Шырав

Шырав ĕçĕ:

тусем (тĕпĕ: ) more information about the word form can be found here.

Ҫӳлӗ стена леш енче кӗрен тусем курӑнаҫҫӗ.
За высокой стеной встают малиновые горы.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Рейн леш енчен, Италири тусем ҫинчен, чӗнсе илнӗ дивизисем Будапешт патне килсе тӑраҫҫӗ.
Дивизии, снятые из-за Рейна, с гор Италии, прибывали под Будапешт.

XXI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Кунта тусем ҫинчи пекех.
Тут так же, как в горах.

XVIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Тап-таса тӳпе тусем ҫине пусса тӑмасть, пачах урӑхла, вӑл, ҫӳлӗ те ҫӑмӑлскер, тусем тӗлӗнче ишнӗн туйӑнать.
Чистое небо не давило на горы, а напротив, своей высокой легкостью создавало впечатление, что оно плывет над ними.

I // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Хӗвел анса ларать, тусем ҫепӗҫҫӗн те эрешлӗн курӑнакан ылтӑн тӗспе юлашки хут ҫутӑлса илчӗҫ.
Солнце заходило, и горы в последний раз осветились легким, ажурным золотом.

— Акӑ ӗнтӗ тусем хыҫа тӑрса юлчӗҫ, — терӗ вӑл сӳрӗккӗн Шурӑна, тусем ӑна калама ҫук йӑлӑхтарса ҫитернӗ евӗр, пуҫӗпе вӗсем еннелле сӗлтсе.
— Наконец, горы остались позади, — лениво обратился он к спутнице, кивнув на горы с таким видом, словно они ему осточертели донельзя.

— Пӑхӑр-ха, пӑхӑр, техник юлташ, — кӑтартать Шура ытти тусем хушшинче ҫап-ҫара тата чуллӑ тӑррипе ҫӳлерех кармашакан шӗвӗр тӳпем ҫине; аялта ун йӗри-тавра сап-сарӑ вӑрман ӳсет.
— Взгляните, взгляните, товарищ техник, — указывала Шура на острую сопку, поднимавшуюся над другими голой каменной вершиной, а внизу опоясанную желто-горячим лесом.

Уҫӑмлӑн курӑнакан тусем, йӑм-хӗрлӗ сӑн ҫапнӑскерсем, инҫетри кӑвак тӗслӗ тап-таса горизонт патне ҫитиех тӑсӑлаҫҫӗ.
Ясные, охваченные багрянцем горы стояли до самого горизонта, далекого, синего, чистого.

Ҫӗрле пирӗн хӗҫпӑшал маҫтӑрӗ тусем ҫине темле майпа аташса тӑрса юлнӑ.
Ночью у нас как-то оружейный мастер отбился в горах.

Машинӑсен колонни аялалла вӗҫтерсе пырать, йӑм хӗрлӗ тусем, чӗрӗ пекех ҫул парса, айккинелле пӑрӑнаҫҫӗ.
Колонна машин несется вниз, и багряные горы расступаются, как живые, давая дорогу.

— Тусем ҫинче эпир пурте хӑйӑлтататтӑмӑр…
— В горах мы все хрипели…

Машинӑсем тусем ҫинчен вӗҫтерсе анаҫҫӗ.
Машины мчались с гор.

Ачасем тусем ҫинчен ҫунапа ярӑнаҫҫӗ.
Ребята катаются с гор на санках.

Холмогор // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Сӑртсем те тусем, картинка ҫинчи пекех.
Холмы и горы, как на картинках.

Тата лерехре, хӗвеланӑҫӗнче, каллех тусем ҫӗкленеҫҫӗ.
А еще дальше на запад снова вставали горы.

XXIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Телейлӗ те савӑнӑҫлӑскер, вӑл ҫӳлӗ тӳпе ҫинелле пӑхрӗ, ку ӗнтӗ тӳпе те мар — пысӑк кӑвак циферблат, ун ҫинче чуллӑ тусем евӗр пысӑк йӗпсем ҫаврӑнаҫҫӗ.
Счастливый и веселый, он посмотрел на высокое небо, и это было уже не небо, а огромный голубой циферблат, и вращались на нем огромные стрелки, похожие на каменистые дороги.

XXVII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Цыганка ун ҫине амӑшӗ пекех ачашшӑн пӑхать, тӗксӗм аллипе ӑна вӗри питҫӑмартийӗнчен лӑпкать, ӑна вӑл: «Илемлӗ тусем эсир, Альпа тӑвӗсем!» — тесе пӑшӑлтатать.
Она смотрит на него ласково, как его мать, гладит смуглой рукой по горячей щеке и шепчет ему: «Красивые горы, вы, Альпы!»

Тусем ҫинчи ҫапӑҫусене аса илет, гварди старши лейтенантне Брянские тата вӑл боецсене ҫапӑҫу умӗн, хӑй виличчен кӑшт маларах, каланине аса илет…
Вспоминает бои в горах, вспоминает гвардии старшего лейтенанта Брянского и как он говорил с ними перед боем, незадолго до своей смерти.

XXVI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вӑл леш тусем хушшинчи каҫхи ҫапӑҫу хыҫҫӑн, пирӗннисем ту каҫҫине тытса илсен, акӑ мӗн курнӑччӗ: ҫунтарса янӑ утӑ кӗлӗпе юнашар пирӗн боецсем, кӑмрӑкланса ларнӑскерсем, ҫумма-ҫуммӑн выртатчӗҫ.
А он видел после того ночного боя в горах, когда захватили перевал: возле сожженного сена лежали наши бойцы, рядышком, все обугленные.

Хӗвел инҫетри тусем хыҫне анса ларчӗ, стена тӗксӗмленчӗ тӗрӗксен хӗрлӗ сӑхманӗсем те, илемлӗ рыцарь те тӗксӗмленчӗ.
Солнце зашло за далекие горы, и стена померкла, красные жупаны турок потемнели и красавец-рыцарь потемнел.

XXV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics