Шырав

Шырав ĕçĕ:

Санина (тĕпĕ: ) more information about the word form can be found here.

Шӑпах ҫакӑн пек курӑнчӗ вӑл Санина.
Она именно так отрекомендовала себя Санину.

XXXVI // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Марья Николаевна Джемма ҫинчен аса илтернӗ чухне Санина кашнинчех лайӑх мар пулнӑ.
Он испытывал ощущение неприятное всякий раз, когда Марья Николаевна упоминала о Джемме.

Санина юлашкинчен лайӑх мар пулса кайрӗ; вӑл каллех калаҫма чарӑнчӗ.
Ему стало неловко наконец; он замолчал вторично.

XXXV // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Вӑл Санина пӗр курка чей тултарса пачӗ.
Она налила ему чашку чаю.

Ҫак юлашки ыйту Санина кӑштах чӗрине пырса тиврӗ…
Санина слегка покоробило от этого последнего вопроса…

Полозова госпожа хӑйне ытла та ирӗклӗн тыткалани ҫын хушшинче пулкаласа курнӑ Санина та малтанах иментернӗ пулӗччӗ.
Развязное обхождение г-жи Полозовой, вероятно, на первых порах смутило бы Санина — хотя он новичком не был и уже потерся между людьми.

Вӑл хӑйӗн хӑнине ҫитернӗ апат чи чӑкӑлтӑш гастронома та килӗшмелле ӗнтӗ, анчах Санина вӑл ытла та вӑрӑма пынӑ пек тата чӑтса ларма та йывӑр пек туйӑнчӗ!
Обед, которым он попотчевал своего гостя, конечно, удовлетворил бы самого взыскательного гастронома, но Санину он показался бесконечным, несносным!

XXXIV // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Марья Николаевна алӑкран тухса кайрӗ; утнӑ май татах хулпуҫҫи урлӑ хыҫалалла пӑхса, татах йӑл кулчӗ, Санина вӑл каллех паҫӑрхи пекех илемлӗн курӑнчӗ.
А Марья Николаевна уже исчезала за портьерой двери — и, исчезая, опять повернула голову назад через плечо, и опять улыбнулась, и опять оставила за собою прежнее стройное впечатление.

Сӑвӑ ҫыракансем виҫӗ хутлӑ броня ҫинчен юрлаҫҫӗ; Джемма сӑнарӗ Санина ҫак броня пек сыхласа тӑнӑ.
Но образ Джеммы охранял Санина, как та тройная броня, о которой поют стихотворцы.

Каҫарӑр, — терӗ Марья Николаевна тепӗр хут паҫӑрхи пекех йӑл! кулса; вӑл Санина пуҫпе сулчӗ те, хӑвӑрт ҫаврӑнса, алӑкран кӗрсе кайрӗ; Санин кӗске самантра ун илемлӗ мӑйне, тӗлӗнмелле хулпуҫҫийӗсене, тӗлӗнмелле кӗлеткине курса юлчӗ.
Извините, — повторила Марья Николаевна с прежней улыбкой, кивнула головою Санину и, быстро повернувшись, скрылась за дверью, оставив за собою мимолетное, но стройное впечатление прелестной шеи, удивительных плеч, удивительного стана.

Ҫурма ҫула ҫитсен вӑл апат-ҫимӗҫ ещӗкӗнчен икӗ апельсин кӑларса лайӑхраххине хӑйне суйласа илсе, тепӗрне Санина сӗнчӗ.
На полдороге он достал из короба с съестными припасами два апельсина и, выбрав лучший, предложил Санину другой.

XXXIII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Полозов каретӑна кӑхлатса кӗрсе ларчӗ, хӑй йӗри-тавра минтерсене ҫемҫетсе хучӗ, сигара суйласа илсе туртса ячӗ те тин вара Санина «Кӗрсе лар эсӗ те!» — тенӗ пек пӳрнипе кӑчӑк туртрӗ: Санин унпа юнашар вырнаҫса ларчӗ, Полозов привратник урлӑ почтальона — вӑл эрехлӗх илес тет пулсассӑн — лайӑх, йӗркеллӗ кайма хушрӗ: ура пусмаллисем чӑнкӑртатса илчӗҫ, алӑксем хупӑнчӗҫ те карета тапранса кайрӗ.
Полез, кряхтя, в карету, уселся, обмял хорошенько все вокруг себя, выбрал и закурил сигару — и тогда только кивнул пальцем Санину: полезай, мол, и ты! Санин поместился с ним рядом; Полозов приказал через привратника почтальону ехать исправно — если желает получить на водку; подножки загремели, дверцы хлопнули, карета покатилась.

XXXII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Санина курсан, Полозов: «А! Пыратӑнах эппин?» тесе илчӗ те, ӗҫ ҫулла пулнӑ пулин те шлепке, шинель, калуш тӑхӑнса тата хӑлхисене хут чикнӗскер, крыльца ҫине тухрӗ.
Увидав Санина, Полозов только промолвил: «А! решился?» — и, надев шляпу, шинель и калоши, заткнув себе хлопчатой бумагой уши, хотя дело было летом, вышел на крыльцо.

Ун хыҫҫӑн кондитерски алӑкӗнчен тирпейрен тухнӑ Панталеоне сиксе тухнине, вӑл хӑлаҫланса Санина тискер кӑшкӑрнине, ҫӳле ҫӗкленӗ аллисемпе юнанӑ пек тунине Санин асӑрхамарӗ те.
Он и не заметил того, что вслед за ним из двери кондитерской, весь растрепанный, выскочил Панталеоне — и что-то кричал ему, и потрясал, и как будто грозил высоко поднятой рукою.

Вӑл Санина курсан тӳрленсе тӑчӗ те ӑна хаваслӑн сывлӑх сунчӗ, анчах пӑртак аптраса ӳкрӗ.
Увидя Санина, она выпрямилась и весело приветствовала его не без маленького замешательства, однако.

Полозов Санина Франкфуртри чи лайӑх гостиницӑсенчен пӗрне илсе пычӗ, кунта вӑл, паллах, чи лайӑх номер илнӗ ӗнтӗ.
Полозов привел Санина в одну из лучших гостиниц Франкфурта, в которой занимал уже, конечно, лучший номер.

XXXI // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Вӑл мӑйӗ ҫинчи ҫинҫе шнурокпа ҫакӑнса тӑракан гранат хӗресне тытса хытӑ туртрӗ те, ҫаккине татса, хӗресне Санина пачӗ.
Она схватила гранатовый крестик, висевший у ней на шее на тонком шнурке, сильно дернула и оборвала шнурок — и подала ему крестик.

XXX // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Апат хыҫҫӑн вӑл Санина пӗр минутлӑха сада чӗнсе илчӗ те, шӑпах хӑй виҫӗмкун чие ҫырлисем суйласа ларнӑ тенкел тӗлӗнче чарӑнса, ҫапла каларӗ: — Димитрий, ан ҫиллен мана: анчах эпӗ сана тепӗр хут астутарас тетӗп — эсӗ сана ирӗксӗрлеҫҫӗ, тесе ан шутла, — терӗ.
После обеда она отозвала Санина на минуту в сад и, остановившись около той самой скамейки, где она третьего дня отбирала вишни, сказала ему: — Димитрий, не сердись на меня; но я еще раз хочу напомнить тебе, что ты не должен почитать себя связанным…

Эмиль яланах кулкаласа ларчӗ, унпа пӗрле Российӑна пырасшӑн пулса Санина пӗр вӗҫӗмрен анратрӗ.
Эмиль то и дело смеялся и приставал к Санину, чтобы тот его взял с собой в Россию.

Юлашкинчен, Леноре фрау пӗтӗмпех йӑвашланса кайрӗ, Санина Дмитрий тесе чӗнме пуҫларӗ, ӑна пӳрнипе ачашшӑн юнаса улталанӑшӑн тавӑрма сӑмах пачӗ.
Фрау Леноре совсем укротилась под конец — и называла уже Санина Дмитрием, ласково грозила ему пальцем и обещала отомстить за его коварство.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics