Шырав

Шырав ĕçĕ:

куҫӗсем (тĕпĕ: куҫ) more information about the word form can be found here.

Ҫакӑ унӑн кӗрнеклӗ те мӑнаҫлӑрах пӗв-сийӗнчен те курӑнса тӑнӑ, унӑн кӑштах мӑшкӑлласа кулнӑ пек пӑхакан куҫӗсем: «Лашасемшӗн эпӗ хуҫа, хамӑн тивӗҫе кирлӗ пек тытса пыратӑп, ытти ӗҫсене илес пулсан, маншӑн курӑк та ан ӳстӗр», — тесе каланӑ пек туйӑннӑ.
Его коренастая, осанистая фигура, независимый и несколько даже насмешливый взгляд были тому наглядной иллюстрацией и как бы говорили: «Над конями я полный хозяин, свои обязанности выполняю исправно, а в остальном — хоть трава не расти».

XXI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Кӑна епле ӑнланмалла? — ыйтрӗ Сергей, вара унӑн куҫӗсем йӑлтӑртатса илчӗҫ.
Как же это понимать? — спросил Сергей и его глаза заблестели.

XX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Акӑ Кондратьев юлашки страницӑна ҫавӑрса хучӗ, кӑранташпа сӗтел хӗррине майӗпен шаккаса, кӑранташ вӗҫӗ ҫине пӑхса илчӗ, сӗтел патне пырса тӑнӑ Сергейпе Виктор ҫине: «Эх, ҫамрӑк докладчиксем, эсир хӑюллӑ тезиссем ҫырма пултарнине халӗ пӗлтӗм ӗнтӗ…» — тесе каланӑ пек тимлӗн те кӑмӑллӑн, ачашласа лӑпканӑ евӗрлӗ пӑхрӗ; ҫакӑн чухне унӑн куҫӗсем палӑрмаллах ҫуталчӗҫ, вӗсенче кулӑ выляса илчӗ, вӑл халь-халь усси ҫине куҫса, тутасене тӗкӗнет пекех туйӑнчӗ.
Наконец Кондратьев перевернул последнюю страницу, посмотрел на кончик карандаша и, легонько, постукивая им о край стола, с уважением взглянул добродушым и ласковым утешающим взглядом на подошедших к столу Сергея и Виктора, как бы говоря: «теперь я узнал, что тезисы умеете писать бойкие…»; в такие моменты его глаза особенно сверкали, в них отразилась улыбка, казалось, что она вот-вот перенесясь с усов достигнет губ.

Уйӑх ҫутинче татах шурӑрах курӑнакан пуҫӗ каҫӑрӑлнӑ, курӑк ӑшне путнӑ; ҫӑварне хупланӑ тачка тутисем ҫинче хура йӗр курӑнать — сивӗнсе ҫитеймен юн сӑрхӑнса тӑрать; курӑк хушшинче икӗ кӑвак чечек — пӗри хӑлха патӗнче, тепри янахран аяларах — унӑн кантӑк пек сивӗ куҫӗсем ҫине хӑравҫӑлла пӑхса лараҫҫӗ.
Голова его, при свете луны ставшая совсем белой, была сильно запрокинута назад и утопала в траве; рот был сжат, и сквозь пухлые губы просочилась черная струйка — еще не остывшая кровь; из травы подымались два нежных синеньких цветочка, один — возле уха, другой — ниже подбородка, и испуганно смотрели в его стеклянные и уже холодные глаза.

XIX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Каймастӑп та, ниме те ҫирӗплетсе памастӑп, —Евсей хӑвӑрттӑн тӑчӗ, вара унан хӑлатӑн пек вӗри те ҫивчӗ куҫӗсем Хохлакова ҫисе ярас пек пӑхма пуҫларӗҫ.
— Не поеду и подтверждать ничего не буду, — Евсей встал, и его горячие, коршунячьи глаза впились в Хохлакова.

Ҫиелтен пӑхма хӑйне хӑй ҫапла тытнӑ вӑл: унӑн тивӗҫӗ — ӗҫе туса пырассинче — хаҫатра фельетон тухнӑ пулсан, вӑл ӑна бюро членӗсене пӗлтерме тивӗҫ, ыттисем пирки — вӗсен ирӗкӗ, вӗсем епле решен йышӑнаҫҫӗ, ҫавӑн пек пулать; чӑннипе каласан, унӑн тимлӗ, пурне те куракан куҫӗсем ҫине пӑхса, Федор Лукич ҫакна ӑнланнӑ: кам-кам, Кондратьев вара пурне те малтанах пӗлет — бюро мӗнле иртессине те, мӗнле решени йышӑнассине те.
Поверхностно он держал себя так: его дело — исполнение работы — если в газете вышел фельетон, он обязан об этом сообщить членам бюро, исход будет таким, какое они примут решение; сказать по правде, посмотрев на его внимательные, способные увидеть каждую деталь, глаза, Фёдор Лукич понял следующее: кто-кто, но Кондратьев обо всем знал заранее — и о том, как пройдет бюро, и какое решение будет приянто.

— «Вӗлерӳ» ҫинчен калас пулсан, — терӗ Илья, хӑна ҫине пӑхмасӑр; анчах тар пӗрчисем хупласа илнӗ Хохлаков ҫамки темшӗн ун куҫӗсем умӗнчех тӑрать; — кунта эпӗ мар, ху айӑплӑ, кун ҫумне тата хӑвӑн «кавалериста» — Нарыжнӑя хуш…
— Если говорить об «убийстве», — сказал Илья, не смотря на гостя; но покрытый потом лоб Хохлакова все равно стоял перед его глазами; — то тут виноват не я, а ты сам, да еще прибавь к этому своего «кавалериста» Нарыжного…

XVIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Сӗтел ҫинчи лампа ҫути ун типшӗм те курпун сӑмсаллӑ пичӗ ҫине аялтан ӳкнипе кӑштах тӗксӗмленнӗ ҫутӑ куҫӗсем пысӑк та ытла хурланса пӑхнӑ пек туйӑнаҫҫӗ.
Свет настольной лампы падал на худощавое и горбоносое лицо снизу, отчего светлые глаза, скрытые слабой тенью, казались большими и очень грустными.

— Шуйттанӗсем килте лараҫҫӗ, эпӗ анчах ҫапкаланса ҫӳретӗп, — ҫивӗччӗн ответлерӗ Евсей, вара унӑн куҫӗсем юнпа хӗрелчӗҫ, хальчченхи пек йӑлтӑртатмарӗҫ.
— Черти-то сидят дома, а я мотаюсь, — желчно ответил Евсей, и глаза его налились кровью и уже не блестели, как бывало прежде.

Илья йӑл кулса илнипе унӑн типшӗм пичӗ ҫинчен ҫамки ҫине вӗтӗ-вӗтӗ пӗркеленчӗксем чупса кайрӗҫ, куҫӗсем чармаклӑн та хӑюллӑн пӑхрӗҫ.
Илья улыбнулся, с его худого лица на лоб побежали мелкие-мелкие морщинки.

XVII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Вӑл ҫак каҫ сахал та япӑх ҫывӑрнӑ пулас, курпун сӑмсаллӑ питне ҫуман тата халь те ыйӑхран вӑранса ҫитейменнипе куҫӗсем те уҫӑлаймаҫҫӗ.
Видимо, эту ночь он спал мало и плохо, ибо его худое, горбоносое лицо было неумыто и до такой крайности заспанно, что глаза раскрывались лишь наполовину.

Вӑхӑт чылая кайнӑ, ҫавӑнпа Ирина, Ниловна патне сывпуллашма пырса, дежурствӑна кайма хатӗрленчӗ, вара унӑн куҫӗсемпе Сергей куҫӗсем каллех тӗл пулчӗҫ те пӗр-пӗрне: пирӗн ҫав-ҫавах хӑҫан та пулсан калаҫмаллах пулать, апла пулсан халех калаҫар… — тесе каларӗҫ.
Время было позднее, и Ирина, подойдя к Ниловне проститься, стала собираться на дежурство, и снова глаза ее и Сергея встретились и сказали друг другу: «Когда-нибудь все равно говорить нам нужно, так лучше уж сейчас…»

XVI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Амӑшӗ патне пырсан, Сергей Ирина куҫӗсемпе тӗл пулчӗ, вара ӑна унӑн куҫҫульпе йӗпенсе типнӗ сивӗ куҫӗсем ҫапла каланӑн туйӑнчӗҫ: шел, Ниловна чирлӗ, ун пек пулман пулсан, эпӗ мӗншӗн макӑрнине, халӗ те манӑн чӗрере мӗн вӗресе тӑнине сана тахҫанах каланӑ пулӑттӑм, эпӗ пурпӗрех калатӑп-ха ӑна…
Подходя к матери, Сергей встретился коротким взглядом с Ириной, и ему показалось, что ее суровые, с высохшими слезами глаза говорили: «Жаль, что Ниловна больна, а то бы я давно высказала тебе все, отчего я плакала и что кипит сейчас у меня на сердце, и я все одно это выскажу…»

— Сергей Тимофеевич, — чӗре патнех пыракан сӑмахсемпе пуҫларӗ Рубцов-Емницкий, куҫӗсем хӑйӗн йӑлтӑртатса ҫеҫ тӑраҫҫӗ, — эпӗ кӗскен калатӑп: сан шухӑшра мӗнле, ман шутпа та ҫаплах…
— Сергей Тимофеевич, — трогательным голосом заговорил Рубцов-Емницкий, а глаза его так и сияли, — я скажу коротко: как по-твоему, так и по-моему…

XV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ирина ҫилленсе кайрӗ, кӑкӑрта темскер аван мар ыратнине туйрӗ, унӑн куҫӗсем куҫҫульпе тулчӗҫ.
Ирина вспыхнула, чувствуя, как в груди у нее неприятно заныло, а на глаза навернулись слезы.

XIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Сергейӗн куҫӗсем шывланчӗҫ, анчах ҫил вӗрнипе мар: вӑл хӑй Мускава кайса килнӗ вӑхӑтра кунта мӗнле улшӑнусем пулнине савӑнса пӑхса пычӗ, вырса пӑрахнӑ анлӑ тырӑ пуссисене, кӗлте капанӗсене, комбайнсем вырнӑ уй-хирте выртакан улӑм куписене пӑхса пынипе унӑн куҫӗсем тӗтреленчӗҫ…
Глаза у Сергея заслезились, но не от ветра: он с удовольствием смотрел, какие здесь были перемены со времени своей поездки в Москву, Сергей видел желтые поля, жнивье, копны снопов, валки соломы, лежавшие всюду, где прошли комбайны, и взгляд его туманился…

— Куртӑн-и, епле тӗтреллӗ те пурин ҫине те тимсӗрле пӑхаҫҫӗ унӑн куҫӗсем?
— Видел, какие у него затуманенные и ко всему равнодушные глаза?

XIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Федор Лукич, кӑкӑрӗпе туя ҫине таянса, ҫаплах пӗкӗрӗлсе ларчӗ, унӑн тӗтреллӗ те шывланнӑ куҫӗсем ҫапла каланӑн туйӑнаҫҫӗ: «Илтетӗп пулсан та, ют ҫын эпӗ, пурне те ют…»
Федор Лукич вытирал платком вспотевшие лицо и голову, посапывал, молчал, и во взгляде его таилась мысль: «Слышу, слышу, но чужой, чужой я теперь, и ничто меня не радует…»

Кондратьевӑн хӗвелпе пиҫсе хуралнӑ, ҫилпе куштӑрканӑ пичӗ пӗр самант хушшинчех улшӑнчӗ, куҫӗсем тимлӗнрех, те сиввӗнрех пӑхма пуҫларӗҫ, — ҫынсене ун пек итлеме никам та пултарайман пулӗ, вӑл халӗ Сергей мӗн каланине уйрӑмах тимлӗн итленӗ, мӗншӗн тесен унӑн кашни сӑмаххинче Кондратьев типпӗн отчет туса панине мар пӗтӗм чун-чӗререн тухакан чӗрӗ ӗҫе курнӑ.
Загорелое и обветренное лицо Кондратьева сделалось сосредоточенным, а взгляд пытливым, строгим, — пожалуй, никто не умел так, как он, слушать других, он обратил особое внимание на то, что сейчас говорит Сергей, потому что в каждом его слово Кондратьева видел не сухой отчет, а реальное дело, исходящее от всей души.

Унӑн ҫӑмӑл та васкавлӑ утти, йӑлтӑркка тӗксӗм куҫӗсем; «Эх, Николай Петрович, ҫак тӗрлӗрен хутсем хунӑ папкӑра мар, чӗрере эпӗ мӗнле ҫӗнӗ хыпар усранине пӗлсенччӗ эсӗ!» — тесе каланӑн туйӑнаҫҫӗ.
Его легкий и быстрый шаг, с блестящими темными глазами как бы говорили: «О Николай Петрович, вы бы знали какая у меня новость — она не в этих папках с разными бумагами, я такую новость сейчас держу в сердце!»

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics