Шырав

Шырав ĕçĕ:

Уншӑн (тĕпĕ: ун) more information about the word form can be found here.

Ҫук, государьӑм, Рахметов пӗртте уншӑн кирлӗ пулман.
Нет, государь мой, Рахметов вовсе не был нужен для этого.

XXXI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Сире ҫавӑн ҫинчен систерни уншӑн усӑллӑ пулман пулӗччӗ, ун чухне эсир ун интересӗсемпе килӗшмен туйӑма хирӗҫ тӑрасси вӑйсӑрланнӑ пулӗччӗ.
Подготовлять вас к этому противоречило бы его выводам, ведь подготовкою ослаблялось бы ваше сопротивление чувству, несогласному с его интересами.

XXX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эсир маншӑн хӑвӑрӑн хаклӑ вӑхӑтӑра сая ятӑр, каҫченех кунта пултӑр, эпӗ сире уншӑн чӗререн тав тӑватӑп.
Я очень обязана вам за то, что вы потеряли для меня вечер.

Ҫапла ӗнтӗ, эпӗ уншӑн пулсан хаклӑ ҫын шутланнӑ: эпӗ вӗсене хисепленине кура, ҫав ҫамрӑксем мана хама та хисеплетчӗҫ; ҫавна пула ман ята илтнӗ те ӗнтӗ Рахметов.
Следовательно, я уже был для него человек драгоценный: эти молодые люди были расположены ко мне, находя во мне расположение к себе; вот он и слышал по этому случаю мою фамилию.

XXIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӑйӗн укҫипе вӑл ҫакӑн пеккисене нимӗн те туянман: «уншӑн укҫа тӑкма пултараймастӑп эпӗ, унсӑрӑн та пурӑнма пулать» тенӗ, — анчах хӑй вӑл тутлӑ апат ҫисе ӳснӗ пулнӑ, апат-ҫимӗҫ мӗнлине питӗ ӑста хаклама пултарнӑ; кам патӗнче те пулин апатланнӑ чухне вӑл хӑй килте ҫиме пӑрахнӑ апатсене те нумайӑшне ҫинӗ, хӑшӗсене вара ҫын патӗнче те ҫимен.
На свои деньги он не покупал ничего подобного: «Не имею права тратить деньги на прихоть, без которой могу обойтись», — а ведь он воспитан был на роскошном столе и имел тонкий вкус, как видно было по его замечаниям о блюдах; когда он обедал у кого-нибудь за чужим столом, он ел с удовольствием многие из блюд, от которых отказывал себе в своем столе, других не ел и за чужим столом.

Ун пуҫне ҫӗнӗ шухӑшсем пырса кӗре пуҫланӑ, Вера Павловнӑшӑн Лопухов кирлӗ пулнӑ пек, уншӑн Кирсанов кирлӗ ҫын пулса тӑнӑ; урӑхла ҫын пулма май параканни уншӑн иртнӗ пурнӑҫӗнчех юлнӑ; анчах ун пек урӑхла ҫын пулма чи кирли вӑл, паллах, — ҫын хӑй, ун шухӑш-кӑмӑлӗ.
Мысли стали бродить в нем, и Кирсанов был для него тем, чем Лопухов для Веры Павловны; задатки в прошлой жизни были; но чтобы стать таким особенным человеком, конечно, главное — натура.

Чӑнах та вӑл питӗ вӑйланса кайнӑ, уншӑн вӑл вӑхӑта та ним чухлӗ те хӗрхенмен.
Действительно, он приобрел и, не щадя времени, поддерживал в себе непомерную силу.

Ҫакӑн пек пурӑннӑ хыҫҫӑн тепӗр ҫултан вӑл ҫулҫӳреме тухса кайнӑ, кунта вара уншӑн хӑйӗн вӑй-халне ӳстерме тата лайӑхрах майсем тупӑннӑ: ака-суха тунӑ, платник пулнӑ, кимӗпе шыв урлӑ каҫарнӑ тата вӑй-халшӑн усӑллӑ тӗрлӗ ытти ӗҫсене те тунӑ; пӗрре вӑл бурлак пулса Атӑла та тӑршшӗпех, Дубовкӑран пуҫласа Рыбинска ҫитиччен, ҫуран утса тухнӑ.
Через год после начала этих занятий он отправился в свое странствование и тут имел еще больше удобства заниматься развитием физической силы: был пахарем, плотником, перевозчиком и работником всяких здоровых промыслов; раз даже прошел бурлаком всю Волгу, от Дубовки до Рыбинска.

Летопись каланӑ тӑрӑх, халӑха магомет тӗнне йышӑнтарма хӑтланнӑ тутарсене, корпус начальникӗсене (тен, вӗсен ун пек шухӑш пулман та пулӗ, уншӑн та мар, пусмӑрланӑшӑн пулӗ) хӑйсен ҫарӗсемпе пӗрлех Тверьте касса вӗлерсе тухнӑ; Рахмет та вӗсем хушшинче пулнӑ.
В числе татарских темников, корпусных начальников, перерезанных в Твери вместе с их войском, по словам летописей, будто бы за намерение обратить народ в магометанство (намерение, которого они, наверное, и не имели), а по самому делу, просто за угнетение, находился Рахмет.

— Тархасшӑн юлӑр, атту эпӗ хӑраттӑмччӗ-ха уншӑн.
— Пожалуйста; а то я боялась за нее.

Уншӑн мӗн лайӑххи пур, ҫавна курса савӑнмалла, ӑна лайӑхрах пултӑр тесе пурне те тумалла, ҫапла-и? —
Это значит радоваться тому, что хорошо для него, иметь удовольствие в том, чтобы делать все, что нужно, чтобы ему было лучше, так?

XXIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫав ҫыннӑн мӗнле те пулин вӑйлӑ туйӑм пулнӑ, тейӗпӗр — унӑн юратас килнӗ, ку тӗслӗх валли кӑна вӗт, — калӑпӑр, вӑл пачах та юратма пултарайман е кӑшт юратнӑ пулсассӑн, эпӗ вӑл хӑй тӗветкеллӗ пулассине хирӗҫ нимӗн те каламӑттӑмччӗ, анчах уншӑн кам та пулин ют ҫын кӑларса тӑратакан теветкеллӗхе хирӗҫ мар.
Если бы, по моей отвлеченной гипотезе, какая-нибудь сильная потребность этого человека — предположим, ведь это только для примера, потребность любви — совершенно не удовлетворялась или удовлетворялась плохо, я ничего не говорил бы против риска, предпринимаемого им самим, но только против такого риска, а никак не против риска, навлекаемого на него кем-нибудь посторонним.

XXII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Кирсановпа иккӗшӗн хушшинче уншӑн уйрӑмах хакли мӗн те пулин пулнӑ-ши вара?
Разве в отношениях его с Кирсановым было что-нибудь особенно важное для него?

XXI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫакӑ вара, ӗлӗкхи ҫӗнӗрен пуҫланни, уншӑн пурпӗрех мар: вӑл ун кӑмӑлне каймасть, вӑл тата пур ҫынсене тенӗ пек кӑмӑлӗсене каяс ҫук.
Этого возобновления она уже не может принять равнодушно: оно не по ее натуре, оно было бы не по натуре и огромному большинству людей.

Юратать-и Верочка ӑна, юратмасть-и, уншӑн ӗҫ кунта мар; ку вӑл Верочка ӗҫӗ, ку ӗҫре Верочка хӑй те хуҫа мар, Лопухов та хуҫа мар, — ӑна вӑл курать.
Для него дело было не в том, любит ли Верочка его; это уж ее Верочки дело, в котором и Верочка не властна, и он, как он видит, не властен.

Ҫакна тӑвасси уншӑн ҫӑмӑл маррине пӗлетӗп эпӗ.
Ведь я знаю, что это ему стоит усилия.

XX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл маншӑн вилме хатӗр, — эпӗ те уншӑн хатӗр.
Он готов умереть для меня — и я для него.

XIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Чӑннипе илсен, уншӑн Кирсанов часах тунсӑхлами пулнӑ; анчах тунсӑх чӑнах та иртсе кайнӑ хыҫҫӑн вӑл ҫаплах-ха хӑй тунсӑхланине астунӑ, анчах вӑл хӑй тунсӑхлами пулса ун ҫинчен аса илме ҫеҫ пуҫларӗ, — халӗ акӑ вӑл Вера Павловнӑна пула пысӑк инкеке кӗрсе ӳкнине курчӗ.
Грусть Кирсанова по ней, в сущности, очень скоро сгладилась; но когда грусть рассеялась, на самом деле ему все еще помнилось, что он занят этой грустью, а когда он заметил, что уже не имеет грусти, а только вспоминает о ней, он увидел себя в таких отношениях к Вере Павловне, что нашел, что попал в большую беду.

XVI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Паллах ӗнтӗ, Крюкова уншӑн тивӗҫлӗ мӑшӑр пулман, мӗншӗн тесен вӗсем хӑйсем мӗнле аталанни енчен илсен, пӗр-пӗринпе пачах пӗр тан пулман.
Разумеется, Крюкова была ему не пара, потому что они не были пара между собою по развитию.

— Ыттисем уншӑн тӑрӑшни ҫынна хӑйне те улӑштарать, — терӗ Лопухов, хӑйшӗн пӑшӑрханнине курса, вӑл хӑй те ҫав тери асӑрхануллӑ пулма тӑрӑшать.
— А какое влияние имеет на человека заботливость других, — сказал Лопухов, — ведь он и сам отчасти подвергается обольщению, что ему нужна бог знает какая осторожность, когда видит, что из-за него тревожатся.

XIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics