Corpus of the Chuvash language

Унӑн ҫӑварӗ типсе ларчӗ, вӑл вара, хыпса ҫуннипе, чей стаканӗ тытрӗ.

У него пересохло во рту, и он жадно припал к стакану с чаем.

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Унӑн рейсфедер ҫинчи тушӗ типсе кайнӑ та, ӑна сулкаласа, хӑй Таня майлӑ пулнине систерчӗ вӑл.

Тушь высыхала у него в рейсфедере, он взмахивал им, выражая этим сочувствие Татьяне.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Вӗтлӗхсемпе лиственницӑсем ҫаралса юлчӗҫ, курӑксем пачах типсе хӑрчӗҫ.

Кустарники и лиственницы оголились, травы совсем помертвели.

Улттӑмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Типсе хӑрса ларнӑ йывӑҫ тӗмӗсем курӑнса кайрӗҫ.

Ему попались заросли сухих невзрачных кустиков.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Ҫак курӑк, ҫава кӗтсе илеймесӗрех, хӗвел ҫинче типсе ларнӑ.

Они перестояли и звенели, высохшие от солнца, не дождавшись своего косаря.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Юманӑн типсе сарӑхса кайнӑ пысӑк ҫулҫисем ҫил вӗрнипе кӑштӑртатаҫҫӗ, анчах тӑкӑнмаҫҫӗ.

Ржавые большие листья его мертвенно шелестели, колеблемые ветром, но не опадали.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Акӑ вӑл, халӗ ҫеҫ типографинчен, типсе те ҫитмен-ха.

Вот, горяченькая, только что из типографии.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

— Ма эс типсе кайнӑ, Арон?

— Что-то ты исхудал, Арон?

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Никифор Ваҫанкка, Алексей Этмен, Илле Тукташ. Алексеев, М. А. Большевиксем: роман / вырӑсларан Н. Ваҫанкка, А. Этмен, И. Тукташ куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгиз, 1936. — 242 с.

Малтан вӑл нумайччен типсе кайнӑ ҫӑварне чӗлхипе сӑтӑркаласа выртрӗ.

Сначала долго жевал пересохшими губами и цокал языком.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Никифор Ваҫанкка, Алексей Этмен, Илле Тукташ. Алексеев, М. А. Большевиксем: роман / вырӑсларан Н. Ваҫанкка, А. Этмен, И. Тукташ куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгиз, 1936. — 242 с.

— Хӑрушӑ, ваше благородие, ав ӑҫтан каҫса кайрӗ вӑл, — терӗ салтак, халь кӑна шӑхӑрса иртсе урам леш енчи типсе кайнӑ ҫул ҫине пырса ҫапӑнма ӗлкӗрнӗ етре сассине итленӗ май.

— Опасно, ваше благородие; вон она аж через несеть, — сказал солдат, прислушиваясь к звуку просвистевшего ядра, ударившегося о сухую дорогу по той стороне улицы.

15 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Сӗтелӗ ҫинче пӗр стакан сивӗнсе кайнӑ чей ларнӑ, чейӗ ҫине пирус кӗлӗ тӑкӑннӑ-мӗн, поднос ҫинче ларакан эрех кӗленчипе юнашар типсе кайнӑ вӑльчапа ҫӑкӑр тӗпренчӗкӗсем сапаланса выртнӑ.

На котором стоял стакан холодного чаю с папиросной золой и поднос с водкой и крошками сухой икры и хлеба.

9 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Унӑн палатки ешӗл ҫулҫӑллӑ юман тураттисенчен авса тунӑ самаях пысӑк балаганпа пӗтӗҫсе тӑнӑ, балаганне халь ҫинерех тунӑран ӗнтӗ, юман тураттисем лайӑххӑн типсе ҫитме те ӗлкӗреймен.

В палатке, соединенной с довольно большим балаганом, заплетенным из зеленых дубовых веток, не успевших еще совершенно засохнуть.

9 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Пӗр икӗ сехет маларах темӗн те пӗр тӗрлӗ, пысӑк та вак-тӗвек ӗмӗтсемпе, кӑмӑлсемпе пурӑннӑ ҫынсен юнланса пӗтнӗ ӳчӗсем, темиҫе ҫӗршерӗн, бастионпа траншея хушшинчи ем-ешӗл те сывлӑмлӑ лапампа Севастопольри часовньӑн тип-тикӗс урайӗнче пӗр хускалмасӑр выртаҫҫӗ; темиҫе ҫӗршер ҫын ылханни, кӗлтуни илтӗнсе тӑрать, ҫӑварӗсем типсе ларнӑ вӗсен, ҫӗр ҫумӗпе шӑваканнисем те, енчен енне ҫаврӑнса выртса йынӑшса илекеннисем те пур вӗсен хушшинче, — пӗрисем ем-ешӗл лапамри вилесем хушшинче выртаҫҫӗ, теприсем носилкӑсемпе койкӑсем ҫинче, суран ҫыхмалли пунктӑн юнланса пӗтнӗ урайӗнче; анчах та ҫав ҫавах, иртнӗ кунсенчи пекех, Сапун-ту тӗлӗнче шурӑмпуҫ шевли выляма пуҫларӗ, йӑлкӑшса тӑракан ҫӑлтӑрсем шупкалчӗҫ, шавласа выртакан тӗксӗм тинӗсрен шурӑ тӗтре хӑпарма тытӑнчӗ, хӗвелтухӑҫӗнче йӑмӑх хӗрлӗ ҫутӑ йӑлкӑшма пуҫларӗ, янкӑр кӑвак горизонт тӑрӑх шӑвакан шупкарах хӗрлӗ ҫинҫешке пӗлӗтсем тара-тара ҫухалчӗҫ, ҫав-ҫавах, иртнӗ кунсенчи пекех, ыйхӑран вӑраннӑ тӗнчене савӑнӑҫпа юрату, телей сунса, хӑватлӑ та ҫав тери илемле хӗвел ишсе тухрӗ.

Сотни свежих окровавленных тел людей, за 2 часа тому назад полных разнообразных, высоких и мелких надежд и желаний, с окоченелыми членами, лежали на росистой цветущей долине, отделяющей бастион от траншеи, и на ровном полу часовни Мертвых в Севастополе; сотни людей — с проклятиями и молитвами на пересохших устах — ползали, ворочались и стонали, — одни между трупами на цветущей долине, другие на носилках, на койках и на окровавленном полу перевязочного пункта; а все так же, как и в прежние дни, загорелась зарница над Сапун-горою, побледнели мерцающие звезды, потянул белый туман с шумящего темного моря, зажглась алая заря на востоке, разбежались багровые длинные тучки по светло-лазурному горизонту, и все так же, как и в прежние дни, обещая радость, любовь и счастье всему ожившему миру, выплыло могучее, прекрасное светило.

14 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Вӑл сасартӑк хӑй салтаксем хӑйне таптаса каясран хӑраса ӳкрӗ; эпӗ контужен, тесе кӑшкӑрса ярасшӑнччӗ вӑл, анчах ҫӑварӗ типсе ларнӑ-мӗн ун, чӗлхи ҫӑвар маччи ҫумне ҫыпҫӑнать, чӑтма ҫук ӗҫес килет-мӗн ун.

Ему вдруг стало страшно, что они раздавят его; он хотел крикнуть, что он контужен, но рот был так сух, что язык прилип к нёбу, и ужасная жажда мучила его.

12 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Салтаксем хӑвӑрт, чӗнмесӗр, ирӗксӗрех пӗр-пӗринчен ирте-ирте кайса, утаҫҫӗ; вӗҫӗмсӗр персе таракан тупӑ сассисем кӗрслетсе илнӗ хыҫҫӑн вара вӗсем типсе кайнӑ ҫулпа меллӗн утса пыни, штыксем пӗр-пӗрин ҫумне перӗнни е пӗр-пӗр шиклӗ салтак йывӑррӑн сывласа илсе: «Турӑҫӑм, турӑҫӑҫӑм! Мӗн-ха ӗнтӗ ку!» тесе кӗлтуни кӑна илтӗнет.

Солдаты шли скоро и молча и невольно перегоняя друг друга; только слышны были за беспрестанными раскатами выстрелов мерный звук их шагов по сухой дороге, звук столкнувшихся штыков или вздох и молитва какого-нибудь робкого солдатика: «Господи, господи! что это такое!»

10 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Типсе кайнӑ ҫӑварӗ унӑн уҫӑлсах тӑрать, аран-аран хӑрӑлтаткаласа сывлать вӑл; тӑхлан тӗслӗрех кӑвак куҫӗсене чарса пӑрахнӑ, пӗр ҫӗре пуҫтарӑнса чӑмӑртаннӑ ҫивитти айӗнчен бинтпа чӗркесе пӗтернӗ сылтӑм аллин юлашки курӑнса выртать.

Сухой открытый рот с трудом выпускает хрипящее дыхание; голубые оловянные глаза закачены кверху, и из-под сбившегося одеяла высунут остаток правой руки, обвернутый бинтами.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫӑварӗ типсе ларчӗ, ӑш вӑркама пуҫларӗ.

Во рту стало сухо, засосало под ложечкой.

Чижик Холмы ялне кайрӗ // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.

Чижик типсе кайнӑ тутисене ҫуларӗ, кӗпине турткаларӗ те мӗнпур вӑйӗпе кӑшкӑрчӗ:

Чижик облизнула пересохшие губы, одернула платье и сказала громко:

Мӗншӗн Чижик авӑн ҫапнӑ ҫӗре лекмерӗ // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.

Пахча илемӗ пӗтрӗ: йӑрансене чавса пӗтернӗ, ҫимӗҫ тунисем типсе кайнӑ, купӑста ҫеҫ ӗлӗкхи пек капӑр, улпут майри пек, ларать.

А на огороде стало скучнее: грядки выворочены, ботва посохла, только капуста по-прежнему нарядная, расселась, как барыня.

Тунсӑхлама вӑхӑт ҫук // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.

Вут ҫунса пӗтсен, ылтӑн евӗрлӗ шӗл кӑвар пулсан, Чижикшӑн ытарайми илемлӗ двореца, е ҫӗр айӗнчи Кашей пуянлӑхне, е Хыткукар Рыцарь ылтӑн купи ҫинче типсе хӑрнине курнӑ пек туйӑнать.

А когда дрова прогорят и рассыплются золотым жаром, то Чижик видит дворец Ненаглядной Красоты, или подземную сокровищницу Кощея, или груды золота, над которыми чахнет Скупой Рыцарь.

Каҫ пулсан // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.