Шырав

художник

художник

— Кам вара вӑл Ноль? — ыйтрӗ художник.
«Кто этот Ноль?» спросил художник.

— Илсе тухса хунӑ, — терӗ художник, кӑшт именсе, — эпӗ ку хваттере тин ҫеҫ куҫнӑ-ха, картинӑсем ҫул ҫинче… ҫитеймерӗҫ.
«Вынесли», сказал художник, несколько смешавшись: «я только что переехал еще на эту квартиру, так они еще в дороге… не доехали».

Художник пуҫне тайса илчӗ.
Художник поклонился.

Художник ҫак пӗлтерӗве чунтан киленсе вуласа тухрӗ; унӑн пит-куҫӗ ҫуталса кайрӗ.
С тайным удовольствием прочитал художник это объявление; лицо его просияло.

Мухтав сире, художник: эсир лотерейра телейлӗ билет илнӗ.
Хвала вам, художник: вы вынули счастливый билет из лотереи.

Пирӗн хушӑра питӗ те илемлӗ шӑм-шаклӑ тата хитре сӑн-питлӗ ҫынсем нумай тенипе пурте килӗшеҫҫӗ ӗнтӗ, анчах ҫак сӑнсене хамӑрӑн пулас ачасем валли пир ҫине ӳкерме ку тарана ҫитсе те май пулман; халь ҫак ҫитменлӗх пӗтрӗ: ку ӗҫре кирлӗ енӗсене пурне те пӗрлештерсе тӑракан художник тупӑнчӗ.
Все согласны в том, что у нас есть много прекраснейших физиогномий и прекраснейших лиц, но не было до сих пор средства передать их на чудотворный холст, для передачи потомству; теперь недостаток этот пополнен: отыскался художник, соединяющий в себе, что нужно.

Виҫӗ ҫул хушши сутма мар, васкамасӑр, хам валли ӗҫлесен, эпӗ пуринчен ҫиеле тухса чаплӑ художник пулма пултаратӑп».
И если поработаю три года для себя, не торопясь, не на продажу, я зашибу их всех, и могу быть славным художником».

Ҫав тери хӑраса ӳкнӗ пулсан та, художник ылтӑна тинкерчӗ, ылтӑн ҫыххисем ҫак ырхан алӑсенче мӗнле сӳтрелнине, уҫҫӑн янраса илсе татах каялла ҫыхӑннине пӗр куҫ сиктермесӗр пӑхса выртрӗ.
Как ни велико было тягостное чувство и обеспамятевший страх художника, но он вперился весь в золото, глядя неподвижно, как оно разворачивалось в костистых руках, блестело, звенело тонко и глухо, и заворачивалось вновь.

«Мӗн ку?» ирӗксӗрех ыйтрӗ художник.
«Что это? невольно вопрошал себя художник.

Художник кирек епле хӑрушӑ япалана ӳкернӗ пулсан та, ун ҫине пӑхсан чун киленсе тӑрать.
Здесь не было уже того высокого наслажденья, которое объемлет душу при взгляде на произведение художника, как ни ужасен взятый им предмет.

Ҫак сӑмахсене каланӑ хыҫҫӑн художник сасартӑк чӗтресе ӳкрӗ, шуралса кайрӗ; ун ҫине тӑратса хунӑ пир хыҫӗнчен пуҫне кӑларса такамӑн шӑнӑр туртнӑ чухнехи пек чалӑшнӑ сӑнӗ пӑхать.
Произнесши это, художник вдруг задрожал и побледнел; на него глядело, высунувшись из-за поставленного холста, чье-то судорожно искаженное лицо.