Шырав

Шырав ĕçĕ:

Хӑрушӑ the word is in our database.

Хӑрушӑ (тĕпĕ: хӑрушӑ) more information about the word form can be found here.

Тӳррипе, Муций сӑнран сахал улшӑннӑ: ачаранпах кӗре ӳтлӗ пичӗ кӑнтӑр хӗвелӗпе ҫунса, пушшех тӗксӗмленнӗ, куҫӗсем путса кӗнӗ пекрех — ҫавӑ ҫеҫ; ҫапах та ҫав сӑн улшӑннӑ: шухӑшлӑ, мӑнаҫлӑ, чи хӑрушӑ ӗҫсем ҫинчен каланӑ чух та улшӑнмасть вӑл.
Собственно, черты Муциева лица мало изменились: с детства смуглое, оно еще потемнело, загорело под лучами более яркого солнца, глаза казались углубленнее прежнего — и только, но выражение этого лица стало другое: сосредоточенное, важное, оно не оживлялось даже тогда, когда он упоминал об опасностях, которым подвергался ночью, в лесах, оглашаемых воем тигров, или днем, на пустых дорогах, где путешественников караулят изуверы, которые удавливают их в честь железной богини, требующей человеческих жертв.

III // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 64–83 с.

Тӗлӗнмелле те хӑрушӑ тӗлӗк куртӑм эпӗ ҫав каҫхине.
Странный и страшный сон мне приснился в эту самую ночь.

XXI // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Акӑ мӗн пӗлтерчӗ вӑл: аттепе аннеҫӗм хушшинче хӑрушӑ харкашу пулса иртнӗ (хӗр-тарҫӑсен пӳлӗмӗнче йӑлтах илтӗннӗ; вӗсем нумай япала ҫинчен французла калаҫнӑ пулин те, горничнӑй хӗр Маша, пилӗк ҫул Парижра пӗр ҫӗвӗҫӗ патӗнче пурӑннӑскер, йӑлтах ӑнланнӑ); аннеҫӗм аттене тӗрӗс мар пурӑннӑшӑн, кӳршӗри пикепе курнӑҫнӑшӑн айӑпланӑ; атте малтан тӳрре тухма хӑтланнӑ, унтан тарӑхнӑ та аннеме «унӑн ҫулӗсем ҫинчен астутарнӑ», вара аннеҫӗм макӑрса янӑ; аннеҫӗм тата ватӑ княгиньӑна вексель панине асӑннӑ, княгиня ҫинчен те, унӑн хӗрӗ ҫинчен те япӑх каланӑ; атте вара ӑна юнаса хӑратнӑ.
От него я узнал, что между отцом и матушкой произошла страшная сцена (а в девичьей все было слышно до единого слова; многое было сказано по-французски — да горничная Маша пять лет жила у швеи из Парижа и все понимала); что матушка моя упрекала отца в неверности, в знакомстве с соседней барышней, что отец сперва оправдывался, потом вспыхнул и в свою очередь сказал какое-то жестокое слово, «якобы об ихних летах», отчего матушка заплакала; что матушка также упомянула о векселе, будто бы данном старой княгине, и очень о ней дурно отзывалась и о барышне также, и что тут отец ей пригрозил.

XIX // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Ман чӗрем хаяррӑн ҫӗкленчӗ те хытрӗ; эпӗ ҫӗрлечченех куҫ харшисене пӗрсе, тутана ҫыртса ҫӳрерӗм — кӗсьере ӑшӑнса кайнӑ ҫӗҫҫе сӑтӑркаласа, малтанах темле хӑрушӑ ӗҫ тума хатӗрленсе, каллӗ-маллӗ уткаларӑм.
Сердце во мне злобно приподнялось и окаменело; я до самой ночи не раздвинул бровей и не разжал губ, и то и дело похаживал взад и вперед, стискивая рукою в кармане разогревшийся нож и заранее приготовляясь к чему-то страшному.

XVII // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Мана хӑрушӑ пулса кайрӗ…
Мне стало страшно…

XVI // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Е сана, савниҫӗм, парӑнтарчӗ Ман хӑрушӑ ҫичӗ ют? — сӑмса витӗр кӑшкӑрса ячӗ сасартӑк Майданов — ман куҫӑмсем Зинаидӑннипе тӗл пулчӗҫ.
Иль, может быть, соперник тайный Тебя нежданно покорил? — воскликнул вдруг в нос Майданов — и мои глаза и глаза Зинаиды встретились.

IX // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Кунта хӑрушӑ портрета хутшӑнтармалла пулман… ростовщик та, аукцион та, ытти те кирлӗ пулман, вӗсем поэта хӑй пурнӑҫпа искусство ҫине ӗлӗкхи пек пӑхнӑран ҫеҫ кирлӗ пулса тухнӑ.»
Help to translate

Н. В. Гоголь ҫырнӑ «Петербург повеҫӗсем» // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 147–158 с.

Ҫынсем ҫине чунсӑрла пӑхнӑ, вӗсене таптанӑ атмосферӑра, пӗтӗм ӗҫе укҫапа чин татса панӑ ҫӗрте пӗчӗк ҫынсем тӗлӗнмелле асап кураҫҫӗ, мӑшкӑл тӳсеҫҫӗ, нумай чухне хӑрушӑ вилӗмпе вилсе выртаҫҫӗ.
Help to translate

Тепӗр художник ашшӗ, хӑрушӑ портрет ӳкернӗскер, хула тулашӗнче, Коломнӑра пурӑннӑ («ку вӑл столица та, провинци те мар; Коломна урамӗсене кӗрсенех ҫыннӑн мӗнпур ҫамрӑк ӗмӗчӗсем сӳнсе ларнӑ пек пулаҫҫӗ. Кунта пуласлӑх ҫук, кунта шӑплӑх кӑна, столица юхӑмӗнчен ларса юлнӑ юшкӑн кӑна»).
Help to translate

Аслӑ писатель-реалист Н. В. Гоголь пултарулӑхӗ иртнӗ ӗмӗрти 30-40 ҫулсенчи хӑрушӑ реакци вӑхӑтӗнче ӳссе аталаннӑ.
Help to translate

Ман атте ҫак сӑмахсене илтсен тата ытларах хӑраса ӳкнӗ: вӗсем ӑна тӗлӗнмелле те хӑрушӑ пек туйӑннӑ, вӑл вара кистьсене тата палитрине пӑрахнӑ та пӳлӗмрен тухса тарнӑ.
Отец мой почувствовал ужас от таких слов: они ему показались до того странны и страшны, что он бросил и кисти, и палитру, и бросился опрометью вон из комнаты.

Иккӗмӗш пай // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 96–146 с.

Ҫак сӑмахсене илтсен, хӑрушӑ ростовщик сӑнран улшӑнса кайнӑ.
Надобно было видеть, как изменился при этих словах странный ростовщик.

Пӗррехинче, атте мастерскойра ӗҫлесе ларнӑ вӑхӑтра, такам алӑка шакканӑ та, ун патне ҫав хӑрушӑ ростовщик кӗрсе тӑнӑ.
Судите же об его изумлении, когда один раз, работая в своей мастерской, услышал он стук в дверь и вслед затем прямо вошел к нему ужасный ростовщик.

Ҫак ҫынсенни пек мар тарӑн та вӑйлӑ йӗрсем, бронза тӗслӗ пичӗ, ҫав тери ҫара куҫхаршисем, чӑтма ҫук хӑрушӑ куҫсем, унӑн пӗрӗмлӗ, ытла та шалпар, Азире тӑхӑнакан тумтир пек тумӗ, — пурте унӑн вӑйӗ ытти ҫынсен вӑйӗ пек кӑна маррине кӑтартнӑн туйӑннӑ.
Эти сильные черты, врезанные так глубоко, как не случается у человека; этот горячий бронзовый цвет лица; эта непомерная гущина бровей, невыносимые, страшные глаза, даже самые широкие складки его азиатской одежды, всё, казалось, как будто говорило, что пред страстями, двигавшимися в этом теле, были бледны все страсти других людей.

Кунта ҫакӑ савӑн-тарать: Коломнӑра пурнакансем — чухӑн карчӑксем, вак чиновниксем, вак-тӗвек артистсем, пӗр сӑмахпа, ҫав эпир ҫӳлте асӑннӑ вӗт-шакӑр ҫынсем темле асапа та тӳссе ирттерме килӗшнӗ, анчах ҫав хӑрушӑ ростовщик патне кивҫене кайман.
И замечательно то, что всё это Коломенское население, весь этот мир бедных старух, мелких чиновников, мелких артистов и, словом, всей мелюзги, которую мы только поименовали, соглашались лучше терпеть и выносить последнюю крайность, нежели обратиться к страшному ростовщику.

Вӑл кивҫен ыйтма пыракансене ҫӳҫ-пуҫ вирелле тӑмалла хӑрушӑ условисем сӗннӗ пулать, кайран ҫав телейсӗр ҫынсем ун ҫинчен нихҫан та никама та каласа пама пултарайман; унӑн укҫисен хӑйсем енне туртакан темле хӑват пулнӑ теҫҫӗ, вӗсем хайсене хӑйсемех хӗрсе кайнӑ, вӗсем ҫинче темле паллӑсем пулнӑ… пӗр сӑмахпа каласан, ун ҫинчен нумай хыпар ҫӳренӗ.
Говорили, что он предлагал такие условия, от которых дыбом поднимались волоса и которых никогда потом не посмел несчастный передавать другому; что деньги его имеют притягающее свойство, раскаляются сами собою и носят какие-то странные знаки… словом, много было всяких нелепых толков.

Художник вилли ҫине пӑхма хӑрушӑ пулчӗ.
Труп его был страшен.

Пӗрремӗш пай // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 96–146 с.

Ун ҫине хӑрушӑ портретсем мачча ҫинчен те, урайӗнчен те пӑхрӗҫ, пӳлӗмӗ, куҫ сиктермесӗр пӑхакан портретсене ытларах вырнаҫтарас тесе, вӗҫӗ-хӗррисӗр пысӑкланса пычӗ.
Страшные портреты глядели с потолка, с полу, комната расширялась и продолжалась бесконечно, чтобы более вместить этих неподвижных глаз.

Хӑй выртакан вырӑнӗ тавра тӑракансем те ӑна хӑрушӑ портретсем пек курӑнчӗҫ.
Все люди, окружавшие его постель, казались ему ужасными портретами.

Чунтан тулашса ухмаха тухнӑ ҫын пек тытакан самантсем унӑн йышланнӑҫемӗн йышланса пычӗҫ, юлашкинчен вӑл хӑрушӑ чирлесе ӳкрӗ.
Припадки бешенства и безумия начали оказываться чаще, и, наконец, всё это обратилось в самую ужасную болезнь.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics