Шырав

Бауман

Бауман тин ҫеҫ Иринӑн хулӑн та вӑрӑм икӗ ҫивӗт пуррине асӑрхарӗ.
Бауман только сейчас обратил внимание: волосы у Ирины в две длинные толстые косы.

— Рабочисен куҫӗ умӗнчех-и? — ыйтрӗ Бауман.
— При рабочих? — спросил Бауман.

Ирина хыҫӗнче тӑракан рабочи ҫине Бауман тинкерсе те кӑмӑллӑн пӑхрӗ.
Бауман пристально и ласково смотрел на обернувшегося, за Ириною вслед, рабочего.

Анчах Бауман ҫур сасӑпа чӗнсе илчӗ:
Но Бауман окликнул вполголоса:

— Ҫук, ҫук, мӗнле-ха апла кайран? — васкавлӑн сӑмах хушрӗ Бауман.
— Нет, нет, зачем же? — быстро проговорил Бауман.

Пусма-таварпа сут тӑвакан приказчиксем хӗрсене хисеплен пуҫ тайнӑ пек, Бауман та пит те кӑмӑллӑн пуҫне тайса илчӗ.
Бауман поклонился с той сладчайшей галантностью, с какой кланяются барышням гостинодворские приказчики в лавках с красным товаром.

Алӑк патне лартнӑ чемоданне Бауман урипе аяккалла тӗртсе хучӗ те, Густылёв ҫӑварне уҫма ӗлкӗриччен, алӑка хӑлӑпӗнчен тӗксе уҫрӗ.
Бауман отодвинул ногою оставленный у двери чемодан и нажал дверную ручку, раньше чем Густылев успел открыть рот.

— Ялан ҫавӑн пек тӑвать! — ҫирӗплетсе каларӗ Бауман.
— Обязательно! — хладнокровно подтвердил Бауман.

— Тӗрӗсех ӗнтӗ, — кулса ячӗ те Бауман, урисене выляткаласа илчӗ.
— Ну ясное дело, — рассмеялся Бауман и поболтал ногами.

Бауман, кулкаласа, сӗтел хӗррине ларчӗ.
Бауман, посмеиваясь, присел на край стола:

— Струве? — кӑшкӑрса ячӗ те Бауман, ретрен пӗр ҫинҫешке кӗнеке туртса кӑларчӗ.
— Струве? — воскликнул Бауман, вытягивая из ряда тощую книжку.

Бауман тӳреммӗн тӑчӗ те шӑлӑнма тытӑнчӗ.
Бауман выпрямился и стал вытираться.

— «Искрӑран», — пит ҫунӑ ҫӗрте пуҫне тайса каларӗ Бауман.
— От «Искры», — кивнул головой над умывальником Бауман.

— Бауман супӑньленӗ пичӗпе Густылёв ҫине ҫаврӑнса пӑхрӗ.
— Бауман повернул к Густылеву намыленное лицо.

Бауман пальтопа шӗлепкине хывса ҫакрӗ.
Бауман повесил пальто, шляпу.

— Куратӑп, — йӗкӗлтесе кулчӗ те Бауман, ҫавӑнтах вӑл чӳрече карӑмӗсем ҫине, вырӑн патӗнчи ковёр ҫине, мӑйӑр йывӑҫҫинчен тӗрлесе тунӑ кӗнеке хумалли полка ҫине, ҫырмалли сӗтел ҫине, ун ҫинчи пачки-пачкипе тирпейлӗн, шутламалли счёт айне хунӑ кӑвак тӗслӗ «ӗҫсене» пӑхса илчӗ.
— Вижу, — усмехнулся Бауман и скользнул взглядом по занавесочкам, коврику у кровати, ореховой резной полке, письменному столу, на котором аккуратной пачечкой лежали прикрытые сверху счетами синие «дела».

— Бауман!
— Бауман!

Н.Э. Бауман ҫинчен калакан повесть.
Повесть о Н.Э. Баумане.