Шырав

Атаманчуков

За ним степенно вышел Атаманчуков, тоненько и хриповато сказав на прощанье:

Атаманчуков, Филоновски станци патӗнче пырӗнчен аманнӑскер, кӗтӳҫӗ шӑхличи пек ҫинҫе сассипе ним ӑнланмалла мар калаҫать:
Атаманчуков, раненный в горло под станицей Филоновской, говорил, как в пастушью дудку играл, — невнятно и тонко:

Саксем ҫине, кӗтессе купаласа хунӑ георгиевски хӑюсем евӗрлӗ сарӑ-хӗрлӗ те хура йӑрӑмлӑ кавӑнсем ҫинче Фрол Рваный, Лапшинов, Гаев, Николай Люшня, Атаманчуков Василий тата батареец Хопров лараҫҫӗ.
На лавках, на сваленных в углу едовых тыквах, расписанных, словно георгиевские ленты, оранжевыми и черными полосами, — сидели Фрол Рваный, Лапшинов, Гаев, Николай Люшня, Атаманчуков Василий и батареец Хопров.

Борщевсӑр пуҫне чухӑнсенчен тата икӗ ҫын пулчӗҫ: пӗри — ҫӳллӗ те куҫхаршисӗр казак Атаманчуков Василий, яланах чӗнмесӗр ҫӳрекенскер, чӑх ҫӑмарти пек яп-яка пуҫлӑ, ҫӳҫ-сухалне нимӗн хӑварми хырса янӑскер; тепри — Хопров Никита, гварди батарейинче пулнӑ артиллерист; вӑл ҫар службинче Подтелковпа пӗрле пулнӑ, граждан вӑрҫи вӑхӑтӗнче службӑран яланах пӑрӑнса ҫӳренӗ, ҫапах та 1919 ҫулта ӑнсӑртран калмӑк Аштымов полковникӗн карательнӑй отрядне службӑна лекнӗ.
Кроме Борщева, были даже двое из бедноты: один высокий, безбровый казак Атаманчуков Василий, всегда молчаливый, голый, как яйцо, начисто выстриженный и выбритый, другой — Хопров Никита, артиллерист гвардейской батареи, сослуживец Подтелкова, в гражданскую войну все время уклонявшийся от службы и попавший-таки в 1919 году на службу в карательный отряд калмыка полковника Аштымова.