Шырав

Шырав ĕçĕ:

пӑхать (тĕпĕ: пӑх) more information about the word form can be found here.

Яланхи пекех ывӑннӑ та ҫывӑрма выртнӑ, паян вара — вӑраннӑ та пушӑ куна мӗнпе те пулин тултарма хушакан ӗҫсӗрлӗх, тем ыйтса, куҫран пӑхать…
Привычно усталые легли спать, а сегодня проснулись, и вот - праздность вопросительно смотрит в глаза, требуя, чтобы пустота ее была чем-то наполнена.

«Мов» // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 684–692 стр.

Хутран-ситрен музыкантсенчен пӗри хӑйӗн йӗс трубин ухмахла карса пӑрахнӑ ҫӑварне упӑте еннелле ҫавӑрать те, ун ҫине кӗмсӗртетекен сасӑ кӑларса ярать, — упӑте хутланса илет, шӑлне йӗрет те музыканта ҫивӗч куҫӗпе пӑхать…
Порой один из музыкантов наводит медный глупый зев своей трубы на обезьяну и обливает ее трескучим звуком — она сжимается, скалит зубы и смотрит на музыканта острым взглядом…

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Ҫын тискер кайӑк хӑй ҫине халь-халь сиксе ларса тӑрмаласа тӑкасса кӗтет, анчах лешӗ ҫын урлӑ та пирлӗ сиккеленине лӑпкӑн та киленсе пӑхать.
Животное спокойно любуется прыжками человека, а он напряженно ожидает рокового прыжка зверя.

Ҫилленсе ҫитнипе чӗтрекенскер, хӑй вӑйне кура ниҫта кайса кӗрейми тунсӑхласа, мӗскӗне юлнӑ пирки асапланнипе сывлӑш ҫавӑрайми пулса, тыткӑна лекнӗ тискер кайӑк пӗр секундлӑха кӗтесре вилнӗ пек лӑпланса тӑрать, ӑссӑрланнӑ куҫсемпе пӑхать, ҫӗлен евӗр хӳрине вӑйсӑррӑн сулкаласа, пӑхать…
Охваченный дрожью возмущения, гневной тоской сильного, задыхаясь в муках унижений, пленный зверь на секунду замирает в углу и безумными глазами смотрит, нервно двигая змеевидным хвостом, смотрит…

Акӑ, хӗр ҫӗнӗ шлепке туяннӑ та кӑмӑллӑн та савӑнӑҫлӑн тӗкӗр витӗр пӑхать.
Вот девушка купила новую шляпку и смотрит на себя в зеркало, довольная и веселая.

Ҫамрӑк ача, питӗ шурса кайнӑскер, хытканскер, хунар юпи ҫумне таянса, ҫырӑ куҫӗсемпе урама тӑрӑх пӑхать те хутран-ситрен кӑтра ҫӳҫлӗ пуҫне силлесе илет.
Юноша, очень бледный и худой, опираясь на столб фонаря, смотрит серыми глазами вдоль улицы и по временам встряхивает курчавой головой.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Ун сивӗ пичӗ, хӗвеле кӗтнӗ пек, ҫав хӗвел ҫути суккӑр куҫне уҫасса шаннӑн, тӗтре витӗр вӗҫсӗр-хӗрсӗр океан еннелле пӑхать.
Холодное лицо слепо смотрит сквозь туман в пустыню океана, точно бронза ждет солнца, чтобы оно оживило ее мертвые глаза.

Ача, кулӑшла та мӗскӗн аллисемпе ӗнсинчен тытса, чӳречен хура кантӑкӗ ҫинелле пӑхать.
Закинув смешные и жалкие руки за шею, мальчик смотрел вверх в темные стекла окна.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Тинӗс тӗкӗр пек тикӗс чухне, чулсем хушшинче шурӑ хумсем сиккелесе выляман вӑхӑтра, Пепе пӗр-пӗр чул ҫине пырса ларать те, ҫивӗч куҫӗпе тӑрӑ шыв ҫинелле пӑхать: унта, хӗрлӗрех тӗслӗ шыв курӑкӗсем хушшинче, пулӑсем ярӑнса ишеҫҫӗ, пӗчӗк раксем хӑвӑрттӑн вӗлтлетеҫҫӗ, краб хӑяккӑн йӑраланса иртет.
А когда море спокойно, как зеркало, и в камнях нет белого кружева прибоя, Пепе, сидя где-нибудь на камне, смотрит острыми глазами в прозрачную воду: там, среди рыжеватых водорослей, плавно ходят рыбы, быстро мелькают креветки, боком ползет краб.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Чечексем ҫинче лӗпӗшсем вӗлтӗртетеҫҫӗ, — Пепе пуҫне ҫӗклет те, хӗвел хӗртнипе куҫне хӗссе, вӗсене тинкерсе сӑнать; вӑл кӑшт ӑмсанса, салхуллӑнрах пӑхать, ҫапах, вӗсем хушшинче ҫак ҫӗр ҫинче хӑйне асла хурса, ыррӑн кула-кула илет.
Играют бабочки над цветами, — Пепе поднял голову и следит за ними, щурясь от солнца, улыбаясь немножко завистливой и грустной, но все-таки доброй улыбкой старшего на земле.

Вӑл хӗрсе кайса калаҫнине Пепе нимпе те чарма пултараймасть, сӑмсине турткалать, аллине чӗри тӗлне тытать, ним тӑвайман енне, ҫӳҫне тӑрмаласа пӑхать, ассӑн сывла-сывла илет, анчах лешӗ упӑшки пырса кӗриччен те лӑпланаймасть.
Пепе ничем не мог остановить ее красноречие, он морщился, прикладывал руку к сердцу, хватался в отчаянии за голову, устало вздыхал, но она не могла успокоиться до поры, пока не явился ее муж.

Атте хӗрӗхреччӗ ун чухне, эпӗ — вунулттӑра, пӗр хӗре юратса пӑрахнӑччӗ, юрататӑнах ҫав вунулттӑра чухне тата хӗвел те хӗртсе пӑхать пулсан.
Моему отцу было сорок, мне — шестнадцать, и я был влюблен, это — неизбежно в шестнадцать лет и при хорошем солнце.

Куҫран хӗвел пӑхать пулсан, ҫынна вӗлерме аван мар, хӗҫ йӑлтӑртатни те тата куҫа йӑмӑхтарать — вара нумай чухне тӗрӗсех касаймастӑн, — тенӗ вӑл, хӑйӗн хӗҫне пӑхкаласа.
Неудобно убивать, когда солнце смотрит в глаза и блеск оружия ослепляет их — всегда при этом много неверных ударов, — говорил он, рассматривая свой меч.

Хуллен пыратпӑр, амӑшӗ хушӑран чарӑнса тӑрать те, вӑрӑммӑн сывласа, пуҫне ҫӳлелле ҫӗклет, йӗри-тавралла — тинӗс, вӑрман, тусем ҫинелле пӑхкалать, унтан ывӑлӗн питне тинкерсе пӑхать — унӑн асап куҫҫулӗпе витӗрех ҫуса тасалнӑ куҫӗсем каллех тӗлӗнмелле таса, каллех йӑлкӑшаҫҫӗ, вӗсенче иксӗлми юрату кӑвак ҫутӑпа ҫиҫсе тӑрать.
Шли — тихонько, иногда мать останавливалась, глубоко вздыхая, вскидывала голову вверх, оглядывалась по сторонам, на море, на лес и горы, и потом заглядывала в лицо сына — глаза ее, насквозь промытые слезами страданий, снова были изумительно ясны, снова цвели и горели синим огнем неисчерпаемой любви.

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Тӗм айӗнче выртакан ачан кӑмӑлсӑррӑн хӑпарса тӑракан пӗчӗкҫеҫ пичӗ ҫине вӑл питӗ ӑшшӑн та ачашшӑн пӑхать, тута хӗррисене чӗлхипе йӗпетнӗҫем, кӑкӑрне хуллен сӑтӑркалать.
Она смотрит под куст на маленькое, недовольно надутое лицо, изливая из глаз теплые лучи ласкового света, облизывает губы и медленным движением руки поглаживает грудь.

Вӑл чӗнмест, пӗрмай пирӗн ҫинелле хӑйӗн ютшӑнакан куҫӗсемпе пӑхать, хӑй пӗтӗмпех сиксе чӗтрет.
Она всё молчала, всё смотрела на нас дикими глазами, и всю ее била дрожь.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Хӑй вӑл, ҫав вырӑнтах тӑрса, пирӗн ҫине ҫӳлтен аялалла пӑхать.
он же стоял на пороге, смотрел на нас сверху вниз,

Коновалов ҫавӑнталла пӑхать, киленнӗн кулса, мана ҫапла калать:
Коновалов смотрел туда, блаженно улыбался и говорил мне:

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Эпӗ, тӑванӑм, тӗлӗнмеллипех тӗлӗнтӗм — ачине пӑхнӑ пек пӑхать мана, мӗн тума кирлӗ-ха эпӗ ӑна хӑйне?
Я, брат, просто диву дался — возится со мной, как с дитей, а на что я ей нужен?

Вӗсем, ҫут-ҫанталӑк пекех, хӑйсем те — стихия, ҫавӑнпа та тинӗс вӗсене ҫиленмест, вӗсен хӑйсене усӑсӑр ӗҫӗ ҫине кӑмӑлласа пӑхать.
Они — тоже стихия, и вот почему море не гневно, а ласково смотрит на их труд, от которого им нет пользы.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics