Шырав

Шырав ĕçĕ:

каҫ the word is in our database.

каҫ (тĕпĕ: каҫ) more information about the word form can be found here.

Ҫав хушӑра плошадьре, каҫ пулнине пӗлтерсе, чан ҫапрӗҫ.
Между тем на площади пробили зорю.

XIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Каҫ кӳлӗм вӑранса ҫӑвӑнчӗ, хӑйне хӑй тасатса тирпейлерӗ, апатланчӗ те, пирус чӗртсе, урамалла пӑхакан чӳрече умне ларчӗ.
Проснувшись перед вечером, он умылся, обчистился, пообедал и, закурив папироску, сел у окна, выходившего на улицу.

XI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Миҫемӗш каҫ ҫӳретпӗр ӗнтӗ!
Котору ночь ходим!

VII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

— Пӗрер каҫ ларса пӑхас теттӗм, — тавӑрчӗ Ерошка мучи, — тен, уяв тӗлне, турӑ парсан, мӗн те пулсан вӗлерӗп; ун чухне вара сана та парӑп, чӑнах!
— Хотел ночку посидеть , — отвечал дядя Ерошка, — може, к празднику и даст Бог, замордую что; тогда и тебе дам, право!

VI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Каҫ пулсанах явӑнса ҫӳреме пуҫлать, — терӗ Назарка, куҫне хӗскелесе тата хулпуҫҫипе урине чӗтретсе.
Как вечер, так и вьется, — сказал Назарка, подмигивая глазом и подергивая плечом и ногою.

Леш, карчӑксем станицӑра аса илсе калаҫнӑ, Лукашка — Урван каҫ пулас умӗн Анатри Протоцк ятлӑ постра вышка ҫинче тӑчӗ.
Тот самый Лукашка Урван, про которого говорили старухи в станице, перед вечером стоял на вышке Нижне-Протоцкого поста.

Каҫ пулсанах ҫынсем, пӗр-пӗринчен хӑранипе, кил-ҫуртсем ҫумнелле тӗршӗнеҫҫӗ, тискер кайӑксемпе вӗҫен кайӑксем ҫеҫ вара, ҫынран хӑрамасӑр, ҫак пушӑ хир тӑрӑх ирӗккӗн яртлатса ҫӳреҫҫӗ.
Как вечер, так люди из страха друг перед другом жмутся к жильям, и только зверь и птица, не боясь человека, свободно рыщут по этой пустыне.

V // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Кавказра кӑна пулакан хӑйне евӗрлӗ уйрӑм каҫ.
Был тот особенный вечер, какой бывает только на Кавказе.

Пӗррехинче, каҫ пулас умӗн, ямшӑк-ногаец пӗлӗтсем хушшинчен курӑнакан тусем ҫине пушшипе тӗллесе кӑтартрӗ.
Один раз, перед вечером, ногаец-ямщик плетью указал из-за туч на горы.

III // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Халӗ ӗнтӗ ҫӗрле станицӑсенчен кӑларса ямаҫҫӗ, каҫ пулсанах хӑрушӑ теме пуҫлаҫҫӗ.
Ночью уже не пускали из станиц и вечером говорили, что опасно.

Тата ҫав каҫ манран ытларах никам та ӗҫмен; эпӗ чыкансене ҫӗнӗ юрӑ вӗрентрӗм, мана пурте итлерӗҫ.
Да и никто не выпил больше меня в этот вечер; я выучил цыган новой песне, и все слушали.

II // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Ку вӑл чыкансемпе ӗҫнӗ каҫ пулнӑ, ӑна пуҫараканӗсем — леш Петербургран килнӗ Сашка Б…, флигель-адъютант тата Д… князь, унтан вара ҫав мӑнаҫлӑ старик пулнӑ…
Это была попойка с цыганами, которую затеяли приезжие из Петербурга: Сашка Б…, флигель-адъютант, и князь Д…, и этот важный старик…

«Шевальесӗр пуҫне тата Мореле те парӑмлӑ юлнӑ-ҫке», — аса илет вӑл; вара ҫавӑн чухлӗ парӑм тунӑ каҫ пӗтӗмпех ун умне тухса тӑрать.
«А ведь я еще остался должен Морелю, кроме Шевалье», — вспоминалось ему; и представляется вся ночь, в которой он ему задолжал столько.

Вара Васильевпа клубра юлашки каҫ выляни ун куҫӗ умне килсе тухрӗ, — унта вӑл тӳрех леш хӗр патӗнчен кайнӑччӗ; Васильева татах выляма мӗскӗнленсе тархасланисем, лешӗ килӗшмесӗр сивленисем ун асне килеҫҫӗ.
И представляется ему последний вечер игры с г. Васильевым в клубе, куда он поехал прямо от нее, и вспоминаются униженные просьбы играть еще и его холодные отказы.

«Эх, епле юратса пӑрахнӑччӗ эпӗ ҫав каҫ, мӗнешкел телейлӗччӗ!
«Как я был влюблен в эту ночь, как был счастлив!

Ун чухне Дмитрий князь Мускавран Атӑл тӑрӑх Мамай хан патне Сарай хулине кайнӑ, Шупашкарта пӗр каҫ ҫывӑрнӑ.
Help to translate

Писательсен пӗрлешӗвӗ — 80-ра // Петӗр Ялкир. «Хресчен сасси», 2003.12.16, 3 стр.

Хӗвел хулан аякри ҫурчӗ тӑррисем хыҫне анса ларчӗ, каҫ шуҫӑмӗн хӗрлӗ ярӑмӗнче вара вӗсем пушшех хуран та пушшех пайӑрланса чӑмӑрланнӑн курӑнчӗҫ.
Солнце село за дальними городскими крышами, и они черно и четко выделялись в красной полосе зари.

XXI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Пӗри коллекцилессине аппаланать, нумайӑшсем часрах каҫ пултӑрччӗ тесе ҫех чӑтӑмсӑррӑн кӗтеҫҫӗ, ун чухне вӗсем килӗнче, лампа умӗнче, йӗп тытса ларӗччӗҫ те канва тӑрӑх хӗрессемпе пӗр-пӗр ниме тӑман кавир пекки тӗрлӗччӗҫ е вӗтӗ шӑллӑ пӑчкӑна хӑйсен портречӗсене лартма чӗнтӗрленӗ рамӑсем каса-каса кӑларӗччӗҫ.
Один занимается коллекционерством, многие ждут не дождутся вечера, когда можно сесть дома, у лампы, взять иголку и вышивать по канве крестиками какой-нибудь паршивенький ненужный коверчик или выпиливать лобзиком ажурную рамку для собственного портрета.

Сӗтел ҫине, хӑйсемпе хӑйсем тенӗ пекех, — ку каҫ пӗтӗмпех ҫаплалла пулса пычӗ, — сӑра тата чиерен тунӑ ҫӑра наливкӑсен кӗленчисем тухса тӑчӗҫ, Ромашов такампа чанклаттара-чанклаттара ӗҫрӗ, чултӑвӑшрӗ, ҫав вӑхӑтрах туйрӗ — аллисемпе тутисем унӑн ҫӑт-ҫӑт тусах ҫыпӑҫакан пулнӑ та пылакланса кайнӑ.
На столе, точно сами собой, как и все было в этот вечер, появились бутылки с пивом и с густой вишневой наливкой, Ромашов пил с кем-то, чокался и целовался, и чувствовал, что руки и губы у него стали липкими и сладкими.

XVIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Анчах шухӑшӗсенче унӑн нимӗскерле палӑртса хунӑ туйӑмлӑ тӗллев ҫукчӗ, — ӑна, пӗр хӗрарӑм тиркенӗскере, ҫак нимпе хупланман, уҫӑлчӑк та ансатлатнӑ юрату ытамне пурӗ те, ывӑннӑ та шӑнса ӗнтӗркенӗ вӗҫен кайӑксене сивӗ каҫ маяк ҫути патне туртнӑ евӗр, пӑхӑнтаруллӑ, ӑнсӑртла вӑй ҫех сӗтӗрчӗ.
Но в мыслях его не было никакой определенно чувственной цели, — его, отвергнутого одной женщиной, властно, стихийно тянуло в сферу этой неприкрытой, откровенной, упрощенной любви, как тянет в холодную ночь на огонь маяка усталых и иззябших перелетных птиц.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics