Шырав

Шырав ĕçĕ:

кӗтсе (тĕпĕ: кӗт) more information about the word form can be found here.

Анчах эпӗ ҫак сӑмаха та каламарӑм, малалла мӗн пулассине кӗтсе тӑтӑм.
Но я оставил это возражение при себе и выжидал событий.

XXV сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Урӑххине кӗтсе тӑма та хӗн пулчӗ.
Иного трудно было бы и ожидать.

XXIV сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Вӑл ҫаксенчен хӑшне те пулин пӗрне анчах кӗтсе пынӑ: е ура айӗнче аялалла питех чӑнкӑ анса каякан шахта тӗл пулса тата малалла Ҫӗр варринелле анма май парӗ, е малалла ҫула пӳлсе хуракан пӗр-пӗр чӑрмав тӗл пулӗ, тесе шухӑшласа пынӑ.
Он ожидал одного из двух: или разверстого у его ног отверстия колодца, в который он мог бы спуститься, или препятствия, которое преградило бы ему дальнейший путь.

XX сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Вӑл тӗлӗннипе кӑшкӑрсах ярать пулӗ тесе кӗтсе тӑтӑм, анчах вӑл пӗри сӑмах каламасӑрах малалла утрӗ.
Я ожидал от него обычных в таких случаях восклицаний, но он, не сказав ни слова, пошел дальше.

XIX сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

— Куратӑн-и, — тет профессор, — эпир халӗ атмосфера сывлӑшӗн пусӑмӗ ӑшӗнче тӑратпӑр, эпӗ малалла барометр вырӑнне манометрпа виҫмелле пулассине темӗн пекех кӗтсе тӑратӑп.
— Ты видишь, — продолжал профессор, — мы находимся еще в сфере атмосферного давления, и я жду с нетерпением, когда можно будет барометр заменить манометром.

XVIII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Вӑл вӑхӑтра кунта пурӑнасси пирки шутлама та май пулман, тата кунта ҫул хывса асаплантармасӑр ыр курса пурӑнас вӑхӑта кӗтсе илес ҫуккине вӑл малтанах пӗлсе тӑнӑ.
Жить здесь в ту пору было немыслимо, и он заранее знал, что не дождется того времени, когда сюда проложат дорогу, когда можно будет не мучиться, а наслаждаться.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Комков тухтӑр килне ҫитиччен «Микоянтан» килнӗ лав ҫине ларса каясси пирки Городцовпа ирхи лару вӑхӑтӗнчех калаҫса татӑлнӑччӗ, анчах пуху пӗтсен вӑл Культура ҫуртӗнчен тухса, «Микоян» конюхӗ кӗтсе тӑракан кӗтесселле пӑрӑнчӗ те ҫакна пӗлчӗ: Городцов, тухтӑрсӑр тата хӑйӗн икӗ бригадирӗсӗр пуҫне, Юрий Поднебеско пропагандиста та «хӗстерсе» кайма хушнӑ-мӗн.
Доктор Комков еще на утреннем заседании сговорился с Городцовым, что тот довезет его до дому на подводе из «Микояна», но, когда он после собрания вышел из Дома культуры и завернул за угол, где должен был ждать «микояновский» конюх, оказалось, что Городцов, помимо доктора и двух своих бригадиров, приказал «подбросить» еще и пропагандиста Юрия Поднебеско.

Пулса иртнӗ ӗҫсем ҫинчен пӗлменшӗн хӑйӗн работникӗсене Воропаев питӗ юратмасть, пулса иртекен ӗҫсене вӑл сӗтел хушшинче кӗтсе ларма мар, яланах вӗсене хирӗҫ кайма хушать.
Ничего так не презирал Воропаев в своих работниках, как неосведомленность, и всегда требовал, чтобы они шли навстречу событиям, а не поджидали их у своего стола.

Юрий Варвара ятлаҫса пӗтерессе кӗтсе тӑчӗ.
Юрий пообождал, пока Варвара откричится.

Вӑл Воропаевпа, тепӗр тӗрлӗ каласан, ҫутӑлса ҫитиччен, ӗҫсем пуҫланиччен, килессе кӗтеҫҫӗ, ҫавӑнпа та Виктор Огарнов, ӑна кӗтсе илес тата бригадӑсене ӑсатса ярас тесе, виҫӗ сехетрех тӑчӗ.
Предполагалось, что он приедет по-воропаевски, то есть затемно, до начала работ, и Виктор Огарнов встал часа в три утра, чтобы встретить его и проводить в бригады.

Чӗрӗ резина сӗнетӗн, ку ӗнтӗ большевиксен ҫук, вӗсем каллех хӑйсеннех ҫаптараҫҫӗ: кӗтсе пӑхӑпӑр, тен вырӑссем резина парса пулӑшӗҫ…
Предлагаешь им сырую резину, этого же у большевиков нет, они опять свое, — подождем, может быть русские помогут резиной.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Халӗ пирӗн офицерсем американецсене хамӑр пек, вырӑсла кӗтсе илме шутларӗҫ.
Теперь наши офицеры решили встретить американцев по-своему, по-русски.

Вӗсене пехота парачӗпе кӗтсе илнӗ, пехоти вара капӑр булавӑпа фокуссем ҫунтаракан, тамбур-мажора питӗ ӑста та ухмахла янраттаракан оркестр ҫеммипе йӗркеллӗн утса иртнӗ.
Их встретили парадом пехоты, четко и ритмично прошедшей под оркестр с шутовски-виртуозным тамбур-мажором, откалывавшим фокусы своей нарядной булавой.

Горевӑна замока пӑхса тухма тата вӑл Америка ҫарӗнчен килнӗ хӑнасене кӗтсе илме юрӑхлипе юрӑхлӑ маррине пӗлме хушрӗҫ.
Гореву просили поглядеть замок и прикинуть, годится ли он для встречи гостей из американской армии.

Инкеке кӗтсе илме хатӗрленсе, вӑл ура ҫине тӑчӗ те балкон ҫине сиксе тухрӗ; унтан пӗтӗм килхушши курӑнать.
Он встал, готовясь к несчастью, и выскочил на балкон, с которого ему был виден весь двор.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Театрти актёрсем чаршав хыҫӗнче кӗпӗрленсе тӑрӗҫ, Гитлерӑн портречӗсене ҫунтара-ҫунтара ярӗҫ, хӑйсене малашне мӗн кӗтсе тӑни ҫинчен шухӑшласа ассӑн сывлӗҫ.
Актеры театра растерянно будут толпиться за кулисами, сжигая портреты Гитлера и вздыхая о том, что их ждет.

Ҫав каҫхине ӑна ҫӗнӗ хуйхӑ кӗтсе тӑнӑ.
В тот вечер ожидало ее новое огорчение.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Австро-Венгри ҫарне вӑратма та кирлӗ пулман, вӑл нихҫан та ҫапӑҫӑва кӗтсе тӑман, малтанах тарнӑ, — асӑрхаттарчӗ Горева.
— Такую армию, как австро-венгерская, незачем было и будить, она сама никогда не дожидалась сражения, а удирала заранее, — заметила Горева, и Альтман приняла вызов.

Мадам — ырӑ шӑршӑллӑ та ҫамрӑкскер, темӗнле питӗ килӗшӳллӗ те ансат тумланнӑскер, Горевӑна хӗпӗртесе кӗтсе илчӗ, тепри пулсан хӑйӗн авалхи пӗлӗшне те ун пек кӗтсе илес ҫук.
Мадам — благоухающая и неожиданно молодая, очень кокетливо одетая во что-то самое простое — ситцевое, встретила ее с таким радушием, что невольно казалось — принимает Гореву за свою давнюю знакомую.

— Мадам ҫул ҫӳрет? — кӑмӑллӑн ыйтрӗ вӑл, пуҫӗпе альбомсем ҫине сӗлтсе; Горева хӑйне ларма сӗнессе кӗтсе, вӗрсе хӑпартнӑ пек тимӗр йӗлтӗрлӗ ҫемҫе пукана урипе ҫӑмӑллӑн хӑй патнелле шутарчӗ, урисене хутлама тытӑнчӗ.
— Мадам путешествует? — любезно спросил он, кивнув на альбомы, и легким движением ноги подвинул к себе пуфик на дутых металлических лыжах, ожидая ее приглашения присесть и уже сгибая ноги.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics