Шырав

Морган

— Ан манӑр, — тесе кӑшкӑрса илчӗ хӗвелпе пиҫсе хуралнӑ питлӗ ватӑ моряк, Морган тесе чӗнекенскер, эпӗ Бристольри портра Тӑсланкӑ Джонӑн тавернинче курнӑскер, — ан манӑр, ҫак ҫын вӑл ун чухне Хура Йытта палланӑ! — терӗ.
— Не забудьте… — крикнул старый моряк с темным от загара лицом, по имени Морган, тот самый, которого я видел в таверне Долговязого Джона в Бристольском порту, — не забудьте, что это он узнал тогда Черного Пса!

— Тӳрӗрен те тӳрӗ ҫын ҫак, Том Морган, анчах чӑтма ҫук ухмах.
— Честнейший малый этот Том Морган, но ужасный дурак.

Морган сӗтел хушшине ларсан, Сильвер ман хӑлха патне пӗчӗк ҫын пек пӗшкӗнчӗ те, илӗртсе пӑшӑлтатрӗ:
Когда Морган сел за свой столик, Сильвер по-приятельски наклонился к моему уху, что очень мне польстило, и прошептал:

— Эпир, пирӗн флотра ҫынсене карап килӗ айӗнче вӗрен ҫинче карӑнтарни ҫинчен калаҫрӑмӑр, — ответлерӗ Морган.
— Мы говорили о том, как людей под килем протягивают, — ответил Морган.

— Лайӑхах астумастӑп, сэр, — ответлерӗ Морган.
— Не помню хорошенько, сэр, — ответил Морган.

— Ку, санӑн телею, Том Морган! — кӑшкӑрса илчӗ трактир хуҫи.
— Ну, твое счастье, Том Морган! — воскликнул кабатчик.

— Нихӑҫан та курман, сэр, — тесе ответлерӗ Морган, унтан пуҫне тайрӗ.
— Никогда, сэр, — ответил Морган и поклонился.

— Ну, Морган, — тесе ҫилессӗн ыйтрӗ Тӑсланкӑ, — ҫав Хура… мӗнлеччӗ-ха…
— Ну, Морган, — строго спросил Долговязый, — как его…

Вӑл Морган тесе чӗнне ҫын, — ватӑ, кӑвакарнӑ, хӗвелпе пиҫнӗ моряк, чӑмламалли табакне кавлесе, ун патне парӑннӑ кӑмӑлпа пырса тӑчӗ.
Человек, которого он назвал Морганом, — старый, седой, загорелый моряк, — покорно подошел к нему, жуя табачную жвачку.

Эй, Морган, эсӗ унпа пӗр сӗтел хушшинче лартӑн пулас?
Эй, Морган, ты, кажется, сидел с ним за одним столом?

Вонлярлярский ячӗпе кунта Морган банкӗсем контроллесе тӑракан Америка компанийӗсем ӗҫленӗ.
За спиной Вонлярлярского стояли американские компании, контролируемые банками Моргана.