Шырав

Шырав ĕçĕ:

кӑмӑллӑ the word is in our database.

кӑмӑллӑ (тĕпĕ: кӑмӑллӑ) more information about the word form can be found here.

Сире авланма пулӑшма пултаратӑп тесе шутлама питӗ кӑмӑллӑ мана — сӑмах панӑччӗ вӗт-ха сире ирхи апат хыҫҫӑн сирӗн ӗҫ ҫинчен калаҫӑпӑр тесе; хам сӑмаха яланах пурнӑҫлатӑп эпӗ: — тӗрӗс мар-и, Ипполит Сидорыч?
Мне очень приятно думать, что я могу помочь вам жениться, да я же обещала вам, что после завтрака займусь вами; а я всегда держу свои обещания; не правда ли, Ипполит Сидорыч?

XXXVI // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Епле кӑмӑллӑ эсир!
Какой вы любезный!

— Нимех те мар, калаҫӑр, — терӗ Марья Николаевна, ӑна пулӑшма пуҫланӑ пек: — эпӗ итлетӗп сире — сире итлеме кӑмӑллӑ мана, калаҫӑр.
— Ничего, говорите, говорите, — промолвила она, как бы приходя ему на помощь, — я вас слушаю — мне приятно вас слушать; говорите.

XXXV // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Ырӑ кӑмӑллӑ та ҫулӑмлӑ туйӑмсем килсе тулнипе Санин кӑкӑрӗ ҫӑмӑллӑн ҫӗкленет.
Грудь Санина так и вздымалась от прилива великодушных и пламенных чувств!

XXVIII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Санин утнӑ май Джемма ҫине хӑй урӑхла пӑхнине туйса илчӗ: сасартӑк вӑл унӑн утти, унӑн хусканӑвӗсем урӑхларах пулнине асӑрхарӗ, — тур ҫырлахах! епле ҫав тери хаклӑ та кӑмӑллӑ пулнӑ вӗсем уншӑн!
Санин шел и чувствовал, что он даже иначе глядит на Джемму: он мгновенно заметил несколько особенностей в ее походке, в ее движениях, — и, боже мой! как они были ему бесконечно дороги и милы!

Вырӑн кӑмӑллӑ та пур енчен те хупӑскер пулнӑ, Санин Джемма ҫумне ларчӗ.
Место было уютное и закрытое, Санин сел возле нее.

XXVII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Эмиль хӑйне ырӑ кӑмӑллӑ ҫамрӑк ҫын пек кӑтартасшӑн пулса, стена еннелле пӑхса, стенана чӗрнипе чакаласа тӑратчӗ.
Который, желая дать понять, какой он скромный молодой человек, стоял лицом к стене и колупал в ней ногтем, — громко назвал его по имени.

XXV // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Ҫав кун вӑл, мӗн каҫ пуличченех, Санина хӑй чӗререн хисепленине кӑтартма тӑрӑшрӗ; сӗтел хушшинче ларнӑ чухне, сумлӑн та пӗр иккӗленмесӗр, хӗрарӑмсене сиктерсе хӑварса, Санина чи малтан апат пачӗ, картла вылянӑ чухне унран тӳлев илмерӗ, картсем сахал илнӗшӗн штрафсем парса чӑрсӑрланмарӗ, кирлӗ мар ҫӗртенех: вырӑссем тӗнчере чи ырӑ та уҫӑ кӑмӑллӑ, чи паттӑр та хӑюллӑ халӑх! тесе хучӗ.
Он в течение всего того дня всячески старался оказывать глубочайшее почтение Санину; за столом, торжественно и решительно, минуя дам, подавал блюда ему первому; во время карточной игры уступал ему прикупку, не дерзал его ремизить; объявлял, ни к селу ни к городу, что русские — самый великодушный, храбрый и решительный народ в мире!

XIX // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

«Ырӑ кӑмӑллӑ яш!
«Благородный юноша!

XVII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Ун нимӗн ҫинчен те шухӑшласси килмерӗ, вӑл шӑхӑркаласа, пӳлӗм тӑрӑх уткаласа ҫӳрерӗ, хавас та кӑмӑллӑ пулчӗ.
Он расхаживал по комнате, ни о чем не хотел думать, посвистывал — и был очень доволен собою.

XVI // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Анчах вӑл хӑйне тытса чарчӗ, хӑйӗн ырӑ кӑмӑллӑ вырӑс тусӗн кашни хусканӑвне тимлӗн сӑнаса тӑчӗ.
Однако он удержался и удовольствовался тем, что внимательно следил за каждым движением своего благородного русского друга!

Вӑл кӑмӑллӑ, илемлӗ, сарӑ пит-куҫлӑ ҫамрӑк ҫын; анчах ӗҫнӗ пирки урӑхларах курӑнать: ун питҫӑмартийӗсем чӗтреҫҫӗ, хӗрелсе кайнӑ куҫӗсем пӗр вырӑнта тӑма пӗлмесӗр, чӑрсӑррӑн пӑхаҫҫӗ.
Это был очень молодой белобрысый человек, с довольно приятными и даже симпатическими чертами лица; но выпитое им вино исказило их: его щеки подергивало, воспаленные глаза блуждали и приняли выражение дерзостное.

Вӑл ҫӳллӗ те яштака пӳллӗ, сенкер ачаш куҫлӑ, ҫӳҫӗсем ылтӑн тӗслӗ йӑлтӑртатаҫҫӗ, ӳчӗ шурӑ-кӗрен тӗслӗ, чи кирли вара — ун сӑнӗ хаваслӑ та ырӑ кӑмӑллӑ, ӗненмелле пулни; пӗрре пӑхсах ӑна кӑшт айванрах та теме пулнӑ; ӗлӗкрех ун пек сӑнлӑ ҫынсене сумлӑ дворян ҫемйисенче ӳснӗ «ашшӗ» ачисен хушшинче час-часах тӗл пулма пулнӑ; ун пеккисем пирӗн анлӑ ҫурма ҫеҫенхирлӗ кӗтессенче ҫуралса, мӑнтӑрланса ӳснӗ ӗнтӗ; вӗсем кӑшт силленерех утаҫҫӗ, сасси кӑшт пӑшӑлтирех вӗсен, вӗсем ҫине пӑхса илсенех, ача пек йӑл кулса яраҫҫӗ…
Статный, стройный рост, приятные, немного расплывчатые черты, ласковые голубоватые глазки, золотистые волосы, белизна и румянец кожи — а главное: то простодушновеселое, доверчивое, откровенное, на первых порах несколько глуповатое выражение, по которому в прежние времена тотчас можно было признать детей степенных дворянских семей, «отецких» сыновей, хороших баричей, родившихся и утучненных в наших привольных полустепных краях; походочка с запинкой, голос с пришепеткой, улыбка, как у ребенка, чуть только взглянешь на него…

XIV // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Санин пӗрре кулакан, тепре шухӑша каякан, лӑпкӑ та хӑш чухне ҫынна та асӑрхаман, анчах яланах илӗртсе тӑракан кӑмӑллӑ хӗрӗн сӑнарне хӑй ӑшӗнче илсе кайрӗ.
И понес с собою образ молодой девушки, то смеющейся, то задумчивой, то спокойной и даже равнодушной, — но постоянно привлекательной!

XIII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Леноре фрау ӑна хӑйӗнпе тата Панталеонепе пӗрле «трессетла» выляса пӑхма сӗнчӗ, Италире вылякан ҫак йывӑр мар карт вӑййине выляма вӗрентсе, унран темиҫе крейцер выляса илчӗ — Санин кунпа питӗ кӑмӑллӑ пулчӗ; Эмиль ыйтнипе Панталеоне Тарталья йытта вӑл мӗн тума пӗлнине тутарттарчӗ — вара Тарталья патак урлӑ сикрӗ, «калаҫрӗ», — урӑхла каласан вӗрчӗ ӗнтӗ, — чыхӑнчӗ, сӑмсипе алӑка хупрӗ, хӑй хуҫин чалӑшса кайнӑ туфлине йӑтса килчӗ, юлашкинчен тата хӑй пуҫӗ ҫине кивӗ кивер тӑхӑнтарсан, вӑл, тӑшмана сутӑннӑ Бернадотт маршал пулса, Наполеон император ӑна хаяррӑн ӳпкеленине итлесе тӑнине туса кӑтартрӗ.
Фрау Теноре предложила ему сразиться с нею и с Панталеоне в «тресетте», выучила его этой несложной итальянской карточной игре — обыграла его на несколько крейсеров — и он был очень доволен; Панталеоне, по просьбе Эмиля, заставил пуделя Тарталью проделать все свои штуки — и Тарталья прыгал через палку, «говорил», то есть лаял, чихал, запирал дверь носом, притащил стоптанную туфлю своего хозяина и, наконец, с старым кивером на голове, представлял маршала Бернадотта, подвергающегося жестоким упрекам императора Наполеона за измену.

Телейлӗ ҫулҫӳревҫӗне пурте кӑмӑллӑ та ҫав тери ыррӑн туйӑнать.
И все казалось приятным и милым счастливому путешественнику.

Мӗн ӗмӗр тӑршшӗпех оршадпа, канфетпа сут тӑвассӑн туйӑнчӗ ӑна; ҫак илемлӗ те кӑмӑллӑ хӗрача алӑк хыҫӗнчен ун ҫине ӑшшӑн пӑхать; ҫуллахи хӗвел, чӳрече умӗнче ӳсекен каштансен ҫӑра ҫулҫисем витӗр пайӑркисене чӑлтӑртаттарса, пӗтӗм пӳлӗме кӑнтӑрлахи мӗлкесем ӳкерет; чӗре вара малтанхи ҫамрӑклӑхӑн, — пуҫланакан ҫамрӑклӑхӑн шухӑшсӑрлӑхӗпе юлхавлӑхӗн пылакӗпе ачашланать.
Казалось, век стоял бы он так за прилавком да торговал бы конфектами и оршадом, между тем как то милое существо смотрит на него из-за двери дружелюбно-насмешливыми глазами, а летнее солнце, пробиваясь сквозь мощную листву растущих перед окнами каштанов, наполняет всю комнату зеленоватым золотом полуденных лучей, полуденных теней, и сердце нежится сладкой истомой лени, беспечности и молодости — молодости первоначальной!

XI // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Эмилӗн мӗнпур вӑтанчӑклӑхӗ иртсе кайрӗ те сасартӑк Санина чунтан-вартан юратса пӑрахнине туйса илчӗ, ӗнер ӑна вилӗмрен ҫӑлса хӑварнӑран мар, ҫук, вӑл ытла та кӑмӑллӑ ҫын пулнӑран!
Всякое подобие робости исчезло в Эмиле; он вдруг почувствовал чрезвычайное влечение к Санину — и вовсе не потому, что тот накануне спас его жизнь, а потому, что человек он был такой симпатический!

IX // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Хам енчен ют ҫӗршыв господинӗ валли мӗн те пулин кӑмӑллӑ япала тума пултарнӑ пулсан, хама телейлӗ тесе шутлӑттӑм, тесе хушса хучӗ вара Клюбер господин.
Г-н Клюбер прибавил, что почтет себя счастливым, если с своей стороны будет в состоянии сделать что-нибудь приятное г-ну иностранцу.

VIII // Николай Сандров. Тургенев И.С. Ҫурхи шывсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1952. — 142 с.

Вӑл калама ҫук тӳрӗ кӑмӑллӑ пулнинчен те пӑртак та иккӗленмелли пулман: ку унӑн питӗ хытӑ крахмалланӑ ҫухисем ҫине пӑхса илессӗнех курӑннӑ!
В сверхъестественной его честности не могло быть ни малейшего сомнения: стоило только взглянуть на его туго накрахмаленные воротнички!

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics