Шырав

Шырав ĕçĕ:

туйӑнать (тĕпĕ: туйӑн) more information about the word form can be found here.

Катмар пӗлӗтсем хушшинчен хӗвел пайӑрки сайра-хутра ҫеҫ пӑхкаласа илет; ҫеҫенхирте йӗп-йӗпе, тен, ҫавӑнпа пулӗ, тӗксӗм-сӑрӑ кукурузӑпа юнашар акнӑ кӗрхи тыррӑн анлӑ пуссисем йӑмӑххӑн палӑрса выртаҫҫӗ; ҫумӑр шывӗпе ҫӑвӑннӑ калча сип-симӗс — ҫакӑн пек тап-таса тӗсе ниепле художник та пир ҫине ӳкерме пултарас ҫук пек туйӑнать.
Луч солнца редко где проглядывал сквозь набухшие тучи; степь была мокрая, и, может быть, поэтому рядом с темно-серой кукурузой уж очень ярко выступали просторные площади озими; всходы были свежие, умытые и зеленые-зеленые — кажется, ни один художник не смог бы положить на полотно такую сочную краску.

I // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Йӑвашланни те сисӗнет, кӑмӑлӗ те ырӑлансах пырать пек туйӑнать, ӑсӗ те хушӑнса пыни палӑрать», — тенӗ вӑл.
Присмирела, чувствуется, как становится добрее, и ума лучше набирается», — говорила она.

Геннадий Волков: «Пурне те ашшӗ-амӑшӗн чӗлхине упрама пиллетӗп» // Тантӑш. http://yaltch.cap.ru/news/2010/02/02/gen ... -am258sh27

«Чӑн-чӑн Ҫын» тени нумая пӗлтернӗн туйӑнать.
Слова «настоящий человек» много значат.

Геннадий Волков: «Пурне те ашшӗ-амӑшӗн чӗлхине упрама пиллетӗп» // Тантӑш. http://yaltch.cap.ru/news/2010/02/02/gen ... -am258sh27

— Манӑн правительство наградисем ҫукпа пӗрех, анчах та пур пӗрех мухтанмалли пурах пек туйӑнать.
— У меня правительство наград почти не было, но все равно, думается, есть чем похвалиться.

Геннадий Волков: «Пурне те ашшӗ-амӑшӗн чӗлхине упрама пиллетӗп» // Тантӑш. http://yaltch.cap.ru/news/2010/02/02/gen ... -am258sh27

— Пирӗн уполномоченнӑйсене вырӑнсене ярсан япӑх пулас ҫук пек туйӑнать мана.
— Мне кажется, неплохо было бы послать на места наших уполномоченных.

XXVIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Кружкӑна тута патне илсе пыма хӑяймасӑр, Иван Шацкий пӗтсе пыракан кӑпӑк ҫине чӗнмесӗр пӑхать, унӑн шухӑша кайнӑ сӑн-пичӗ, хуп-хура куҫхаршисемлӗскер, тата хитрескер, сиввӗнрех пӑхнӑн туйӑнать.
Иван Шацкий молча смотрел на оседавшую пену, не решаясь поднести кружку к губам, и его задумчивое лицо было строгим.

XXV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

«Картинӑна пӗтӗмӗшле ӳкерсе кӑтартӑп» тени чӑннипе хӑйне хӑй мухтассине пӗлтерет тата ҫапла мухтанса калаҫасси интереслӗ мар пулассӑн туйӑнать пулсан, эпир Хворостянкинпа унӑн тусӗсене хӑварса, Иван Егорович Шацкий ҫинчен ҫырар-ха, ун патне тахҫанах Григорий Мостовой пырса тӑчӗ.
Так как обещание «нарисовать картину в общих чертах» на деле означало пространное восхваление своей особы и, надо полагать, восхваление это будет неинтересным, то лучше оставим Хворостянкина с его друзьями и обратимся к Ивану Егоровичу Шацкому, к которому давно подошел Григорий Мостовой.

Курӑк ӳссе ларнипе килкарти ансӑр та хӗсӗк пек туйӑнать; хапха патӗнчен ҫенӗхелле пыракан сукмак та ансӑрланнӑ, ҫавӑнпа вӑл, кӑшт анчах палӑрать.
Двор порос травой и казался узким и тесным; дорожка от ворот к сенцам тоже сузилась и была чуть заметна.

XXIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Эпир «сухалани тӑрӑх сухалама» пуҫлатпӑр, урӑхла каласан, ҫакӑн пек куллен пулакан тата пурте пӗлекен фактсене, калӑпӑр, пуху ирттернине, тӗрӗссипе, пухӑва хӑйне мар, ӑна ирттерме хатӗрленнине ҫеҫ… ҫырса кӑтартма пуҫлатпӑр пулсан, ҫакӑн пек илемлӗнех мар тата ытлашши тӗрӗсех те мар танлаштарса пӑхни пире кӑштах тӳрре кӑларассӑн туйӑнать.
Думается, что такое, пусть не совсем точное, сравнение послужит нам хотя бы кое-каким оправданием, если и мы начнем «пахать по вспаханному», то есть станем описывать такие обыденные и всем известные факты, как собрание, вернее — не самое собрание, а лишь подготовку к нему…

XXI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Хӑй тахҫанах пӗлекен пӗчӗк вӑрман ҫывӑхне ҫитсе пынӑ ҫӗртех Федор Лукич кӑкӑрне аллипе ярса тытрӗ, вӑл, чирлӗ чухнехи пек, вӑйсӑрлӑха туйса, утма чарӑнчӗ; урисем хӑйӗн мар пекех такӑнаҫҫӗ, аллисем йывӑрланса ҫитнипе мӗн хушнине итлеми пулчӗҫ, вӗсем туя та тытасшӑн мар; кӑкӑрта йӗплеме пуҫларӗ, йӗпписем нумайланса пыраҫҫӗ, вӗсем пӗр тӗле пухӑнса йӗпленипе питех те ыраттараҫҫӗ; чӗре пӑчӑртанать — ӑна такам хӗскӗчпе ярса илсе, пӗрре хӗстернӗ, тепре пушатнӑ пек туйӑнать…
Уже вблизи знакомого лесочка Федор Лукич вдруг остановился, хватаясь рукой за грудь и ощущая в себе болезненную слабость; ноги его подкашивались и были точно чужие; руки отяжелели, не слушались, отказывались даже держать палку; в груди забегали острые иголки, их становилось все больше и больше, и они сбивались в один болезненный комок; сердце замирало — его будто кто брал клещами, сжимал и не отпускал…

XIX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Килте вӑл арӑмӗпе кӑмӑллӑн калаҫрӗ, ӑна Кондратьевпа калаҫни ҫинчен каласа пачӗ, хӑйӗн айӑпӗ ҫинчен бюрона памалли хута ҫырма ларчӗ; чӗрере ӑшӑ та ҫӑмӑл: ҫак кунсенче унӑн кӑкӑрне пӗрмаях пусарса тӑнӑ йывӑр чул ишӗлсе аннӑ пек туйӑнать.
Дома он поговорил с женой, рассказал ей о беседе с Кондратьевым и уселся писать объяснительную записку; на сердце у него было тепло и так легко, точно с него свалился тот тяжелый камень, который все эти дни давил ему грудь.

Тилхепине вӑл ураран кӑкарнӑ, хӑй халӗ те ҫывӑрса пынӑн туйӑнать, ҫавӑнпа та кӗсре те, ку хуҫана малалла илсе каяс, е пӗр-ик кунлӑха Усть-Невинскинех юлас, тесе шухӑшланӑ пек, юлхавлӑн утать.
Казалось, он еще дремал, привязав к ноге вожжи, кобыла переступала лениво, как бы раздумывая, везти ли своего хозяина дальше или остановиться на день-другой в Усть-Невинской.

XVII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Мана ҫапла туйӑнать: кӑҫалхи кӗркуннех пирӗн вӑрман лартма кирлӗ йывӑҫ тӗпӗсене ӳстермелли питомник уҫас пулать; ҫав йывӑҫсем хамӑр района кӑна мар, государствӑн вӑрман тӑрӑхӗ валли те кирлӗ пулаҫҫӗ…
Мне кажется, что с осени этого года мы должны открыть питомник для выращивания сажанцев, необходимых для посадки леса; эти деревья пригодятся не только нашему району, но и для государственного лесного массива…

XIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫак темшӗн аса килсе кӗнӗ сӑмахсене вӑл темиҫе хут ӑшра каларӗ, унӑн яп-яка хырса тасатнӑ питӗнче кулӑ сӳнме пӗлмест; ыйӑхран вӑрансан ху кӗҫех атте пуласси ҫинчен шухӑшлама епле лайӑх-ха, шутларӗ вӑл, вара ӑна йӗри-тавра кам пур — пурте ун ҫине пӑхнӑ пек, пурин пичӗсем те хӑйӗн пекех телейлӗ кулӑпа ҫуталса тӑнӑ пек туйӑнать; хӗвел пайӑркисем чӳрече кантӑккисем ҫинче нихҫан та паянхи пек йӑлтӑртатса ҫуталман; тап-таса та кӑн-кӑвак тӳпенелле кармашса ларакан йывӑҫсем темшӗн ӗнерхинчен ҫӳллӗрех та лапсӑрккарах пулнӑ; такам ҫӑра пылпа сапнӑ пек ҫутӑ-сарӑ тӗслӗ пиҫсе ҫитнӗ абрикоссем шутсӑр нумай ҫакӑнса тӑракан турат хӳме урлӑ усӑнса аннӑ, анчах Сергее ҫав турат хӑйне евӗрлӗ кулса ӑна пуҫ тайнӑн туйӑнать; турат ҫинче абрикосран та пысӑк мар ылтӑн мӑйлӑ кайӑк ларать.
Он мысленно повторял эти пришедшие на ум слова, и улыбка не сходила с его свежего, чисто выбритого лица; как же хорошо, — рассуждал он, — проснуться и думать, что скоро станешь отцом; ему казалось, что солнечные блики еще никогда так не вспыхивали на стеклах окон, как сегодня; деревья на фоне чистого синего неба были и выше и пышнее, нежели вчера; к забору клонилась ветка, вся усыпанная созревшими абрикосами, янтарно-желтая, точно облитая густым пчелиным медом, а Сергею думалось, что она кланяется ему с какой-то своей доброй улыбкой; на ветке примостилась птичка величиной с абрикосину, с золотистой шейкой.

Арпа туртакан хӗрарӑмсен хура мӗлкисем ӳкнипе Евсее лампӑсем улӑм силлекен хатӗрӗн ӑшӗнче ҫутатнӑ пек туйӑнать.
От женщин, выгребавших полову, ложились черные тени, и Евсею казалось, что лампы горят где-то в самом соломотрясе.

XI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫуллахи кӗске каҫ ҫывхарса ҫитнине пӗлтересшӗн пулнӑ пек шӑрчӑксем пӗри те юлмичченех йӗтем патне сиккелесе пынӑ пек туйӑнать, — вӗсен сасси кичемлӗн те пӗр харӑссӑн янӑра пуҫларӗ.
Сверчки, будто вестники приближающийся короткой летней ночи, кажется, все до единого собрались около гумна — их голос зазвучал скучно и одновременно.

VI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Горизонт ҫулӑм пек ялкӑшать, ҫавӑнпа уй-хир ҫине хӗллехи пек сӑрӑ мар, кӗрен мӗлке ӳкрӗ, сӑрт-тусем вара, шӑрӑх тӗтрипе витӗнсе, мрамор тӗслӗ пулса тӑчӗҫ; ту айӗнчи лутра вӑрмана хӗрлӗ тӗс пӗтӗмпех хупласа илнипе ун ҫине пысӑк пушарӑн ҫути ӳкнӗ пек туйӑнать.
Горизонт пылал пламенем, на поля упала тень, не серая, как зимой, а розовая; горы покрылись мраморным, знойным туманом; густой низкий лес под горой погрузился в красный цвет, как от какого-то громадного пожара.

Хӑйсем пӗлекен пусӑсене пӑхса, тырӑсен илемлӗ тӗсне курнипе савӑнса, ҫынсем пуҫӗсене мӑнаҫлӑн каҫӑртаҫҫӗ, вӗсен чун-чӗрисем ачашлӑ савӑнӑҫлӑхпа тулнӑран хӗвелпе пиҫсе хуралнӑ пит-куҫӗсенче кулӑ палли нумайччен тытӑнса тӑрать: ҫакӑн пек самантсенче хӗвел хытӑ пӗҫертекен ҫеҫенхир вӗсене праҫник чухнехи пек туйӑнать, кайӑксен юрри, машинӑсем шавлани нумай вӑхӑтчен янӑракан илемлӗ музыка пек илтӗнет…
Глядя на свои поля и радуясь от вида прекрасных красок хлебов люди гордо поднимают свои головы, из-за того, что их душа и сердце наполнены ласковой радостью в их потемневших от загара на солнце лицах надолго задерживается улыбка: в такие моменты степь со своей сильно припекающим солнцем кажется им праздником, треть птиц, долговременный шум машин им слышится как прекрасная музыка…

III // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Хӑнӑхса ҫитме, хумханма пӑрахма вӑхӑт пек туйӑнать, анчах — ҫук вӗт!
Должно быть время уже привыкнуть, и перестать так волноваться — но ведь нет!

Тӗссем ҫеҫ те мар, сасӑсем те улшӑнчӗҫ: вӗсем халӗ кӑнтӑрлахи пек вӑрӑммӑн та уҫҫӑн янӑраман пек туйӑнать; машинӑсем шавлани таҫтан, ҫӗр айӗнчен тухакан сасӑ пек кӗрлет; кайӑксем юрлани те палӑрмаллах чакрӗ ӗнтӗ.
Изменились не только краски, но и звуки: они казались не такими протяжными и отчетливо-звонкими, какими были днем; рокот машин доносился глухо, точно выходил из-под земли; заметно поубавились птичьи голоса.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics