Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫук the word is in our database.

ҫук (тĕпĕ: ҫук) more information about the word form can be found here.

Ку хӗрарӑм-патша ҫумӗнче нимле эреш те ҫук — вӑл ҫав тери чипер пулнӑран ӑна пуҫ тайса пурӑнакансем, унӑн тӗлӗнмелле кӗлеткине хӑйсен каҫса кайсах пӑхакан куҫӗсенчен пытарас мар тесе, тумтирпе ҫӳретесшӗн пулман ӑна.
На этой царице нет никаких украшений, — она так прекрасна, что ее поклонники не хотели, чтоб она имела одежду, ее дивные формы не должны быть скрыты от их восхищенных глаз.

2 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ӑҫта хӗрарӑма этеме хисепленӗ пек хисеплеҫҫӗ, унта эпӗ ҫук.
Где нет уважения к женщине, как к человеку, там нет меня.

— Ҫук, — тет хитре те чечен хӗрарӑм, — эпӗ ун чухне пулман.
— Нет, — говорит светлая красавица, — меня тогда не было.

Халӗ акӑ суд умне пурте питӗ пысӑк айӑп тунӑ тесе шутлакан хӗрарӑм тӑмалла: унӑн, Афинӑна пӗтерекенӗн, вилмеллех, судьясенчен ӗнтӗ кашниех хӑйсен ӑшӗнче ҫапла шутласа хунӑ; ак вӗсен умне хайхи айӑплӑ хӗрарӑм, Аспазия тухса тӑрать, судьясем вара пурте ун умне ҫӗре ӳкеҫҫӗ те: «Сана суд тума май ҫук, эсӗ ытла та чипер!» теҫҫӗ.
И вот должна явиться перед ним женщина, которую все считают виновной в страшных преступлениях: она должна умереть, губительница Афин, каждый из судей уже решил это в душе; является перед ними Аспазия, эта обвиненная, и они все падают перед нею на землю и говорят: «Ты не можешь быть судима, ты слишком прекрасна!»

Ҫурчӗсем тултан пӑхма чаплах мар ӗнтӗ — анчах шалта вара мӗнле пуян иккенне, пысӑк ӑсталӑхпа мӗн тери киленме пӗлнине питӗ аван кӑтартаҫҫӗ: кашни сӗтел-пукана, кашни тирӗк-чашӑка ытарса тухма ҫук.
Эти домы, не роскошные снаружи, — какое богатство изящества и высокого уменья наслаждаться показывают они внутри: на каждую вещь из мебели и посуды можно залюбоваться.

Уйрӑмах калама ҫук илемлӗ те пысӑк алӑклӑ пусма илсе улӑхакан сӑрт ҫинче: вӑл пӗтӗмпех храмсемпе, обществӑллӑ ҫуртсемпе тулса ларнӑ, халь пулсан, чи чаплӑ столицӑсенчен пӗрин илемлӗхӗпе чапне ӳстерме пӗри те ҫитнӗ пулӗччӗ.
Особенно на холме, куда ведет лестница с воротами удивительного величия и красоты: весь холм занят храмами и общественными зданиями, из которых каждого одного было бы довольно ныне, чтобы увеличить красоту и славу великолепнейшей из столиц.

Ӑҫта пӗртанлӑх ҫук унта эпӗ те ҫук.
Где нет равенства, там нет меня.

1 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Ҫук, — тет питӗ хитре, чечен хӗрарӑм, — ман ҫинчен мар ку.
— Нет, — говорит светлая красавица, — это не обо мне.

Юрӗ ӗнтӗ, вӑхӑт ҫук, тата тупма та ҫук пулмалла.
Да нет, некогда, и наверное нельзя достать.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫук ҫав, ҫак пӗрремӗш курнӑҫу — апатланни, алӑсене чуптуни, иксӗмӗр те кулни, ман шурса кайнӑ алӑсем пирки куҫҫуль юхтарни — питӗ те хӑйне майлӑ пулчӗ вӑл.
О нет, это первое свидание, состоявшее из обеданья, целованья рук, моего и его смеха, слез о моих бледных руках, оно было совершенно оригинальное.

Ҫук, савниҫӗм, пирӗн апат лайӑхрах пулмалла, эсир вара, Степанпа иксӗр, ун пирки ытла тӑрӑшсах та кайман.
Нет, мой милый, наш обед должен быть лучше, вы с Степаном слишком мало заботились об этом».

Ларать вӑл, шухӑшлать: каялла ҫавӑрма ҫук, суйласа-туса тӑмалли те ҫук; ҫӗнӗ пурнӑҫ пуҫланать, — пӗр сехет, ик сехет шухӑшлать:
Она сидит и думает: «Нет возврата, нет выбора; начинается новая жизнь», — думает час, думает два:

Вера Павловна унта пырса кӗнинчен ним тӗлӗнмелли те ҫук: ӗлӗк — нумай та пулмасть-ха, кунта вӑл час-часах пулатчӗ.
В появлении Веры Павловны нет ничего особенного: прежде, еще недавно, она часто бывала здесь.

Каялла ҫавӑрма ҫук, каялла ҫавӑрма ҫук.
Нет возврата, нет возврата.

Шлепкине ӗнтӗ тӑхӑннӑ та, тӗкӗр ҫине вӑл хӑнӑхнӑ йӑла тӑрӑх ҫеҫ, ҫӳҫне якатнӑ-ши, тесе пӑхса илчӗ, унтан тӗкӗр ҫинче вӑл шлепкине тӑхӑннине курчӗ; вара ҫавӑнтах ҫав ҫирӗп пӗрлешсе ларнӑ икӗ сӑмахран пӗр сӑмахӗ кӑна тӑрса юлчӗ, ун ҫумне тата ҫӗнӗ сӑмахсем хутшӑнчӗҫ: «каялла ҫавӑрма ҫук».
Шляпа уж надета, и это она инстинктивно взглянула в зеркало: приглажены ли волоса, да, в зеркале она увидела, что на ней шляпа, и из этих трех слов, которые срослись было так твердо, осталось одно, и к нему прибавилось новое: «нет возврата».

«Ҫук, курнӑҫаймӑп», — анчах мӗн тӑвать-ха вӑл?
«Нет, не увижусь», — только что ж это делает она?

Ирхине, каярах юлса вӑрансан вара, ӗлӗкхи сӑмахсем вырӑнне икӗ сӑмах ҫеҫ пӗр сӑмахпа кӗрешеҫҫӗ: «курнӑҫаймӑп» — «курнӑҫӑп-ха», — ирӗпех ҫапла пырать; ҫак кӗрешӳре пурте, пурте манӑҫа тухаҫҫӗ, «курнӑҫаймӑп» текен пӗчӗк сӑмаха хӑйӗнчен ярасшӑн мар хӑтланакан, ӑна ярса тытакан, тытса тӑракан пысӑкрах сӑмах та манӑҫа тухать; пӗчӗк сӑмахӗ вара тарса каять те ҫухалать, тарса каять те ҫухалать: «курнӑҫӑп-ха»; пысӑкрах сӑмах пӗчӗк сӑмаха хӑйӗнчен ярасшӑн мар пулса вӑй хунӑ чух пурте, пурте манӑҫа тухать, анчах вӑл хӑйӗнчен чӑнах та ямасть иккен, тытса тӑрать, ӗлӗкхи пӗчӗк сӑмаха ниҫта та тартас мар тесе, хӑйне пулӑшма тепӗр пӗчӗк сӑмаха чӗнет: «ҫук, курнӑҫаймӑп…» «ҫук, курнӑҫаймӑп», — ҫапла, халӗ ӗнтӗ икӗ сӑмах улшӑнчӑк кӑмӑллӑ пӗчӗк сӑмаха хӑйсен хушшинче ҫирӗп тытса тӑраҫҫӗ, вӗсенчен вӑл ниҫта та тараймӗ, вӗсем ӑна хӑйсен хушшине хӗстерсе хунӑ: «ҫук, курнӑҫаймӑп» — «ҫук, курнӑҫаймап…»
И когда она просыпается поздно поутру, уж вместо всех прежних слов всё только борются два слова с одним словом: «не увижусь» — «увижусь», и так идет все утро; забыто все, забыто все в этой борьбе, и то слово, которое побольше, все хочет удержать при себе маленькое слово, так и хватается за него, так и держит его: «не увижусь»; а маленькое слово все отбегает и пропадает, все отбегает и пропадает: «увижусь»; забыто все, забыто все в усилиях большего слова удержать при себе маленькое, да, и оно удерживает его, и зовет на помощь себе другое маленькое слово, чтобы некуда было отбежать этому, прежнему маленькому слову: «нет, не увижусь»… «нет, не увижусь», — да, теперь два слова крепко держат между собою изменчивое самое маленькое слово, некуда уйти ему от них, сжали они его между собою: «нет, не увижусь» — «нет, не увижусь»…

Ҫак сӑмахсем ӗлӗкхи пур сӑмахсем вырӑнне йышӑнаҫҫӗ, вара вӑл пӗр сехет, икӗ сехет шухӑшлать: «манӑн унпа курнӑҫмалла мар», мӗнле, хӑҫан улшӑнма ӗлкӗрнӗ вӗсем? анчах халӗ вӗсем ҫапла улшӑннӑ: «нивушлӗ унпа курнӑҫас килӗ-ши вара манӑн? — Ҫук»; вӑл ҫывӑрса кайнӑ чух вара ҫав сӑмахсем ҫак сӑмахсене ҫаврӑнчӗҫ: «нивушлӗ эпӗ унпа курнӑҫӑп-ши вара?» — анчах ӑҫта-ха ответ? ӑҫта ҫухалчӗ вӑл?
Эти слова заменяют все прежние слова, и думается час, и думается два: «я не должна видеться с ним»; и как, когда они успели измениться, только уже изменились в слова: «неужели я захочу увидеться с ним? — нет»; и когда она засыпает, эти слова сделались уже словами: «неужели же я увижусь с ним?» — только где ж ответ? когда он исчез?

Анчах ҫук, ҫырура вӑл мар, — унта акӑ мӗн, ӑна вара итлемесен юрамасть:
Нет, в письме не то, — вот что в нем и чего нельзя не слушать:

Ҫук, ҫавӑн ҫинченех шухӑшласан та, тата тепӗр тӑватӑ сӑмах кӗрет вӑл шухӑша, пӗчӗк кӑна тӑватӑ сӑмах: «вӑл апла тутарасшӑн мар»,ҫав тӑватӑ пӗчӗк сӑмах вара ытларах та ытларах шухӑшлаттарать, акӑ ӗнтӗ хӗвел те анать, анчах ӗлӗкхи тата ҫав тӑватӑ пӗчӗк сӑмах ҫаплах шухӑшлаттарать-ха; вара шӑпах ҫумран кая пӗлмен Маша кӗрсе Вера Павловнӑна чей ӗҫме хушас умӗн, — шӑп кӑна ҫак вӑхӑт умӗн, — леш тӑватӑ пӗчӗк сӑмахран пилӗк пӗчӗк сӑмах пулса тӑрать: «манӑн та апла тӑвас килмест».
Нет, хоть и думается все это же, но думаются еще четыре слова, такие маленькие четыре слова: «он не хочет этого», и все больше и больше думаются эти четыре маленькие слова, и вот уже солнце заходит, а все думается прежнее и эти четыре маленькие слова; и вдруг перед самым тем временем, как опять входит неотвязная Маша и требует, чтобы Вера Павловна пила чай — перед самым этим временем из этих четырех маленьких слов вырастают пять других маленьких слов: «и мне не хочется этого».

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics