Шырав

Шырав ĕçĕ:

пӑхать (тĕпĕ: пӑх) more information about the word form can be found here.

Ольга ун аллине хытӑ чӑмӑртать, ун ҫине хаваслӑн, ним хуйхӑсӑр пӑхать, ҫак телейлӗ самантпа ним пытармасӑр киленет; Обломов хӑй ҫавнашкал вылянчӑк кӑмӑллӑ пулмантан кӗвӗҫе те пуҫларӗ.
Она крепко пожимала ему руку и весело, беззаботно смотрела на него, так явно и открыто наслаждаясь украденным у судьбы мгновением, что ему даже завидно стало, что он не разделяет ее игривого настроения.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ах, вӑл пӗрмаях ман ҫине пӑхать!
Ах, а она все смотрит на меня!

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов хӑшпӗр чухне алӑк уҫса пӑхать те кил хуҫи арӑмӗпе калаҫать.
Он иногда с книгой подойдет к двери, заглянет к ней и поговорит с хозяйкой.

Захар ун ҫине кӑмӑлсӑррӑн пӑхать.
Захар угрюмо, стороной, смотрел на него.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга инкӗшӗ те ун ҫине хӑйӗн ӗшенчӗклӗ пысӑк куҫӗсемпе пӑхать, Обломова курса пуҫӗ ыратакан пулнӑ пек, тем шухӑша кайса, спирт шӑршлать.
Тетка тоже глядит на него своими томными большими глазами и задумчиво нюхает свой спирт, как будто у нее от него болит голова.

Теплерен кӑна вӑл Ольга ҫине пӑхать те хытӑ юратнипе ҫӳҫенсе илет; е Ольга ун ҫине кӑштах пӑхса илет те вӑл епле телейлӗн те ҫепӗҫҫӗн парӑнса пӑхнине асӑрхаса, йӑлкӑшса кулать.
Только иногда, вглядываясь пристально в нее, он вздрогнет страстно, или она взглянет на него мимоходом и улыбнется, уловив луч нежной покорности, безмолвного счастья в его глазах.

Ольга хаваслӑн пӑхать; хӑрушӑ картина ӑна хӑратмарӗ; унӑн тути ҫинче ҫӑмӑл кулӑ вылярӗ.
Она смотрит весело; картина ужаса не смутила ее; на губах ее играла легкая улыбка.

XII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга, ӗлӗкхи пек тавҫӑруллӑ пулас вырӑнне, нимӗн те чӗнмест, Обломов ҫине сиввӗн пӑхать, тата сиввӗнреххӗн «пӗлместӗп» тесе калать.
Ольга вместо обыкновенной своей находчивости молчит, холодно смотрит на него и еще холоднее говорит свое «не знаю».

Унтан Ольга сасартӑк ассӑн сывласа илет, хӑй тавра ӑс-тӑнлӑн пӑхса ҫаврӑнать, Обломов ҫине пӑхать, аллине чӑмӑртать, ӑшшӑн кулать, каллех ӑна хавхалану, кулӑ хыпса илет те, вӑл вара хӑйне алла илет.
Потом вдруг вздохнет, оглянется вокруг себя сознательно, поглядит на него, пожмет руку, улыбнется, и опять явится бодрость, смех, и она уже владеет собой.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл хӑй таврашӗнчисене унчченхинчен шанчӑклӑнтарах пӑхать, пулассинчен именмест; унра ӑсӑн ҫӗнӗ енӗсем, характерӑн ҫӗнӗ йӗрӗсем уҫӑлчӗҫ.
Она увереннее прежнего глядит около себя, не смущается будущим; в ней развернулись новые стороны ума, новые черты характера.

Обломова хӑрушӑ тӗлӗксем курӑнсан та, чӗрине иккӗленӳ шаккасан та, Ольга ангел пекех хуралта тӑрать; вӑл хӑйӗн ҫутӑ куҫӗсемпе ӑна питӗнчен пӑхать те унӑн чӗринче мӗн пуррине пӗлет, — вара каллех шӑплӑх, каллех туйӑмсем, пӗлӗтӗн ҫӗнӗ тӗррисене хӑй ҫине ӳкерсе юхакан шыв пек, пӗр тикӗссӗн юхаҫҫӗ.
Если ему и снятся тяжелые сны и стучатся в сердце сомнения, Ольга, как ангел, стоит на страже; она взглянет ему своими светлыми глазами в лицо, добудет, что у него на сердце, — и все опять тихо, и опять чувство течет плавно, как река, с отражением новых узоров неба.

Ольга халь канва тӑрӑх тӗрленӗ пек юратать: тӗрӗсене ерипен, ӳркевлӗн тӑвать, вӑл ӑна тата ӳркевлӗн салатать, кӑмӑллӑн пӑхать, унтан хурать те манса каять.
Она любит теперь, как вышивает по канве: тихо, лениво выходит узор, она еще ленивее развертывает его, любуется, потом положит и забудет.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ун умӗнче Ольга сӑнарӗ тӑрать, анчах вӑл таҫта инҫетре, тӗтре ӑшӗнче, хӗлхемсӗр, хӑйӗншӗн ют пек; вӑл ҫак сӑнар ҫине именӳллӗн пӑхать те ассӑн сывлать.
Образ Ольги пред ним, но он носится будто в дали, в тумане, без лучей, как чужой ему; он смотрит на него болезненным взглядом и вздыхает.

Ольга, унӑн сӑмахӗсене тӗрӗсленӗ евӗр, пит-куҫӗнче мӗн пуррипе танлаштарнӑн, ун ҫине шарламасӑр пӑхать те ӑшшӑн кулать, тӗрӗслӳ ун кӑмӑлне тултарчӗ.
Она поглядела на него молча, как будто поверяла слова его, сравнила с тем, что у него написано на лице, и улыбнулась; поверка оказалась удовлетворительною.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анчах ҫакӑн пек тӑрӑшнисем халлӗхе юратун асамлӑ ҫул-йӗрӗнчен иртеймен-ха; мӗн ӗҫлени усӑсӑр юлать: вӑл ҫывӑрмасть, вулать, тепӗр чухне план ҫырма та шухӑшласа пӑхать, ҫуран та, лашапа та нумай ҫӳрет.
Но все эти заботы не выходили пока из магического круга любви; деятельность его была отрицательная: он не спит, читает, иногда подумывает писать и план, много ходит, много ездит.

Вӑл тем каланӑ пек, ӑнланмалла пӑхать.
Взгляд ее был говорящ и понятен.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унтан каллех йӑлт иртсе кайрӗ, сӑнӗнче кӑна темиҫе ҫӗнӗ туйӑм палӑрчӗ: Ольга урӑхла пӑхать, хытӑ кулма пӑрахрӗ, пӗрре ҫинӗ чух пӗр груша ҫисе ямасть, пансионра мӗнлине каласа памасть.
А потом опять все прошло, только уже в лице прибавилось что-то новое: иначе смотрит она, перестала смеяться громко, не ест по целой груше зараз, не рассказывает, «как у них в пансионе»…

Соusin Ольгӑна хӗрачалла ҫеҫ курнӑскер, халӗ, курсран вӗренсе пӗтерсе, эполет ҫакса тухсан, Ольга патне хаваслӑн чупса пырать, вӑл ӑна ӗлӗкхилле хултан лӑскасшӑн, аллинчен тытса ҫавӑрттарасшӑн, унпа пукансем, дивансем тӑрӑх сиккелесшӗн… анчах Ольгӑна питрен тинкерсе пӑхать те — шикленсе ӳкет, именсе аяккалла пӑрӑнать, хӑй халь те ача иккенне, Ольга хӗрарӑм пулса ҫитнине ӑнланса илет.
Cousin, который оставил ее недавно девочкой, кончил курс ученья, надел эполеты, завидя ее, бежит к ней весело, с намерением, как прежде, потрепать ее по плечу, повертеться с ней за руки, поскакать по стульям, по диванам… вдруг, взглянув ей пристально в лицо, оробеет, отойдет смущенный и поймет, что он еще — мальчишка, а она — уже женщина!

Ним те тавҫӑрса илме ҫук: вӑл ӑшшӑн пӑхать, хавхалансах калаҫать, анчах калаҫма та юрланӑ пекех, ыттисем пекех калаҫать…
Ничего нельзя угадать: она смотрит ласково, охотно говорит, но говорит так же, как поет, как все…

Инкӗшӗ куҫран пӑхать те пуҫне хуллен сулкалать.
Тетка вглядывалась и медленно трясла головой.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics