Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӑван the word is in our database.

тӑван (тĕпĕ: тӑван) more information about the word form can be found here.

Унӑн куҫӗсем ҫакна палӑртрӗҫ: вӑл кунти ӗҫсем ҫинчен шухӑшламасть иккен, инҫетри Поморье ҫинчен, тӑван килӗ ҫинчен шухӑшлать.
Он смотрел на товарища, и по глазам было видно, что не здесь сейчас его мысли, а там, в далеком Поморье, дома.

5 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

Мӗнле-ха эс, Стефан Янович, хӑвӑн тӑван кӗтесе те пӗлместӗн! —
Как же так, Стефан Янович, не знать свой родной край! —

3 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

— Верховино, тӑван кӗтесӗм…
— Верховино, свитку ты наш…

Пӗр тӑван сӑртсем.
Горы-братья.

Тӑван чӗлхепе калаҫнӑ пекех-и?
Как родным языком?

1 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

Ҫак службӑра тӑрса, майор Тӑван ҫӗршыв тӑшманӗсемпе кашни кун, кашни сехетре кӗрешет.
По долгу службы ежедневно, ежечасно боролся с заклятыми врагами родины.

Софья Ивановна хӑйӗн тӑван аппӑшӗн ывӑлӗпе хӗрне, аппӑшне, Любовь Сергеевнӑна тата эпӗ Дмитрипе килӗштернӗшӗн мана та шӑпах ҫавӑн пек хастарлӑ юратупа юратать, ҫак юрату унӑн куҫӗсенче те, сӑмахӗсенче те, хусканӑвӗсенче те палӑрать.
И вот эта-то деятельная любовь к своему племяннику, племяннице, к сестре, к Любовь Сергеевне, ко мне даже, за то, что меня любил Дмитрий, светилась в глазах, в каждом слове и движении Софьи Ивановны.

XXIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ этеме юратни ҫинчен, чун вӑйӗ пысӑкрах е пӗчӗкрех пулнине кура, пӗр ҫын ҫине, темиҫе ҫын ҫине е нумай ҫынсем ҫине пайланакан юрату ҫинчен калатӑп; сӑмах аттемӗрсене, аннемӗрсене, тӑван пиччесене, ачасене, юлташа, тантӑш хӗре, пӗр ҫӗршывра ҫуралнӑ ҫынна, этеме юратасси ҫинчен пырать.
Я говорю про любовь к человеку, которая, смотря по большей или меньшей силе души, сосредоточивается на одном, на некоторых или изливается на многих, про любовь к матери, к отцу, к брату, к детям, к товарищу, к подруге, к соотечественнику, про любовь к человеку.

— Иван Иваныч князь ман тӑван пичче пулать, вӑл сирӗн аннӗрӗн пиччӗшӗ.
— Князь Иван Иваныч мне дядя родной и вашей матери был дядя.

XIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ют ҫӗршыва кайса килнӗ хыҫҫӑн вӑл хӑйне ӗлӗкхинчен те вашаватлӑрах, кӑмӑллӑрах тата ҫывӑх тӑван пек тытма пуҫлани мана тӗлӗнтерчӗ.
Она, к удивлению моему, после поездки за границу была еще проще, милее и родственнее в обращении, чем прежде.

XVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анчах сасартӑк чӑн-чӑн Сен-Жером хулӑ тытса кӗҫ-вӗҫ кӗме пултарасси ҫинчен шухӑшласа илетӗп те, каллех хам тӑван ҫӗршыва ҫӑлакан генерал мар, чи мӗскӗн, чи хурлӑхлӑ чун пулнине куратӑп.
Но вдруг мне приходит мысль, что с минуты на минуту может войти настоящий St.-Jérôme с розгами, и я снова вижу себя не генералом, спасающим отечество, а самым жалким, плачевным созданием.

XV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

«Аслӑ патшамӑр, тӑван ҫӗршывшӑн юн тӑкма пултарни маншӑн пысӑк телей, ҫӗршывшӑн эпӗ вилме те хатӗр; анчах эсӗ, мана ырӑ сунса, ыйтма ирӗк паратӑн пулсан, пӗр япала кӑна ыйтатӑп — ирӗк пар мана хамӑн тӑшмана, ют ҫӗршыв ҫыннине Сен-Жерома тӗп тума.
«Я счастлив, великий государь, что мог пролить кровь за свое отечество, и желал бы умереть за него; но ежели ты так милостив, что позволяешь мне просить тебя, прошу об одном — позволь мне уничтожить врага моего, иностранца St.-Jérôme’a.

Эпӗ хамӑн тӑван ҫӗршывра виҫӗ уйӑх ҫеҫ пурӑнтӑм.
Я жил на своей родине только три месяца.

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анчах хамӑн кунсене тӑван ҫӗршывра пурӑнса ирттерме тура пӳрмен мана.
«Но богу не угодно было, чтобы я кончил дни на своей родине.

Эпӗ хамӑн тӑван ҫӗршыва таврӑнтӑм.
Я пошел в свое отечество.

«Ак ҫак ҫамрӑк ҫын хӑйӗн тӑван ҫӗршывӗшӗн ҫапӑҫнӑ, тыткӑнран тарнӑ; унӑн киле те, тумтирӗ те, ҫимелли те ҫук.
«Вот молодой человек, который сражался за свое отечество и бежал из плена; у него нет ни дома, ни платья, ни хлеба.

IX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

«Ун чухне самана хӑрушӑччӗ, Николенька, — тӑсрӗ малалла Карл Иваныч, — ун чухне Наполеон пурччӗ. Вӑл Германие ҫӗнтерсе илесшӗн пулчӗ те, эпир хамӑр тӑван ҫӗршыва юлашки юн тумламӗччен хӳтӗлерӗмӗр!
«Тогда было страшное время, Николенька, — продолжал Карл Иваныч, — тогда был Наполеон. Он хотел завоевать Германию, и мы защищали свое отечество до последней капли крови!

Эпӗ туй хыҫҫӑн ултӑ эрнеренех ҫуралнӑ. Манӑн аннен упӑшки (эпӗ ӑна атте тесе чӗнеттӗм) Зоммерблат графран ҫӗр тара илсе пурӑнакан ҫынччӗ. Вӑл манан анне айӑпне манма пултарайман, ҫавӑнпа мана юратмастчӗ. Манӑн пӗчӗк шӑллӑм Johann тата икӗ йӑмӑк пурччӗ; анчах эпӗ хамӑн тӑван ҫемьере ютчӗ!
Я родился шесть недель после сватьбы. Муж моей матери (я звал его папенька) был арендатор у графа Зомерблат. Он не мог позабыть стыда моей матери и не любил меня. У меня был маленький брат Johann и две сестры; но я был чужой в своем собственном семействе!

VIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Кукамайпа пӗрремӗш хут курнӑҫнӑ чух, унӑн типшӗм, пирченӗ питне тата сӳннӗ куҫӗсене курсан, ун ҫине хисеплӗн, хӑрараххӑн йӑпӑлтатса пӑхас туйӑм хӗрхенӳ туйӑмӗпе улшӑнчӗ; кукамай, пичӗпе Люба пуҫӗ ҫумне лӑпчӑнса, куҫӗ умӗнче юратнӑ тӑван хӗрӗн вилӗ кӗлетки тӑнине курнӑ чухнехи пек ӗсӗклесе йӗрсе ярсан, манра хӗрхенӳ юрату туйӑмӗпе ылмашӑнчӗ.
При первом свидании с бабушкой, когда я увидал ее худое, морщинистое лицо и потухшие глаза, чувство подобострастного уважения и страха, которые я к ней: испытывал, заменились состраданием; а когда она, припав лицом к голове Любочки, зарыдала так, как будто перед ее глазами был труп ее любимой дочери, даже чувством любви заменилось во мне сострадание.

IV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Мӑнаккӑра юратма ыйтатӑп, — терӗ Корнакова, Володьӑна ҫӳҫӗнчен чуптуса, – анчах эпӗ миҫе сыпӑк урлӑ тӑван пулнине мар, ырӑ кӑмӑллӑ ҫыхӑнусене шута илетӗп, — хушса хучӗ вӑл, кукамай еннелле ҫаврӑнса; анчах кукамай унпа ҫав-ҫавах кӑмӑлсӑр пулчӗ:
— Прошу любить старую тетку, — говорила она, целуя Володю в волосы, — хотя я вам и дальняя, но я считаю по дружеским связям, а не по степеням родства, — прибавила она, относясь преимущественно к бабушке; но бабушка продолжала быть недовольной ею и отвечала:

XVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics