Шырав

Шырав ĕçĕ:

Кондратьев (тĕпĕ: ) more information about the word form can be found here.

Ҫак докладсен тезисӗсене аван ҫырнӑ пулмалла, мӗншӗн тесен Кондратьев питӗ интересленсе листа хыҫҫӑн листа тимлӗн вуланипе Сергейпе Виктор тӳсӗмсӗр сӗтел патне пыра-пыра тӑнине те, кабинет тӑрӑх уткаласа ҫӳренине те асӑрхаман; вӗсен хӗрсе кайнӑ тата хумхануллӑ пит-куҫӗсенчен, нумай та ҫӑткӑннӑн туртнинчен Кондратьевӑн пӗр сӑмахне те пулсан илтессе тӳсӗмсӗр кӗтни курӑннӑ…
Видимо, тезисы этих докладов были составлены хорошо, ибо Кондратьев читал лист за листом с интересом и с таким вниманием, что не замечал, как Сергей и Виктор нервничали и то подходили к столу, то расхаживали по кабинету; по их взволнованным лицам, по тому, как много и с какой жадностью они курили, было видно, что им не терпелось скорее услышать хоть одно слово Кондратьева…

XX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Кондратьев ура ҫине тӑрса, хӑй мӗн калас тенине пӗтӗмпех каланине пӗлтересшӗн пулса, хушса хучӗ:
Вставая и давая этим понять, что уже все сказано, Кондратьев проговорил:

XIX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫиелтен пӑхма хӑйне хӑй ҫапла тытнӑ вӑл: унӑн тивӗҫӗ — ӗҫе туса пырассинче — хаҫатра фельетон тухнӑ пулсан, вӑл ӑна бюро членӗсене пӗлтерме тивӗҫ, ыттисем пирки — вӗсен ирӗкӗ, вӗсем епле решен йышӑнаҫҫӗ, ҫавӑн пек пулать; чӑннипе каласан, унӑн тимлӗ, пурне те куракан куҫӗсем ҫине пӑхса, Федор Лукич ҫакна ӑнланнӑ: кам-кам, Кондратьев вара пурне те малтанах пӗлет — бюро мӗнле иртессине те, мӗнле решени йышӑнассине те.
Поверхностно он держал себя так: его дело — исполнение работы — если в газете вышел фельетон, он обязан об этом сообщить членам бюро, исход будет таким, какое они примут решение; сказать по правде, посмотрев на его внимательные, способные увидеть каждую деталь, глаза, Фёдор Лукич понял следующее: кто-кто, но Кондратьев обо всем знал заранее — и о том, как пройдет бюро, и какое решение будет приянто.

Калаҫу нумая пымарӗ, Кондратьев хӑйне яланхи пекех кӑмӑллӑ та чӗмсӗртереххӗн тытать — калаҫассинчен ытла итлет, — унӑн лӑпкӑ куҫӗсенче ҫакна вуласа илме пулать: «Ытлашши мӗнех пур вара кунта, мӗншӗн нумай калаҫмалла-ха?
Беседа продолжалась недолго, Кондратьев, как всегда, был учтиво-молчалив, больше слушал, чем говорил, — на прощанье сказал: — А что ж тут такого особенного, о чем можно долго разговаривать?

— Чи пысӑк ответа хӑвӑр патӑрти парти пухӑвӗнче тытма тивет, — терӗ Кондратьев, — эсӗ партире тӑма пултарасси ҫинчен коммунистсем хӑйсем сӳтсе явччӑр, паян бюро фельетон пичетленсе тухни ҫинчен хӑй сӑмахне калӗ.
— Главный ответ придется держать у себя на партийном собрании, — сказал Кондратьев, — пусть сами ваши коммунисты обсудят вопрос о тебе, а сегодня бюро скажет свое слово о самом фельетоне.

Кондратьев тӗрӗс тунӑ», — шухӑшларӗ Федор Лукич; ҫак шухӑша пула тӑнлавӗ сахалтарах ыратма пуҫланӑ пек туйӑнчӗ.
Кондратьев правильно поступил», — подумал Федор Лукич, и ему показалось, что от одной мысли уменьшилась боль в висках.

Сӗтел ҫинче бюро пӑхса тухма палӑртнӑ ыйтусене машинӑпа пичетленӗ хут выртать; вӑл ун ҫине пӑхса илчӗ, Кондратьев те юриех, те ӑнсӑртран хут листине ҫавӑрса хунипе Федор Лукич чи юлашки ыйтӑва кӑна вуласа тухма ӗлкӗрчӗ: «Власть Советов» хаҫатра тухнӑ фельетон ҫинчен Стегачев пӗлтерет».
На столе лежал напечатанный на машинке перечень вопросов, подлежащих рассмотрению; пробегая его глазами, Кондратьев нарочно или нечаянно повернул лист так, что Федор Лукич сумел прочитать в конце перечня: «О фельетоне в газете «Власть Советов». Сообщение Стегачева».

Ирхине, кӑштах лӑплансан, тӑнлавсем туртса ыратаҫҫӗ пулсан та, вӑл Кондратьев патӗнче пулса, бюро ларӑвӗ каҫхине пуласси ҫинчен пӗлчӗ.
Утром, немного успокоившись, но с тупой болью в висках, Федор Лукич побывал у Кондратьева и узнал, что заседание бюро состоится вечером.

— Санӑн халӑхпа парти умӗнче ответ тытмалла, — типпӗн каларӗ Илья, — эсӗ ху икӗ урапах кӗрсе ларнӑ лачакаран тухас тетӗн пулсан тата халӗ санӑн унтан тухма вӑй пур чухне Кондратьев патӗнче пулма, ун умӗнче пурне те тӳррӗн йышӑнма сӗнетӗп.
— Тебе придется держать ответ перед партией и народом, — сухо сказал Илья, — если ты все же хочешь выбраться из болота куда угодил обеими ногами, и если у тебя есть силы выбраться оттуда, советую побывать у Кондратьева и во всем ему чистосердечно сознаться.

XVIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Эпӗ пӗччен ҫеҫ мар, Кондратьев та, Тутаринов та, тата ытти юлташсем те сана пулӑшасшӑн.
Не только я один, но и Кондратьев, и Тутаринов и другие товарищи хотят тебе помочь.

Кондратьев патне жалоба пама кайма шутланӑччӗ, — ӑна тума та хӑюллӑх ҫитереймерӗ.
Думал пойти с жалобой к Кондратьеву и тоже не пошел — не хватило смелости.

Кондратьев марьяновецсене пулӑшасси ҫинчен калаҫу пуҫланӑ чухне унӑн шӑпах ҫак шухӑша пӗлтермелле пулнӑ.
Когда Кондратьев начал разговор о помощи мартьяновцам ему обязательно нужно было высказать эту мысль.

XV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Ҫук, каятӑп, — ответлерӗ Кондратьев.
— Нет, поеду, — ответил Кондратьев.

XIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

— Акӑ ҫитрӗмӗр те, — терӗ Кондратьев, машина Тутариновсен ҫурчӗ тӗлне ҫитсе чарӑнсан.
— Ну вот и приехали, — сказал Кондратьев, когда машина подъехала ко двору Тутариновых.

— Кондратьев Ирина ҫине кӑмӑллӑн та ырласа пӑхрӗ.
— Кондратьев одобрительно взглянул на Ирину.

— Эсӗ Кривцова сӑмах панине астӑватӑп-ха эпӗ, — пуҫларӗ Кондратьев, — акӑ халь сӑмах панине пурнӑҫа кӗртме вӑхӑт ҫитрӗ.
— Как мне помнится, ты же обещал Кривцову, — заговорил Кондратьев, — вот и настало время исполнить обещание.

— Сергей еннелле ҫавӑрӑнса, Кондратьев аллине ларкӑч хыҫӗ ҫине хучӗ.
— Кондратьев повернулся к Сергею и положил руку на спинку сиденья.

— Ҫук, кайӑк ҫинчен мар, — Кондратьев пирус туртса ячӗ.
— Нет, не про птичку, — Кондратьев закурил.

— Пӗлместӗп, — терӗ Сергей, хӑй валли те, Кондратьев валли те пирус кӑларса.
— Не знаю, — сказал Сергей, вытаскивая сигарету и для себя, и для Кондратьева.

— Сергей, эпӗ мӗн ҫинчен шутланине пӗлетӗн-и… — калаҫма пуҫларӗ Кондратьев, кайӑкпа мӗн пулни ҫине те, Ирина хумханни ҫине те пачах ҫавӑрӑнса пӑхмасӑр.
— Сергей, знаешь, о чем я думаю… — заговорил Кондратьев, не оглядываясь ни на произошедшее с птичкой, ни на волнение Ирины.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics