Шырав

Шырав ĕçĕ:

Вӑйлӑ the word is in our database.

Вӑйлӑ (тĕпĕ: вӑйлӑ) more information about the word form can be found here.

Эпир ӑна хамӑр сӑмахсен пылчӑкӗпе, хамӑр сӑмахсен наркӑмӑшӗпе хытӑран хытӑ, вӑйлӑран вӑйлӑ сапса варалатпӑр.
А мы — всё больше, всё сильнее бросали в нее грязью и ядом наших слов.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Каллех пирӗн хушӑмӑрта вӑйлӑ тавлашу, шӑв-шав пуҫланчӗ.
И снова между нами разгорелся живой, шумный спор.

Анчах салтак кайсан пирӗн хушӑмӑрта вӑйлӑ калаҫу, шӑв-шав пуҫланчӗ.
Но когда солдат ушел, среди нас поднялся оживленный, громкий говор и шум.

Алли шурӑ, вӑйлӑ, ылтӑн тӗслӗ ҫутӑ ҫӑмпа витӗннӗ.
Рука была белая, сильная, поросшая блестящей, золотистой шерстью.

Вӑл темле пӗтӗмпех улшӑнса, чӗрӗлсе кайрӗ, хӑйне хӑй ӗненсе лӑпкӑн тыткалакан вӑйлӑ ҫын пулса тӑчӗ.
Весь он был какой-то новый, оживленный, спокойно уверенный и сильный.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӑл — пысӑк, вӑйлӑ та ырӑ, хӑйӗн йӑлтӑрккипе куҫа йӑмӑхтарса ярать, чавкаласа пӗтернӗ ҫырана халӗ ӑшшӑн пӑшӑлтатса ачашлакан хумсен ирӗклӗхне кансӗрлессишӗн тӑрӑшакан ывӑннӑ ҫынсене уҫӑлтарса, хӑватлӑ сывлӑшне ҫыраналла вӗрсе выртать.
Оно лежало, ослепляя глаза своим блеском, — большое, сильное, доброе, его могучее дыхание веяло на берег, освежая истомленных людей, трудящихся над тем, чтобы стеснить свободу его волн, которые теперь так кротко и звучно ласкают изуродованный берег.

Ҫичӗ пӑт таякан чустана йӑваланине е, лар ҫине пӗшкӗнсе, чавса таран тавӑрнӑ вӑйлӑ аллисемпе тӑкӑскӑ чустана хытӑ пӳрнисем хушшипе нӑчӑртаттарса кӑларса ҫӑрнине курсан, такам та тӗлӗнмеллеччӗ.
Нужно было видеть, как он управлялся с семипудовым куском теста, раскатывая его, или как, наклонившись над ларем, месил, по локоть погружая свои могучие руки в упругую массу, пищавшую в его стальных пальцах.

Эпӗ Данкон ялкӑшса ҫунакан пысӑк чӗри ҫинчен тата ҫавӑн пекех мӗн чухлӗ илемлӗ, асамлӑ вӑйлӑ юмахсем хайланӑ этем ӑс-хакӑлӗ ҫинчен шухӑшларӑм.
И думал о великом горящем сердце Данко и о человеческой фантазии, создавшей столько красивых и сильных легенд.

III сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Ак Данко чӗринче ҫынсене хӑтарасах, вӗсене ҫӑмӑл ҫула илсе тухасах ӗмӗт кӑвар пек ялкӑшса илнӗ; ҫав ӗмӗтӗн вӑйлӑ ҫулӑмӗ вара паттӑрӑн куҫӗсенче хӗлхемленсе йӑлтӑртатнӑ…
И вот его сердце вспыхнуло огнем желания спасти их, вывести на легкий путь, и тогда в его очах засверкали лучи того могучего огня…

Анчах пӗррехинче вӑрман ҫине вӑйлӑ ҫил-тӑвӑл капланса килнӗ, йывӑҫсем хӑрушшӑн уласа шавлама пуҫланӑ.
Но однажды гроза грянула над лесом, зашептали деревья глухо, грозно.

Илемлисем — кирек хӑҫан та вӑйлӑ.
Красивые — всегда смелы.

Ҫапах та вӗсем вӑйлӑ ҫынсем пулнӑ, хӑйсене пӗррехинче ҫӗнтернӗ йӑхсемпе виличчен ҫапӑҫма пултарнӑ, анчах та ҫапӑҫура вилме юраман вӗсене, мӗншӗн тесен ҫавнашкал тупа пулнӑ, вилсен-тусан ҫав тупа пурнӑҫран ҫухалать, тесе шутланӑ.
Это были все-таки сильные люди, и могли бы они пойти биться насмерть с теми, что однажды победили их, но они не могли умереть в боях, потому что у них были заветы, и коли б умерли они, то пропали б с ними из жизни и заветы.

Йывӑҫ тӑррисене вӑйлӑ ҫил ҫапса авкаланӑ вӑхӑтра, пӗтӗм вӑрман ахӑрса шавланӑ та, ҫав сасӑ унти ҫынсен виллисене пытарас чух янӑрас юрӑ пек туйӑнса кӗрлени тата хӑрушӑрах пулнӑ.
А еще страшней было, когда ветер бил по вершинам деревьев и весь лес глухо гудел, точно грозил и пел похоронную песню тем людям.

Ҫав йӑхра хаваслӑ, вӑйлӑ, хӑюллӑ ҫынсем пулнӑ.
Были это веселые, сильные и смелые люди.

Карчӑк вӑйлӑ та илемлӗ ҫынсем пурнӑҫран ӑҫта кайса пӗтни ҫинчен шухӑшлама пуҫларӗ; шухӑшланӑҫем хирӗҫ сӑмах шыраса тупас пек, тӗттӗм ҫеҫенхир еннелле пӑха-пӑха илчӗ.
Старуха задумалась о том, куда девались из жизни сильные и красивые люди, и, думая, осматривала темную степь, как бы ища в ней ответа.

II сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Вӑл, тискер-кайӑк пек, вӑйлӑ, хаяр та усал пулнӑ, ҫынсемпе куҫа-куҫӑн тӗл пулман, хӑйне те инҫетрен кӑна курнӑ, Ҫапла нумай ҫулсем хушши темиҫе вуншар ҫул хушши пӗр-пӗччен ҫапкаланса ҫӳренӗ вӑл ҫынсен таврашӗнче, ҫывӑха пымасӑр.
Он был ловок, хищен, силен, жесток и не встречался с людьми лицом к лицу. Только издали видели его. И долго он, одинокий, так вился около людей, долго — не один десяток годов.