Шырав

Шырав ĕçĕ:

арӑмӗ (тĕпĕ: арӑм) more information about the word form can be found here.

Пиллӗклӗ лампа тӗксӗм ҫунать, хаҫат хутӗнчен тунӑ абажур тавра каҫхи лӗпӗшсем вӗҫеҫҫӗ, стена хыҫӗнче кил хуҫи арӑмӗ харлаттарса ҫывӑрать.
Тускло горела пятилинейная лампа, в абажур, сделанный из газетной бумаги, бились ночные бабочки, за стеной смиренно похрапывала старуха хозяйка.

IV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Халӗ ман хваттер хуҫи арӑмӗ пӗтӗм хутора сӑмах сарать ӗнтӗ!
Ведь теперь моя хозяйка будет трепаться по всему хутору!

III сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Хваттер хуҫи арӑмӗ те, унӑн старикӗ те, ку вӑхӑтра шӑпах килте пулнӑскерсем, пӗр сасӑ та памарӗҫ.
Ни хозяйка, ни старик ее, как раз в это время находившийся дома, ничего не ответили.

Ҫавӑн пекех лӑпкӑ та йӑпӑлти сасӑпа, хуҫа арӑмӗ пек пулма тӑрӑшса, Лушка хуравланӑ:
Так же тихо и елейно, в тон хозяйке, Лушка ответила:

Иккӗмӗш хут пырсан, вӑл хуҫан иртсе ҫӳрекен пӳлӗмӗнче чарӑнса тӑнӑ, Давыдова малалла ирттерсе янӑ та, лешӗ ҫенӗхе тухсан, унтан чӗриклетекен крыльца картлашкисем тӑрӑх чупса ансан, Лушка хуҫа арӑмӗ умне чи таса чунлӑ ҫын пек ҫаврӑнса тӑнӑ.
Во второе свое посещение она на минутку задержалась в проходной хозяйской комнате, пропустив вперед Давыдова, и, когда тот вышел в сени, а затем сбежал по скрипучим ступенькам крыльца, Лушка с самым невинным видом повернулась лицом к хозяйке.

Хӑйӗн арлӑ-арӑмлӑ кӗске ӗмӗрӗнче харсӑр Лушка ун пек хура-шурра ҫеҫ курнӑ-и, Шырланпуҫри хӗрарӑмсем ун пек тапӑннине ҫеҫ тӳснӗ-и. Лушка хуҫа арӑмӗ алӑк хыҫӗнче мӑкӑртатнине, хӑйне аскӑн хӗрарӑм, юхха тенине аванах илтнӗ.
На своем коротком замужнем веку отважной Лушке не в таких переделках приходилось бывать и не такие схватки выдерживать с гремяченскими бабами, Лушка отлично слышала, как хозяйка вполголоса бормотала за дверью, называя ее и беспутной, и гулящей.

Лушкӑн ҫивӗч хӑлхи кил хуҫи арӑмӗ хӑйӑлтатса мӑкӑртатнине лайӑх илтнӗ:
Тонкий изощренный слух Лушки отчетливо воспринимал свистящий шепот хозяйки:

Давыдов, пит-куҫне хӑрушла пӗркелесе, хӑма стена ҫине кӑтартнӑ, лере кил хуҫи арӑмӗ — турра ӗненекен ватӑ хӗрарӑм — ҫилленсе, кушак пек, вӗчӗхсе чашкӑрнӑ, упӑшкипе Давыдов валли каҫхи апат хатӗрлесе, чашӑк-тирӗке кӗмсӗртеттернӗ.
Давыдов делал страшное лицо, указывал глазами на дощатую стенку, за которой хозяйка — старая религиозная женщина — негодующе, по-кошачьи злобно фыркала и гремела посудой, собирая мужу и Давыдову что-то на ужин.

Хӑйне ытла танлӑ тытакан Лушка кӑмӑлне ку питӗ илӗртнӗ: пӑх-ха, вӑл — партячейка секретарӗн уйӑрса янӑ арӑмӗ — ахаль колхозникпе ҫыхланмарӗ, колхоз председательне ҫавӑрчӗ, лешӗ ӑна тиркемерӗ.
Дешевенькому самолюбию Лушки, очевидно, льстило то обстоятельство, что она — отвергнутая жена секретаря партячейки — прислонилась не к рядовому колхознику, а к самому председателю колхоза, и ее не оттолкнули.

Хваттер хуҫи арӑмӗ ун патне апат пырса пачӗ.
Обед ему приносила хозяйка.

Ҫемен, арӑмӗпе пӗрле, кунне-ҫӗрне кил картинче ирттернӗ, Яков Лукич арӑмӗ, килти ӗҫӗпе пӳрте кӗрсен, унтан каҫса кайса йӗрсе тухнӑ.
Семен с женой и дневали и ночевали во дворе, а жена Якова Лукича, если хозяйственная нужда заставляла ее бывать в доме, выходила, трясясь от рыданий.

II сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Яков Лукич арӑмӗ, упӑшкипе вӑрӑм та йывӑр ӗмӗр пурӑнса ирттернӗскер, ахлатса ҫеҫ ячӗ:
Жена Якова Лукича, прожившая с ним долгую и нелегкую жизнь, только ахнула:

Яков Лукич арӑмӗ, килте нимле офицер та ҫук, пулман та тесе, карчӑксене кӑлӑхах ӳкӗтленӗ.
Тщетно жена Якова Лукича заверяла их, что никаких офицеров в доме не было и нет.

Арӑмӗ ӑна акӑ мӗн каласа панӑ: нумай пулмасть кунта тӑватӑ карчӑк килсе кайнӑ, вӗсем ҫине тӑрсах офицер господинсем патне кӗртме ыйтнӑ.
Из рассказа жены он узнал, что недавно приходили четыре старухи и настоятельно требовали, чтобы их провели к господам офицерам.

Вӑл икӗ алӑкне те тачӑ хупрӗ, арӑмӗ ҫумнех пырса ларчӗ.
Он плотно притворил обе двери, близко подсел к жене.

Упӑшкипе нихҫан хирӗҫмен арӑмӗ, кӑмӑлне пусарса, сӑмах хушрӗ:
Никогда не вступавшая в пререкания с ним жена сказала сдержанно:

Арӑмӗ ывӑлӗ еннелле пӑхса илчӗ.
Хозяйка повернулась к сыну.

Ӗҫри тӗркӗшӳре кун иртни сисӗнмерӗ, анчах тепӗр кунне, вырсарникун, каҫхи апата ларас умӗн, вӑл арӑмӗ темле шикленсе ӳкнине асӑрхарӗ:
День провел в обычной деловой суете, но на следующий день, в воскресенье, заметив перед ужином, что жена чем-то встревожена, спросил:

Хӑйне ялан чипер тытакан арӑмӗ те пулин кулмасӑр чӑтаймарӗ.
Даже вечно серьезная жена и та не могла удержаться от смеха.

Кухньӑран васкаса арӑмӗ тухрӗ.
Из кухни поспешно вышла жена.

II // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 23–36 стр.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics