Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ҫук the word is in our database.

Ҫук (тĕпĕ: ҫук) more information about the word form can be found here.

Тата нихҫан та туртас ҫук.
И никогда не бываю расположен.

XXII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

«Ҫапла, вӑл ҫавӑн ҫинчен калать, нимӗн иккӗленмелли те ҫук».
«Да, он говорит об этом, нет никакого сомнения».

— Чӑрмантаратӑп сана, Александр; анчах ним тума та ҫук, чӑрманах ӗнтӗ.
— Я тревожу тебя, Александр; но уж так и быть, потревожься.

Тӗнчере пӗр ухмах ытларах е сахалтарах пулсан, кунта пысӑк уйрӑмлӑх ҫук.
Что одним глупцом на свете больше или меньше, это составляет мало разницы.

XXI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эсӗ халлӗхе лайӑх пулсан тата санӑн мана хӑвна юраттарас килет пулсан, — ку маншӑн питӗ кӑмӑллӑ; ҫук, — питӗ шеллетӗп эпӗ, кай ӑҫта каяс килет унта, пур-пӗрех мар-им мана?
Пока ты хорош и хочешь, чтобы я любил тебя, мне очень приятно; нет — мне очень жаль, и ступай куда хочешь, не все ли равно мне?

Тимсӗр пулнӑ пирки вӑл хӑй улталанма пултарать, пулса иртнӗ ӗҫе асӑрхамасӑр хӑварма пултарать: Лопухов та, Кирсанов пӗрремӗш хут ҫӳреме пӑрахсассӑн, ҫавӑн пек улталанчӗ; ун чухне, тӗп-тӗрӗс каласан, Кирсанов мӗншӗн ҫӳреме пӑрахнине ҫине тӑрсах шыраса тупни усӑллах та пулман, апла пулсан, шырасах та килмен; туслӑх пӗтнӗшӗн Кирсанов айӑплӑ-и е айӑплӑ мар-и, унӑн ҫавна ҫеҫ пӗлмелле пулнӑ, паллӑ пулнӑ — айӑплӑ мар, апла пулсан, урӑх нимӗн ҫинчен шухӑшламалли те ҫук; япаласене унтан начар ӑнланман ҫынна чӑнлӑх ҫулӗ ҫине тӑратмашкӑн вӑл Кирсановшӑн куккӑшӗ те мар, учителӗ те мар.
Он может сам обманываться от невнимательности, может не обращать внимания на факт: так и Лопухов ошибся, когда Кирсанов отошел в первый раз; тогда, говоря чистую правду, ему не было выгоды, стало быть, и охоты усердно доискиваться причины, по которой удалился Кирсанов; ему важно было только рассмотреть, не он ли виноват в разрыве дружбы, ясно было — нет, так не о чем больше и думать; ведь он не дядька Кирсанову, не педагог, обязанный направлять на путь истинный стопы человека, который сам понимает вещи не хуже его.

Анчах тӳрӗ кӑмӑллӑ та нумай вӗреннӗ, пурнӑҫа тӗплӗ пӗлекен, тата уйрӑмах Лопухов тытса пыракан теорипе усӑ курма пӗлекен ҫынна нимӗн шутласа кӑларса та, нимӗнле чеелӗхсемпе те улталама ҫук.
Но человека честного и развитого, опытного в жизни и в особенности умеющего пользоваться теориею, которой держался Лопухов, нельзя обмануть никакими выдумками и хитростями.

Ытлашши тӗлӗнмелли кунта нимӗн те ҫук.
Особенно загадочного тут нет ничего.

Ҫакӑ вара, ӗлӗкхи ҫӗнӗрен пуҫланни, уншӑн пурпӗрех мар: вӑл ун кӑмӑлне каймасть, вӑл тата пур ҫынсене тенӗ пек кӑмӑлӗсене каяс ҫук.
Этого возобновления она уже не может принять равнодушно: оно не по ее натуре, оно было бы не по натуре и огромному большинству людей.

