Шырав

Шырав ĕçĕ:

вырӑнӗнче (тĕпĕ: вырӑн) more information about the word form can be found here.

Ҫапла темиҫе сехет те иртрӗ, тепри, Ӑмӑрткайӑк вырӑнӗнче пулсан, тахҫанах халтан кайса ӳкнӗ пулӗччӗ, анчах вӑл ывӑннине те палӑртмарӗ.
Проходили часы, на месте Орлика всякий иной упал бы в изнеможении, а в нем даже не чувствовалось усталости.

III // Л. Борисова. Сенкевич Генрик. Ҫӑкӑр шыраса: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 62 с.

Вӑл йывӑр ӗнтӗ, вӗсем туртнипе унӑн пуҫӗ ҫеҫ сике-сике илет, темӗн чухлӗ турткаласан та ҫаплах хӑй вырӑнӗнче выртать.
Тяжелое, окаменевшее тело крестьянки было неподвижно, только голова вдруг дернулась и снова застыла.

14 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

Чӑн-чӑн ҫар ҫыннисен, лейтенантран пуҫласа генерала ҫитичченех, хӑшпӗр чухне «тӑшманшӑн шухӑшлас» йӑла пур, урӑхла каласан, вӗсем пӗр-пӗр участокри лару-тӑру мӗнлине тӑшман шухӑшланӑ пек шухӑшласа хаклас, хӑйсем тӑшман вырӑнӗнче пулсан, мӗн курассине тавҫӑрса илес, ҫапла вара, унӑн тӗллевӗсене пӗлес, ун хыҫҫӑн тӑшман ӗҫне вӑхӑтра пӑчлантарса хурас тӗлӗшпе пӗтӗм вӑя хураҫҫӗ.
У настоящих военных, от лейтенанта до генерала, есть твердое правило: иногда «думать за противника», то-есть ясно себе представлять обстановку на том или ином участке с точки зрения противника, разгадывать его замыслы и, стало быть, парализовать его действия.

5 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

Анчах ҫӗнӗрен ӳссе ларнӑ тусене те инҫет пуласлӑхра ҫавӑн пек шӑпа кӗтет: ишӗлтерекен вӑйсем вӗсене каллех якатӗҫ, ишсе пӗтерӗҫ, вӗсен вырӑнӗнче иккӗмӗш хут тӳремлӗх пулса тӑрӗ.
Но и возрождённым горам в далёком будущем предстоит та же судьба — они будут опять уничтожены, сглажены разрушительными силами, превращены вторично в равнину.

5. Тусем час-часах ҫӗнӗрен ӳссе лараҫҫӗ // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Анчах ҫак тусенчи ӗлӗкхи Тянь-Шань вырӑнӗнче юлнӑ, темиҫе пайран тӑракан тӳремлӗхлӗ капмар катӑксем сарӑлу тапхӑрӗсем хыҫҫӑн пуҫланнӑ хӗсӗнӳ тапхӑрӗсем вӑхӑтӗнче ҫӗнӗрен кӑштах пӗркеленчӗкленнӗ; ҫакӑ вӗсен тытӑмне кӑткӑслатнӑ.
Но в этих горах глыбы, на которые была разломана почти равнина, оставшаяся на месте старого Тянь-шаня, подверглись некоторой дополнительной складчатости во время эпох сжатия, сменявших эпохи расширения; это усложнило их строение.

Ҫавӑн пек хытӑ якалнӑ ватӑрах тусем вырӑнӗнче е вӗсемпе юнашар анчахрах ӳссе ларнӑ тусене ҫӗнӗрен ӳссе ларнӑ тусем теме юрать.
На месте старых сильно изрезанных гор или только рядом с ними можно назвать вновь возродившиеся горы.

Ҫак ыйтӑва татса парас тесе 1914-мӗш ҫулта эпӗ Алтая кайрӑм та акӑ мӗн тӗпчесе пӗлтӗм: Алтай ҫак вырӑнта ӗлӗк-авалах пулнӑ, вӑл шывпа йӗпенсе ишӗлсе пырса пӗтсе ларнӑ, унтан хӑйӗнчен юлнӑ тӳремлӗх вырӑнӗнче ҫӗнӗрен ӳссе ларнӑ.
Чтобы решить эту проблему, в 1914 году я отправился на Алтай и выяснил, что Алтай был на этом месте в древности, когда он был размыт водой и обвалился, а затем вновь вырос на месте оставшейся от него равнины.

Тӗслӗхрен, чул сӑртлӑ ҫӳлӗ тусен вырӑнӗнче эпир ҫемҫе те якалнӑ тусене курӑттӑмӑр: вӗсен пӗлӗтсенчен ҫӳлерех улӑхса тӑракан тата юрсемпе витӗннӗ тӑррисем ҫухалнӑ; шӗвӗр ту шӑрчӗсем мӑкалнӑ; ту тайлӑмӗсем сӗвекленнӗ; чул сӑртсем те, чӑнкӑ тусем те, ту хушӑкӗсем те ҫук.
Например, на месте высоких альпийских гор мы бы нашли мягкие и сглаженные горы; исчезли их вершины, поднимавшиеся за облака и увенчанные снегами, притупились острые гребни, склоны стали пологими, нет ни скал, ни обрывов, ни ушелий.

4. Тусем ерипен пӗтсе пыраҫҫӗ // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Казахстанри вӗтӗ сӑртсем вырӑнӗнче авал ту хырҫисен речӗсем ларнӑ — халӗ кунта сӑртсемпе лутра тусем кӑна тӑрса юлнӑ.
Киргизская степь прежде представляла ряды горных цепей — теперь это холмы и низкие горки.

1. Тусем мӗншӗн ишӗлеҫҫӗ // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Шалти тата ҫыран хӗрринчи геосинклинальсем вырӑнӗнче тусем ӳссе лараҫҫӗ; материксемпе пӗрлешсе кайса, вӗсене калӑпӑшӗпе пысӑклатаҫҫӗ, сарӑлу тапхӑрӗсенче кашни хутрах ҫӗнӗ тусем ӳсе-ӳсе ларнӑ, ҫапла вара иртнӗ хутри ҫавӑн пек кашни тапхӑртах материксем ерипен хушӑнсах пынӑ.
На месте внутренних и прибрежных геосинклиналей возникают горы, которые присоединяются к материкам и увеличивают их размеры; это повторяется при каждом периоде расширения, так что в течение таких минувших периодов материки постепенно нарастали.

5. Тусене мӗнле вӑйсем тунӑ // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Камчаткӑра пурӑнакансем тахҫан авал ҫак вулкан хальхи Кроноцк кӳлли вырӑнӗнче ытти вулкансем хушшинче пулнӑ, тесе шутланӑ.
Местные жители-камчадалы верят, что когда-то этот вулкан находился среди других вулканов на месте нынешнего Кроноцкого озера.

1. Тусем пулса кайни ҫинчен калакан халапсем // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Хӑнасем ҫирӗм ҫын ытла пухӑнчӗҫ, Ивинпа пӗрле килнӗ Фрост господина тата ҫӳлӗ те хӗп-хӗрлӗ штатски господина шутламасан, вӗсем пурте студентсем, штатски господин ӗҫкӗ-ҫикӗ йӗркелекен вырӑнӗнче, ӑна пуринпе те барон хурӑнташӗ тата Дерптри университетра вӗреннӗ студент тесе паллаштараҫҫӗ.
Гостей было человек двадцать, и все были студенты, исключая г. Фроста, приехавшего вместо с Ивиным, и одного румяного высокого штатского господина, распоряжавшегося пиршеством и которого со всеми знакомили как родственника барона и бывшего студента Дерптского университета.

XXXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Кунта вырӑнсене сутӑн илмеҫҫӗ, кам малтан килет, ҫав ларать, — терӗ Оперов, хӑйӗн вырӑнӗнче ҫиллессӗн тӳрленерех ларнӑ май ман ҫине самантлӑха кӳренӳллӗн пӑхса илсе.
— Тут мест не откупают, а кто пришел прежде, тот и садится, — сказал Оперов, сердито поправляясь на своем месте и на мгновение взглянув на меня возмущенным взглядом.

XXXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Аудиторие каялла кӗрсен, эпӗ ман тетрадьсене хыҫалти сак ҫине кайса хунине, Оперов хӑй вырӑнӗнче ларнине куртӑм.
Возвратясь в аудиторию, я увидел, что мои тетради переложены на заднюю лавку, а Оперов сидит на своем месте.

Володя икӗ ҫул ӗнтӗ пысӑк ҫын вырӑнӗнче шутланать, хӑй тӗл пулакан мӗнпур чиперкке хӗрарӑмсене юратса пӑрахать; анчах иккӗмӗш ҫул ӗнтӗ вӑрӑм кӗпе тӑхӑнакан, кунран кун чиперленсе пыракан Катенькӑпа вӑл кашни кунах курнӑҫать пулин те, ӑна юратса пӑрахас шухӑш ун пуҫне пырса та кӗмен.
Володя уже два года был большой, влюблялся беспрестанно во всех хорошеньких женщин, которых встречал; но, несмотря на то, что каждый день виделся с Катенькой, которая тоже уже два года как носила длинное платье и с каждым днем хорошела, ему и в голову не приходила мысль о возможности влюбиться в нее.

XXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл килте сайра пулать, пирус туртма хӑнӑхрӗ, — ку вара пысӑк капӑрлӑх вырӑнӗнче шутланать, — сӑнӳкерчӗк урлӑ пӑхса, пӗрмаях тем те хаваслӑ кӗвӗсем шӑхӑрать.
Он редко бывал дома, стал курить папиросы, которые были тогда большим щегольством, и беспрестанно свистал через карточку какие-то веселенькие мотивы.

IV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫакнашкал вӑхӑтсенче, мӗн тума палӑртнине малтан тишкермесен, пурнӑҫӑн ертсе пыракан пӗртен-пӗр вӑйӗ вырӑнӗнче ӳт-пӳ инстинкчӗсем пулсан, ӑс кӗрсе ҫитмен тата тӗрлӗ тӗлӗнтермӗшсем патне туртӑнакан ача, пӗртте иккӗленмесӗр, хӑрамасӑр, кула-кулах, хӑйсен пӳрчӗ ҫумӗнчех, унта шӑллӗсем, ашшӗпе амӑшӗ ҫывӑраҫҫӗ пулин те, кӑвайт хуни тата ӑна вӗре-вӗре чӗртни маншӑн ӑнланмалла.
В такие минуты, когда мысль не обсуживает вперед каждого определения воли, а единственными пружинами жизни остаются плотские инстинкты, я понимаю, что ребенок, по неопытности, особенно склонный к такому состоянию, без малейшего колебания и страха, с улыбкой любопытства, раскладывает и раздувает огонь под собственным домом, в котором спят его братья, отец, мать, которых он нежно любит.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Николай Петрович ҫав минутра пусма айӗнче ларнине, ашкӑнчӑк Володя вырӑнӗнче хӑй пулассишӗн ҫут тӗнчере мӗн пуррине пӗтӗмпех пама хатӗррине пӗлмест-ха вӑл.
Она не знала, что Николай Петрович сидит в эту минуту под лестницею и всё на свете готов отдать, чтобы только быть на месте шалуна Володи.

VI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пирӗнпе курнӑҫнӑ чух вӑл хурланни мана иментерчӗ; хамӑр тӗллӗн кӑна эпир кукамайшӑн ним те мар иккенне, эпир уншӑн асаилӳ вырӑнӗнче пулнӑран ҫеҫ хаклине ӑнлантӑм, вӑл мана чуптунисем пурте пӗр шухӑша пӗлтерчӗҫ: вӑл ҫук, вӑл вилнӗ, эпӗ ӑна текех курас ҫук!
Мне было неловко видеть ее печаль при свидании с нами; я сознавал, что мы сами по себе ничто в ее глазах, что мы ей дороги только как воспоминание, я чувствовал, что в каждом поцелуе, которыми она покрывала мои щеки, выражалась одна мысль: ее нет, она умерла, я не увижу ее больше!

Ҫамрӑк князь хӑй патне пырсан, кукамай ӑна эсир тесе чӗнсе, темиҫе сӑмах каларӗ те ун ҫине ҫав тери йӗрӗнӳллӗн пӑхса илчӗ, эхер эпӗ ун вырӑнӗнче пулас-тӑк, йӑлтах аптраса ӳкнӗ пулӑттӑм; анчах Этьен, пӑхсах курӑнать, унашкал тытӑмлӑ мар пулмалла: вӑл кукамай ҫавӑн пек туни ҫине мар, кукамая хӑйне те пӑхса тӑмарӗ, ҫивӗччӗн пулмасан та, пӗр именмесӗр мӗнпур ҫынсене пуҫ тайрӗ.
Когда молодой князь подошел к ней, она сказала ему несколько слов, называя его вы, и взглянула на него с выражением такого пренебрежения, что, если бы я был на его месте, я растерялся бы совершенно; но Этьен был, как видно, мальчик не такого сложения: он не только не обратил никакого внимания на прием бабушки, но даже и на всю ее особу, а раскланялся всему обществу, если не ловко, то совершенно развязно.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics