Corpus of the Chuvash language

Шухӑшсем пӑтранаҫҫӗ, эпӗ сӗмрен кайса выртатӑп.

Мысли путаются, и я забываюсь.

Тӑватӑ кун // Ярукка Сантри. Гаршин В.М. Тӑватӑ кун: калав. — Шупашкар: Республикӑри чӑваш кӗнеки кӑларакан уйрӑм, 1924. — 38 с.

Аса килнисем, шухӑшсем пуҫа кӗрсе тулаҫҫӗ.

Мысли, воспоминания теснятся в голове.

Тӑватӑ кун // Ярукка Сантри. Гаршин В.М. Тӑватӑ кун: калав. — Шупашкар: Республикӑри чӑваш кӗнеки кӑларакан уйрӑм, 1924. — 38 с.

Юханшыв кукӑрӑлса юхнӑ тӗлте Ефим Кондратьевичӑн пӳрчӗ ҫыран хыҫне пытанса юлать, ҫӳлте Миша вучахӗн тӗтӗмӗ саланса каять, хирӗҫле вӗрекен сулхӑн ҫилпе пӗрле Костьӑна ҫӗнӗ туйӑмсем ярса илеҫҫӗ, ҫӗнӗ шухӑшсем килсе тухаҫҫӗ.

Скрывается за излучиной домик Ефима Кондратьевича, тает в вышине дымок Мишиного костра, и вместе со свежим встречным ветром Костю охватывают новые чувства, набегают новые мысли.

Эпир курнӑҫӑпӑр-ха // Николай Евстафьев. Дубов Н.И. Юханшыв ҫинчи ҫутӑсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 144 с.

Ҫапларах уйланса выртать Аэлита, — шухӑшсем ӑслӑ-тӑнлӑ, анчах хавхи иртмест.

Так раздумывала Аэлита, и мысли были мудрыми, но тревога не проходила.

Аэлита ирӗ // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

— Эй эсӗ, пуканесен театрӗн директорӗ, сӑра пички, мӑнтӑр мӑйӑх, санӑн ӑшӑнта ухмах шухӑшсем кӑна, кунталла пирӗн пата ан, эпӗ санӑн ҫӗтӗк сухаллу ҫине сурам, — тет.

— Эй ты, директор кукольного театра, старый пивной бочонок, жирный мешок, набитый глупостью, спустись, спустись к нам — я тебе наплюю в драную бороду!

Буратино хӑйӗн пурӑнӑҫӗнче пуҫласа питех те пысӑк хуйхӑна кӗрсе ӳкет, анчах ӗҫ аванах майлашса каять // Иван Викторов. Толстой А.Н. Ылтӑн ҫӑраҫҫи е Буратино курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: [юмах]; вырӑсларан И. Викторов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 135 с.

Лайӑх шухӑшсем ҫинчен шухӑшлас вырӑнне пуҫне ухмах сӑвӑсем тултарса хунӑ Пьеро хыҫалтан, йыта хӳринчен тытса утать.

И позади Пьеро, начинённый вместо здравого смысла глупыми стихами.

Буратинопа Пьеро Мальвина патне килеҫҫӗ, анчах вӗсен ҫавӑнтах Мальвинӑпа тата Артемон йытӑпа пӗрле унтан тармалла пулать // Иван Викторов. Толстой А.Н. Ылтӑн ҫӑраҫҫи е Буратино курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: [юмах]; вырӑсларан И. Викторов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 135 с.

Шухӑшӗсем унӑн питех те пӗчӗкҫӗ те кӗске, пушӑ шухӑшсем кӑна пулнӑ.

Мысли у него были маленькие-маленькие, коротенькие-коротенькие, пустяковые-пустяковые.

Калаҫакан шӑрчӑк Буратинона ӑслӑ канаш парать // Иван Викторов. Толстой А.Н. Ылтӑн ҫӑраҫҫи е Буратино курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: [юмах]; вырӑсларан И. Викторов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 135 с.

Хӑш чухне ҫав шухӑшсем, тата вӗсем майлӑраххисем те, хура пӗлӗт пек капланса илетчӗҫ, пурӑнма пӑчӑ та хӗн пулса каятчӗ, урӑхларах мӗнле пурӑнас-ха, ӑҫта каяс?

Иногда эти и подобные мысли сгущались темною тучей, жить становилось душно и тяжко, а — как жить иначе, куда идти?

XX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ман ӑшӑмра усал шухӑшсем вӗресе хӑпарса каятчӗҫ:

В душе моей вскипали черные мысли:

XX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вӑл хӗрхенмесӗр, ҫиленмесӗр, пурӑнӑҫа ӳпкелесси-тӑвассине хӑй пӗлсе тӑнипе савӑннӑ пек калать,ун сӑмаххисем ман шухӑшсем майлах пулсан та, — вӗсене илтни мана лайӑх маррӑн туйӑнать.

Он говорит без жалости, без злобы, а как бы наслаждаясь своим знанием жалоб на жизнь, и хотя слова его согласно вторят моим мыслям, — мне неприятно слушать их.

XX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вара пустуй япаласем пурте, ниме кирлӗ мар сӑмахсемпе шухӑшсем пурте, йӑлӑхтарса ҫитернӗ килӗшӳсӗр япаласем пурте, трактир таврашӗнчен йӑлтах — тӗтӗм сирӗлнӗ пек тӗлӗнмелле сирӗлсе саланса каятчӗҫ; пурин ҫинелле те урӑхла пурӑнӑҫ сывлӑшӗ, юратассипе те хурланассипе пулнӑ, шухӑша яракан таса пурӑнӑҫ ҫине килсе тӑратчӗ.

И все пустяки, вся дрянь слов и намерений, всё пошлое, трактирное чудесно исчезало дымом; на всех веяло струей иной жизни — задумчивой, чистой, полной любви и грусти.

XIX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Унӑн ӑрасна, ҫӗрлехи шухӑшсем, хунар ҫутти пек нумай енлӗ шухӑшсем пур.

У него есть особенные, ночные мысли, многосторонние, как огонь в фонаре.

XVIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Кӗнекесенче пур мужик та телейсӗр; ыррисем те, усаллисем те, вӗсем пурте сӑмахсемпе шухӑшсем тӗлӗшӗнчен чӗрӗ мужиксенчен чухӑнтарах.

В книжках все мужики несчастны; добрые и злые, все они беднее живых словами и мыслями.

XVII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Анчах кашни хутах эпӗ старикпе ҫынсем ҫинчен, хамӑн шухӑшсем ҫинчен ним пытармасӑр-тумасӑр калаҫсан, вӑл ырӑ суннӑ пекле итлесе ларса, эпӗ мӗн каланисене приказчика каласа паратчӗ, лешӗ вара мана кӳрентермелле мӑшкӑласа кулатчӗ е ҫиленсе вӑрҫатчӗ.

Но каждый раз, когда я говорил со стариком откровенно о людях, о своих думах, он, благожелательно выслушав меня, передавал сказанное мною приказчику, а тот или обидно высмеивал меня, или сердито ругал.

XV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Пурне те праҫник чухнехи шухӑшсем ҫавӑрса илетчӗҫ, пурте тирпейленсерех тӑратчӗҫ, хӑйсене хӑйсем тасататчӗҫ, мунчана чупатчӗҫ, васкаса каҫхи апат ҫиетчӗҫ: каҫхи апат хыҫҫӑн вара закуска чӗркисемпе, сӑрапа тата эрехпе Жихарев пырса ҫитетчӗ, ун хыҫҫӑн тата пур виҫи тӗлӗшӗнчен те килӗшӳсӗр пулмаллах тенӗ пек пысӑклатса янӑ хӗрарӑм пырса кӗретчӗ.

У всех являлось праздничное настроение, все подтягивались, чистились, бежали в баню, наскоро ужинали; после ужина являлся Жихарев, с кульками закусок, с пивом и вином, а за ним — женщина, преувеличенная во всех измерениях почти безобразно.

XIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ҫул ҫинче вӑл питӗ салху пынӑ, нимӗнле шухӑшсем те пулман, пуҫра пӗр кушаксӑр пуҫне урӑх нимӗн те вӗлтлетмен.

Ехал он сумрачный, мыслей никаких не было, и в голове ничего не мелькало, кроме одной кошки.

3 // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

Ку шухӑшсем, паллах, йывӑр, ҫапах та тӗрӗс шухӑшсем.

Мысли, конечно, тяжелые, но правильные.

3 // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

Чӑн та, астрономи пирки унӑн пуҫӗнчи шухӑшсем самаях тӗтреллӗ, анчах та ку вӑл Прохор Палычӑн нагрузка питӗ пысӑккинчен, ӗҫ нумаййинчен килет.

Правда, насчет астрономии у него в голове довольно большая туманность, что объясняется очень сильной нагрузкой.

Вунҫиччӗмӗш прохор, шуҫ ӑстисен королӗ // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 41–83 с.

— Шухӑшсем вӗсем пыйтӑсем пекех, вӗсене шутласа кӑлармалли ҫук, — теҫҫӗ ваттисем.

— Мысли — как воши, их не сочтеши, — сказывают старики.

XII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Королева Марго ҫинчен йӗрӗнмелле калаҫнӑ чух, мана ачалла мар шухӑшсем тытса хускатма пуҫлатчӗҫ, ман чӗрӗ элекҫӗсене курайманнипе тулса каятчӗ, ман ним чарусӑр ашкӑнас, пурне те ҫилентерес килсе каятчӗ, хӑшпӗр чух тата хама та, пур ҫынна та ним шутсӑр хӗрхенес килетчӗ, — ҫав ним шарламасӑр хӗрхенни вара курайманнинчен те йывӑртарахчӗ.

Когда о Королеве Марго говорили пакостно, я переживал судорожные припадки чувств не детских, сердце мое набухало ненавистью к сплетникам, мною овладевало неукротимое желание злить всех, озорничать, а иногда я испытывал мучительные приливы жалости к себе и ко всем людям, — эта немая жалость была ещё тяжелее ненависти.

X. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.