеми.

Вӑл тӑван ҫӗршыв, Совет Ҫарӗ ҫинчен, хамӑр хула ҫинчен, хамӑр пӗчӗк чухне ырашпӗтри пулӑсем тытнӑ Атӑл ҫинчен тата Тверцӑ пляжӗсем ҫинчен ыйтса пӗлчӗ.
И он стал расспрашивать о жизни родины, о Советской Армии, о нашем городе, о Волге, в которой мы оба в детстве лавливали пескарей на перекатах, о Тверце, на чистых пляжах которого загорали когда-то по праздникам.

Пӗр хуларан // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 249–269 с.

Тӑван ҫӗршыва ҫаплах ҫитеймерӗмӗр.
А до родины так и не дошли.

Виҫӗ совет салтакӗн пурнӑҫӗ епле тулли пулсан та, вӗсене тӑватӑ ҫӗршыв урлӑ е икӗ пин километр ытларахра выртакан тӑван ҫӗршывӑн Хӗрлӗ Ҫарне ҫитес шухӑш тунсӑхлатнӑ.
Но как ни полна была напряжённой борьбой жизнь троих оставшихся в живых русских солдат, их всё время не покидала мысль пробиться к своим и вернуться в Советскую Армию, от которой отделяли их тогда четыре страны и больше двух тысяч километров.

Татах вӗсем ют ҫӗршывра, ют пӗлӗт айӗн, тӑван мар тусем ҫинче салтакӑн ҫапӑҫури пурнӑҫӗпе пурӑнма пуҫланӑ.
И снова начали они фронтовую, солдатскую жизнь на чужой земле, под чужим небом, в чужих горах.

Татах вӗсен тӑван ҫӗршыва пыракан ҫулӗ татӑлнӑ.
И снова прервался их путь на родину.

Вӗсен Болгарине ҫитес те, чикӗре хурал тӑракансен аллине парӑнса, консульство урлӑ тӑван ҫӗршыва яма ыйтас шухӑш пулнӑ.
Расчёт у них был теперь таков: достигнуть Болгарии, сдаться пограничным постам, быть интернированными, а потом через консульство потребовать возвращения на родину.

Тӑван ҫӗршыв хытӑ чӗннӗ вӗсене.
Родина властно звала их.

Радио тӑван ҫӗршывра сарӑлса пыракан пысӑк ҫапӑҫу шавне илсе ҫитернӗ.
Но радио доносило отзвуки великих битв, развёртывавшихся на родных полях.

Тӑватӑ совет салтакӗ, тӑван ҫӗршыва каякан ҫула татса ҫапӑҫӑва хутшӑнса кайса, ту ҫинчи куҫса ҫӳрекен кӗтӳҫӗсен отрядӗнчен ҫар чаҫӗсем пек ҫирӗп организациллӗ отряд тума пулӑшнӑ.
Четверо советских солдат, сами того не желая, включились в неё и, прервав путь на родину, принялись помогать горным пастухам придавать своим летучим отрядам организованность воинских частей.

Кунта, пӗчӗк хупахра, оркестр тӑван мар юрӑсене илемлӗ каланӑ май, Горелкин мана хӑйӗн тӗлӗнмелле историне, тыткӑна лекнӗ совет салтакӗ тӑван ҫӗршывран аякра пулсан та парӑнманни, хӗҫпӑшалне пӑрахманни, ҫапӑҫма чарӑнманни ҫинчен каласа пачӗ.
И тут, в маленьком кабачке, под звуки оркестра, игравшего хорошие, тягучие, мелодичные, но чужие песни, Горелкин рассказал мне свою историю, удивительную историю советского солдата, попавшего в плен, увезённого далеко от родины, но и тут, за тысячи километров от своей армии, не признавшего себя побеждённым, не сложившего оружии и не переставшего воевать.

Унӑн килӗшӳллӗ уҫӑ пичӗ, манӑн тӑван Калинин хули таврашӗнчи евӗр васкавлӑ калаҫӑвӗ, вӑл хамӑр енчи ҫын иккенне пӗлтерет.
Хорошее, открытое лицо этого человека, его чистый и быстрый говорок, каким изъясняются в моих родных калининских краях, подтверждали, что передо мной, несомненно, соотечественник.

Икӗ ҫул ӗнтӗ тӑван ҫӗршывра пулман, хамӑрӑннисене курман пирки ытла тунсӑхласа ҫитрӗм.
Два с половиной года на родине не был, по своим истосковался вконец.

Анчах, ӑҫтан пулма пултартӑр-ха кунта, тӑван ҫӗршывран инҫетре ларакан Карпатра совет партизанӗ?
Но откуда быть советскому партизану здесь, в центре Карпат, далеко от родной земли?

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics