Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫук the word is in our database.

ҫук (тĕпĕ: ҫук) more information about the word form can be found here.

Ку шӳт тӑвать, тесе ан шутлӑр эсир — шӳт тумастӑп; «шухӑшланах пулӗ-ха», ку йӑнӑшнӑ-ха, тесе те ан калӑр, — ҫук «шухӑшланах пулӗ-ха» тесе эпӗ сӑмахӑм ытла кӑнттам тухасран ҫеҫ каларӑм, хам вара эпӗ Невскипе уҫӑлса ҫӳренипе ҫӳременни пирки ҫынсем мӗн каланине питӗ аван пӗлетӗп, сире пӗтӗм чун-чӗререн калас-тӑк, ку япала мана акӑ ӗнтӗ виҫӗ ҫул хушши кашни кунах шухӑшлаттарса асаплантарать.
Вы не подумайте, что я шучу, — нисколько; и не предположите, что я, может быть, ошибся в своем «наверное», — нет, это я так только для смягчения выразился «наверное», а я это положительно знаю, у меня на это есть доказательства, и я по чистой правде вам говорю, что вот уж три года ни одного дня не проводил я без тяжелого размышления о том, как мне быть по вопросу о моем гулянии или негулянии по Невскому.

XVII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах ҫак япаласенчен, вӗсем пӗрре ҫыпӑҫма шутларӗҫ-тӗк, ниепле хӑтӑлса ҫитме те ҫук, ҫыпӑҫасса вара вӗсем кирек хӑҫан та, кирек мӗн патне те ҫыпӑҫаҫҫӗ: сӑмахран, эпӗ Невски тӑрӑх уҫӑлса ҫӳреме шутларӑм пулсан, кам та пулин пурпӗрех: «мӗншӗн вӑл Невскипе ҫӳрет-ха? Мӗне пӗлтерет ку?» тесе ыйтатчех ӗнтӗ.
Но от этих вещей нельзя отделаться никак, особенно если раз они вздумали прицепиться, а они вздумали и прицепились к вывеске: — Если б я вздумал, например, положим, гулять по Невскому, — кому-нибудь непременно вздумалось бы думать о том, зачем, дескать, он гуляет по Невскому? Что это значит?

— Сирӗнпе тавлашма вӑхӑтӑм ҫук манӑн.
— Мне с вами некогда спорить.

Вӗсемпе аппаланма ман вӑхӑтӑм та ҫук.
Вы согласитесь, что мне некогда ими заниматься.

Ҫук, нумай-нумай ӑрусем мар; ман ӗҫ халӗ хӑвӑрт пулса, ҫулсеренех хӑвӑртланса пырать, анчах эсӗ ҫапах та ман йӑмӑкӑн пӗтӗмпех аталанса ҫитнӗ патшалӑхне кӗрейместӗн-ха; эсӗ ӑна хуть курса юлтӑн акӑ, малашне мӗн пулассине пӗлетӗн ӗнтӗ.
Нет, не много поколений: моя работа идет теперь быстро, все быстрее с каждым годом, но все-таки ты еще не войдешь в это полное царство моей сестры; по крайней мере, ты видела его, ты знаешь будущее.

11 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫук, чӑн-чӑн савӑнӑҫ мӗн иккенне ҫынсем пӗлсех ҫитмен-ха, мӗншӗн тесен халӗ савӑнӑҫ валли кирлӗ пурнӑҫ ҫук, ҫыннисем те ун пеккисем ҫук-ха.
Нет, теперь еще не знают, что такое настоящее веселье, потому что еще нет такой жизни, какая нужна для него, и нет таких людей.

10 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Кунта вара нервсем, пирӗн ӗҫлӗ ҫынсенни пек, ҫирӗп те, пирӗнни пек, аталаннӑ та — питӗ час туйса илеҫҫӗ; савӑнӑҫа кӗтсе илме сывлӑх тӗлӗшӗнчен маттур, вӑйпа ӗҫлекен ҫынсем ҫеҫ хатӗрленсе ҫитнӗ, уншӑн пӗтӗм чун-чӗререн ҫунса тӑма хатӗрленсе ҫитнӗ; пирӗн, интеллигентсен, ҫак япала ҫук вӑл, ҫав савӑнӑҫа кӗтсе илме хатӗрри ҫак ҫынсенче, интеллигентсенче, мӗнпур ҫепӗҫ сисӗм-туйӑмсемпе пӗтӗҫсе тӑрать; вӗсем нравственность тӗлӗшпе те пирӗн пекех аталанса ҫитнӗ, вӑй тӗлӗшӗнчен те вӗсем ҫирӗп ӗҫлекен ҫынсем пекех вӑйлӑ, паллах ӗнтӗ пирӗн вӗсен савӑнӑҫӗ, киленӗвӗ, вӗсен чун-чӗринчи хӗрӳлӗхӗ пирӗннинчен чӗрӗрех те, вӑйлӑрах та, анлӑрах та, ырӑрах та.
А здесь: нервы и крепки, как у наших рабочих людей, и развиты, впечатлительны, как у нас; приготовленность к веселью, здоровая, сильная жажда его, какой нет у нас, какая дается только могучим здоровьем и физическим трудом, в этих людях соединяется со всею тонкостью ощущений, какая есть в нас; они имеют все наше нравственное развитие вместе с физическим развитием крепких наших рабочих людей: понятно, что их веселье, что их наслаждение, их страсть — все живее и сильнее, шире и сладостнее, чем у нас.

Анчах кунта асаилӳсем те, инкек-синкекпе хуйхӑран хӑраса пурӑнасси те ҫук, кунта ирӗклӗ ӗҫе ҫеҫ, ҫителӗклӗ, тулӑх пурнӑҫпа ырлӑха ҫеҫ, киленӗве ҫеҫ аса илеҫҫӗ, кунта малашне те ҫавсем кӑна пуласса кӗтеҫҫӗ.
А здесь нет ни воспоминаний, ни опасений нужды или горя; здесь только воспоминания вольного труда в охоту, довольства, добра и наслаждения, здесь и ожидания только все того же впереди.

Каллех ҫавӑн пекех калама ҫук пысӑк, чаплӑ зал.
Опять такой же громаднейший, великолепный зал.

— «Ҫук, мӗнле средствӑсем пулччӑр пирӗн?»
— «Нет, какие ж у нас были средства?»

9 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— «Паллах, ҫук. Хӑв мастерскойна аса ил-ха, средство нумай пулнӑ-и вара сирӗн?
— «Конечно, нет. Вспомни же свою мастерскую, разве у вас было много средств?

— «Ҫук».
Help to translate

«Ҫук, малтан манӑн ҫак япала мӗнле пулса тӑнине пӗлес килет-ҫке-ха?»
«Но нет, прежде я хочу же знать, как это сделалось?»

Икӗ пин ҫынран пурӗ те вунӑ е ҫирӗм ҫын ҫеҫ тӑрса юлнӑ, вӗсем оригиналсем, ҫак шӑплӑха, никам ҫук ҫӗре юлса ҫурҫӗр енчи кӗр кунӗсене курас текенсем вӗсем.
Здесь из двух тысяч человек осталось теперь десять — двадцать человек оригиналов, которым на этот раз показалось приятным разнообразием остаться здесь, в глуши, в уединении, посмотреть на северную осень.

— «Залсем пушӑ, хирсемпе садсенче те никам та ҫук, — тет хӗрарӑм-патшан аппӑшӗ, — эпӗ кӑна ҫапла хамӑн патша-йӑмӑкӑм хушнипе турӑм».
— «Залы пусты, на полях и в садах тоже нет никого, — говорит старшая сестра, — я это устроила по воле своей сестры царицы».

Йӑлт ҫапла ҫынсем; ушкӑн вӑйӗпе мӗн илме пултараҫҫӗ, уншӑн нимле расчет та ҫук; кашни уйрӑм япалашӑн е ыттисенчен ытлашши тунишӗн — расчет».
И все так: то, что могут по средствам своей компании все, за то нет расчетов; за каждую особую вещь или прихоть — расчет».

8 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Кам тата лайӑхрах ҫиес тет, ҫавӑ хӑй кӑмӑлне кайнӑ пек апат ҫиме пултарать, анчах ӑна уйрӑм шутласа пыраҫҫӗ, кам ыттисем ҫиекен апатах ҫиет, унпа вара нимле уйрӑм расчет та ҫук.
Кому угодно, тот имеет лучше, какой угодно, но тогда особый расчет; а кто не требует себе особенного против того, что делается для всех, с тем нет никакого расчета.

Ҫук, вӑл ҫеҫ мар: вӗсем ҫуртӑн хупӑлчи, унӑн тул енчи стенисем кӑна; лере вара, — шалта, — чӑн-чӑн ҫурт, калама ҫук пысӑк ҫурт: ҫиелтен ӑна ҫак чугунпа хрустальтен тунӑ ҫурт хупӑлча пек витсе тӑрать, вал ҫак ҫуртӑн кашни хутӗнчех йӗри-тавра анлӑ галерейӑсем туса ҫаврӑнать.
Нет, не только: это лишь оболочка здания, это его наружные стены; а там, внутри, уж настоящий дом, громаднейший дом: он покрыт этим чугунно-хрустальным зданием, как футляром; оно образует вокруг него широкие галереи по всем этажам.

Халӗ ун пекки ҫук ӗнтӗ; ун майне килекен япала кӑна пур, — Сайденгам сӑрчӗ ҫинче ларакан кермен вӑл; чугун та кӗленче, чугун та кӗленче — ҫавӑ ҫеҫ.
Теперь нет такой; нет, уж есть один намек на нее, — дворец, который стоит на Сайденгамском холме: чугун и стекло, чугун и стекло — только.

Ращасем — пирӗн ращасем: юман та ҫӑка, вӗрене те хурама, — ҫапла, ращасем хальхи ращасем пекех; вӗсене лайӑх пӑхса ӳстереҫҫӗ, унта пӗр чирлӗ йывӑҫ та ҫук, анчах ращасем ҫавсемех — пӗр ҫавсем кӑна улшӑнмасӑр юлнӑ.
Рощи — это наши рощи: дуб и липа, клен и вяз, — да, рощи те же, как теперь; за ними очень заботливый уход, нет в них ни одного больного дерева, но рощи те же, — только они и остались те же, как теперь.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics