Corpus of the Chuvash language

— Ҫапла, питех те! — ҫирӗплетрӗ Оленин, лӑпкӑ чунлӑ пек курӑнма тӑрӑшса.

— Да, очень! — поддакнул Оленин, стараясь казаться равнодушным.

XXXV // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Кашни кунах эпӗ, тутасене юри култарса, темле урӑхла курӑнма тӑрӑшаттӑм, унпала шӳтлесе калаҫаттӑм, чӗрем хамӑн юратупа хыпса ҫунатчӗ.

Каждый день с притворною улыбкой на губах я старался подделаться под что-то и с мукой страсти и желаний в сердце шуточно заговаривал с ней.

XXXIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Ҫак пысӑк та яштака пӳ-сийӗ, вӑйлӑ кӑкӑрӗпе анлӑ хулпуҫҫийӗсем пулман пулсан, кунтан та ытларах, ҫак хура куҫхаршисем айӗнчен тӗксӗмрех курӑнакан пысӑк хура куҫсем ҫирӗппӗн те ҫав вӑхӑтрах ачашшӑн пӑхса тӑман пулсан, тути-ҫӑварӗсем ҫепӗҫ мар, калаҫни-кулнисем ӑшӑ мар пулнӑ пулсан, унӑн пит-куҫӗ ытлашши арҫынла тата хитрех те мар курӑнма пултарнӑ.

Черты ее лица могли показаться слишком мужественными и почти грубыми, ежели бы не этот большой стройный рост и могучая грудь и плечи и, главное — ежели бы не это строгое и вместе нежное выражение длинных черных глаз, окруженных темною тенью под черными бровями, и ласковое выражение рта и улыбки.

XXV // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Вӑл вара, паянхи эрлӗкле те мӑшкӑллӑ пулӑмсене пӗтӗмпех ҫӑратса, хӑйне хӑй кӳреннӗн, телейсӗррӗн, хевтесӗррӗн те пурте пӑрахса хӑварнӑн тата хӑйне айккинчен хӗрхенсе пӑхнӑн курӑнма тӑрӑшса, асӗнче юриех каллех те каллех иртсе кайнӑ куна йыхӑрчӗ.

И он снова и снова нарочно вызывал в воображении прошедший день, сгущая все нынешние обидные и позорные происшествия, представляя себе самого себя, точно со стороны, оскорбленным, несчастным, слабым и заброшенным и жалостно умиляясь над собой.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вал, Ромашов куҫӗнченех тинкерсе пӑхса, ун патне ҫывӑхах пӗшкӗнчӗ, пӗтӗм пичӗпе вара унӑн ҫавӑнтах лайӑххӑн курӑнма пуҫларӗ.

Она наклонилась к нему ближе, вглядываясь в его глаза, и все ее лицо стало сразу видимым Ромашову.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫак офицер хӑйӗн хыттӑн туртӑнтарса ҫыхнӑ кӗлеткипе те лӑсканса пӗтнӗ, ытла шанӑҫлӑн курӑнма тӑрӑшакан сӗмсӗртерех сӑн-пичӗпе пруссен офицерӗсене аса илтерет, — вӗсене нимӗҫ карикатурисенче шӑпах ҫаплалла ӳкереҫҫӗ, — пехота полкне ӑна темле вӑрттӑнла-кӗрттӗнле шӑв-шавлӑ ӗҫшӗн гвардирен куҫарнӑччӗ.

Этот офицер, похожий своей затянутой фигурой и типом своего поношенного и самоуверенного лица на прусских офицеров, как их рисуют в немецких карикатурах, был переведен в пехотный полк из гвардии за какую-то темную скандальную историю.

XIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ытти вунпилӗк дами стенасем ҫумӗпе ларса тухнӑ та пӗчченлӗхе путнӑ, хӑйсем пурте ҫакӑ вӗсемшӗн ним те мар пеклӗн курӑнма тӑрӑшаҫҫӗ.

Пятнадцать других дам сидели вдоль стен в полном одиночестве и старались делать вид, что это для них все равно.

IX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Алӑкран тиншӗк йӑкӑртатса-йӑрӑлтатса тухрӗ — чӑннипех те командир тиншӗкӗччӗ ӗнтӗ: ыррӑн курӑнма тӑрӑшакан сӗмсӗркке сӑн-пит, ҫӳҫне, ҫу сӗрсе, айккинчен уйӑрса туранӑ, шур ҫипрен ҫыхнӑ перчеткепелен.

Из дверей выюркнул денщик — типичный командирский денщик, с благообразно-наглым лицом, с масленым пробором сбоку головы, в белых нитяных перчатках.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

«Ку ҫынна эпӗ ахалех хытӑ шанса пурӑнтӑм, — терӗм хама хам. — Вӑл мана тус пек курӑнма хӑтланать, анчах та хӑй кунтан мӗнле тарасси ҫинчен ҫеҫ шухӑшласа ҫӳрет».

«Напрасно я отнесся к этому человеку с таким безграничным доверием, — сказал я себе. — Он притворяется моим преданным другом, а сам только и думает о том, как бы ему убежать».

Ҫирӗм виҫҫӗмӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Ҫапла каланӑ хыҫҫӑн, эпӗ ӑна ҫакӑншӑн хытӑ ҫилленнӗ пек курӑнма тӑрӑшрӑм; ун пек япаласем ҫинчен манӑн илтес те килмест, ун ҫинчен шухӑшласанах манӑн ӑшчикӗм пӑтранать, ҫав вилесене пырса тӗкӗнсенех, ӑна курайми пулатӑп.

Тут я сделал вид, что ужасно рассердился, что мне противно даже слышать о подобных вещах, что у меня начинается рвота при одной мысли об этом, что я буду презирать и ненавидеть его, если он прикоснется к убитым.

Ҫирӗм пӗрремӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Хӑранипе пур япаласем те мана тӗрлӗ тӗслӗ курӑнма пуҫларӗҫ, вӗсен хӑрушӑ та илемсӗр тӗсӗсем ҫинчен ҫырса кӑтартма хал та ҫитмест.

Невозможно описать, какие страшные и неожиданные формы принимали все предметы в моем взбудораженном воображении.

Вунҫиччӗмӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Ҫапах та эпӗ киле таврӑнмарӑм, мӗншӗн тесен мана туссемпе пӗлӗшсен куҫӗ умне курӑнма намӑс пулчӗ.

Но все же я не вернулся домой, так как мне было стыдно показаться на глаза моим близким.

Иккӗмӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Тӗлӗкре те карап мачтисем, хумсем, парӑссем, чарлансем, паллӑ мар ҫӗршывсем, маяк ҫутисем курӑнма пуҫларӗҫ.

Мне стали сниться мачты, волны, паруса, чайки, неизвестные страны, огни маяков.

Пӗрремӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Куҫа мӗнле кӑна хытӑ пӑчӑртаса хупса ан ларт, унӑн тухатнӑ ҫути пурпӗр курӑнма пӑрахмарӗ, пӗтӗм ӳт-пӳ тӑрӑх сиввӗн сарӑлчӗ.

Их колдовской свет проникал сквозь закрытые веки и холодом разливался по всему телу.

VII // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Хӗвел вӗсен ҫурӑмӗсене хыта ҫунтарчӗ, вӗсене шӑнасем ҫыртрӗҫ, халӗ ӗнтӗ иккӗшӗн ӳчӗ те кӗрен мар, хура кӗрен тӗслӗн курӑнма тытӑнчӗ.

А солнце жгло им в спины, кусались мухи, и тела их из лиловых стали багровыми.

V // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Уйӑх тухсан вара тавралӑх шуранка тӗттӗммӗн курӑнма тытӑнать.

А когда восходит луна, ночь становится бледной и томной.

IV // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Графиня кунта ҫапла килсе кӗни пурне те питӗ хытӑ пӑлхантарса янӑ пулас, мӗншӗн тесен Дениска та пулин пӑшӑлтатса кӑна калаҫрӗ, тур лашисене те вӑл пӗр чӗрӗк ҫухрӑм кайсан тин, иртен-ҫӳренсен ҫурчӗ вырӑнне тӗксӗм ҫутӑ пӑнчӑ курӑнма тытӑнсан ҫеҫ, кӑшкӑрса туртса ҫапрӗ.

Впечатление, произведенное приездом графини, было, вероятно, очень сильно, потому что даже Дениска говорил шёпотом и только тогда решился стегнуть по гнедым и крикнуть, когда бричка проехала с четверть версты и когда далеко назади вместо постоялого двора виден уж был один только тусклый огонек.

III // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Пичӗ ҫине пӑхсан, ахӑртнех, вӑл халӗ тӗлӗкӗнче таса атте Христофора, латинла диспута, арӑмне, кӑпӑш йӑвапа хӑймана, пӗр сӑмахпа каласан, Кузьмичова мӗн курӑнма пултараймасть, ҫавсене курса ҫывӑрать пуль-ха.

И теперь, судя по его лицу, ему снились, должно быть, преосвященный Христофор, латинский диспут, его попадья, пышки со сметаной и всё такое, что не могло сниться Кузьмичову.

II // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Куккӑшӗн пичӗ ҫинчи кӑмӑллӑ сӑн пӗчӗккӗн-пӗчӗккӗн таҫта кайса ҫухалчӗ те, вӑл пӗтӗмпех типӗ пит-куҫлӑ ӗҫлӗ ҫын пек курӑнма тытӑнчӗ, хырӑннӑ ырханкка этеме, уйрӑмах вӑл куҫлӑх тӑхӑннӑ пулсан тата унӑн сӑмсипе хӑлхи таврашне тусан витме ӗлкӗрнӗ пулсан, ҫавнашкал типӗлӗх яланах инквизиторла шелсӗр ҫын евӗр кӑтартать.

С лица дяди мало-помалу сошло благодушие и осталась одна только деловая сухость, а бритому, тощему лицу, в особенности когда оно в очках, когда нос и виски покрыты пылью, эта сухость придает неумолимое, инквизиторское выражение.

I // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Жандармсене курӑнма юрамасть унӑн.

Он не мог показаться на глаза полиции.

ХХIV. Икӗ ӑрӑм // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.