Халӗ вара, хӑй ҫинчен шухӑшласа пӗтерсе (яланах, чи малтан хӑй ҫинчен, ыттисем ҫинчен вара хӑй ҫинчен шухӑшламалли нимӗн те ҫук чухне ҫеҫ шухӑшлакан эгоист пек), вӑл ыттисем ҫинчен, урӑхла каласан, Верочка ҫинчен те шухӑшлама тытӑнма пултарнӑ.
А теперь, покончив свое (как эгоист, всегда прежде всего думающий о себе и о других лишь тогда, когда уже нечего думать о себе), он мог приняться и за чужое, то есть за ее раздумье.

Ку вӑл хӑйне хӑех паллӑ пулать, ун ҫинчен пушӑ вӑхӑтсӑр шутламалли те ҫук, халӗ вара пушӑ вӑхӑт мар, халӗ унӑн Верочка ӑна юратманнине хӑй мӗнле туйма пуҫланине пӗлмелле.
Это само собою разъяснится, об этом нечего думать иначе как на досуге, а теперь недосуг, теперь его дело разобрать, из какого отношения явилось в ней предчувствие, что она не любит его.

Ҫакна ҫав тери ачашшӑн; чунтан-чӗререн каланӑ пирки Лопухов хӑйӗн кӑкӑрӗнче пылак та ӑшӑ туйӑм чӳхенсе илнине туйса илчӗ, телейлӗ пулнӑ ҫын ҫав туйӑма нихҫан та манас ҫук.
Это было сказано так нежно, так искренно, так просто, что Лопухов почувствовал в груди волнение теплоты и сладости, которого всю жизнь не забудет тот, кому счастье дало испытать его.

XX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Тусӑм, мӗншӗн санӑн пӳлӗмре чечексем ҫук?
— Миленький мой, отчего у тебя в комнате нет цветов?

Ҫук, ҫук, вӑл ырӑ, ырӑ, вӑл маншӑн темӗн те турӗ, маншӑн вӑл хаваслансах темӗн тума та хатӗр!
Нет, нет, он добрый, добрый, он все для меня сделал, все готов с радостью для меня сделать!

Ман пӳлӗмре чечексем пите нумай, унӑн чечексем те ҫук; нивушлӗ эпӗ хӗрарӑм пулнӑран ку?
У него нет и цветов, которых так много в моей комнате; неужели оттого, что я женщина?

Икӗ портрет ҫеҫ — урӑх нимӗн те ҫук.
Два портрета — и только.

Ҫук, акӑ тата тепӗр ытлашши япала: ҫак старикӗн сӑнӳкерчӗкӗ; епле ырӑ кӑмӑллӑ сӑн-питлӗ старик, епле ун куҫӗсенче, ун пӗтӗм сӑн-сӑпатӗнче ӑшӑ кӑмӑлпа витӗр курма пӗлни палӑрать.
Нет, вот и еще роскошь: фотография этого старика; какое благородное лицо у старика, какая смесь незлобия и проницательности в его глазах, во всем выражении лица!

Ҫук, унӑн та кирлӗ мар япаласем пур: акӑ эпӗ ӑна пӗлтӗр парнеленӗ сигарӑсем темӗн пысӑкӑш ещӗкне, пуҫламан-ха вӑл ещӗке, хӑй вӑхӑтне кӗтсе ларать.
Нет, есть и у него свои прихоти: вот огромный ящик сигар, который я ему подарила в прошлом году, он еще стоит цел, ждет своего срока.

«Епле тирпейленӗ вӑл пӳлӗмне: кирлисӗр пуҫне урӑх нимӗн те ҫук.
«Как у него убрана комната: кроме необходимого, ничего нет.

Ҫапла, кирлӗ чухлӗ чакнӑ, маневрсене туса ирттернӗ; ҫухалтӑм вӗсенчен, халӗ вӗсем эпӗ хӑйсем патӗнче мӗн чухлӗ пулнине те асӑрхас ҫук — виҫӗ эрне пулман-и е виҫӗ уйӑх-и.
Да, отступление сделано вполне, маневры кончены; скрылся из виду, и теперь не заметят, три недели или три месяца не был я у них.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics