Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫавӑрса (тĕпĕ: ҫавӑр) more information about the word form can be found here.

Ромашов тум витӗр унӑн чӗрӗ, нервӑллӑ ӑшшине туйса илчӗ те, тарӑннӑн сывлӑш ҫавӑрса ярса, куҫне хӗссе лартрӗ.
Ромашов сквозь одежду почувствовал ее живую, нервную теплоту и, глубоко передохнув, зажмурил глаза.

XXII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Хӑранин, пӑлханнин те чӗрере темӗн хытса кутӑрланнин ӑнланмалла мар туйӑмӗ ҫавӑрса илчӗ ӑна, калаҫма чарса, чӑрмантарса тӑчӗ.
Странное чувство боязни, волнения и какого-то замирания в сердце овладело им и мешало ему говорить.

Картла выляссине хӗрарӑмсене ҫавӑрса илеслӗх тӗлӗшпе пыракан мухтанчӑкла спорт ҫинчен эпӗ каламастӑп та ӗнтӗ.
Карты, хвастливый спорт в обладании женщинами — об этом я уж не говорю.

XXI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Калӑн, вӗсене темле ҫиллес, ним латсӑр, тӑмпай, хаяр мӑшкӑлчаклӑ демон ҫавӑрса тытнӑ та ниҫта шӑнӑҫман лапӑркка сӑмахсем калама, йӗркесӗр, килпетсӗр хусканусем тума хистет, тейӗн.
Точно какой-то злой, сумбурный; глупый, яростно-насмешливый демон овладел людьми и заставлял их говорить скверные слова и делать безобразные, нестройные движения.

XIX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ӳсӗрлӗх сӗрӗмӗ витӗр пурне те лӑпкӑ, шухӑшлӑ минут ҫавӑрса илчӗ.
На всех нашла сквозь пьяный угар тихая, задумчивая минута.

Анчах пурне те ҫавӑрса илнӗ, ураран ӳкерекен йывӑр ӗҫкӗ ҫаплах чарӑнмарӗ.
Но повальное, тяжелое, общее пьянство не прекращалось.

Ӳсӗр-пуккӑр ӑссӑрлӑхӑн тӗксӗм шӳчӗ ҫавӑрса илнӗскерсем, чӑшӑлтатса та пӑшӑлтатса пӗр-пӗрин еннелле тайӑлкаласа ларчӗҫ вӗсем ҫаплалла.
Так они шептались, наклоняясь друг к другу, охваченные мрачной шутливостью пьяного безумия.

Анчах вокзалра ӗҫнӗ хӗрлӗ вӗри эрех сасартӑк унӑн пуҫне ҫавӑрса ячӗ, ӑна шавлӑ та темле турткалашуллӑ хаваслӑхпа тултарса лартрӗ.
Но красное горячее вино, выпитое им на вокзале, вдруг закружило его голову и наполнило ее шумным и каким-то судорожным весельем.

XVIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫырнӑ чухне, — хӗрӳллӗн те хӑвӑрттӑн, — вӑл ҫав ҫитменлӗхсене асӑрхамастчӗ, анчах хӑй страницӑсемпе юнашаррӑн аслӑ вырӑс хайлавҫисен хуть пӗчӗк сыпӑкне кӑна вуласа пӑхаятчӗ ҫеҫ, ӑна ҫавӑнтах хевтесӗр, халсӑр шанӑҫсӑрлӑх ҫавӑрса илетчӗ, унӑн намӑсланнипе хӑй искусствинчен йӗрӗнес килетчӗ.
Пока он писал, — горячо и быстро, — он сам не замечал этих недостатков, но стоило ему рядом с своими страницами прочитать хоть маленький отрывок из великих русских творцов, как им овладевало бессильное отчаяние, стыд и отвращение к своему искусству.

XVII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Анчах сасартӑк ӑшӑ, хӗртсе яракан, вӗҫсӗр-хӗрсӗр терт-тарӑху юхӑмӗ ҫавӑрса илчӗ унӑн чунне.
Но вдруг прилив теплого, самозабвенного, бесконечного сострадания охватил его душу.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Николаев чарӑнчӗ те Ромашова ҫанӑран тӳрккессӗн ҫавӑрса тытрӗ.
Николаев остановился и грубо схватил Ромашова за рукав.

Утлӑ ҫар тапӑннисене сирсе яракан мел-меслетсемпе Стельковский йӑлтах, пуҫӗпех ҫавӑрса тыткӑнларӗ корпус командирне.
Приемами против атак кавалерии Стельковский окончательно завоевал корпусного командира.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫӑхавласси никам пуҫне пырса кӗмест: мӗнпурне пӗтӗмпех темле калама ҫук хӑрушӑ, питӗ хаяр вупӑр пусса лартнӑ; полка темле тӑмсайла гипноз ҫатӑрласа, ҫавӑрса илнӗ.
Никому не приходило в голову жаловаться; наступил какой-то общий чудовищный, зловещий кошмар; какой-то нелепый гипноз овладел полком.

Слива, татӑк-кӗсӗклӗ асӑрхаттарусем тӑва-тӑва, строя васкамасӑр пӑхса ҫаврӑнчӗ: «пӑшал кутне ҫавӑрса ҫитер», «штыка ҫӳлерех», «купташкана ху патнарах тыт».
Слива медленно обошел строй, делая отрывистые замечания: «доверни приклад», «выше штык», «приклад на себя».

XI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашов чунне ҫав тери хаяррӑн та ҫав тери ӑнсӑрттӑн ҫавӑрса илнӗ ухмахла хум — вӑл пурӗпӗрех пулмаллаччӗ, унсӑрӑн иртместчех — сасартӑк ӳкрӗ, ирӗлсе ҫухалчӗ, аяккалла сирпӗнсе кайрӗ.
Безумная, неизбежная волна, захватившая так грозно и так стихийно душу Ромашова, вдруг упала, растаяла, отхлынула далеко.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫапах та вӑл, хаваслӑ теветкеллӗх туйӑмӗ кӗтмен ҫӗртен ҫавӑрса илнипе, рамӑна пӗтӗм вӑйранах хӑй еннелле картлаттарса туртрӗ.
Тогда, охваченный внезапным порывом веселой решимости, он изо всех сил дернул к себе раму.

VI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Юратнӑ ҫыншӑн тӗнчене тепӗр май ҫавӑрса хума пулать, эпӗ вара сиртен питех те, питех те сахал ыйтнӑччӗ.
Ведь для любимого человека можно перевернуть весь мир, а я вас просила так о немногом.

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашова та темле пӗлсе пӗтермелле мар ҫемҫешке шеллӗхпе кӑшт истерикӑллӑрах йӑшу ҫавӑрса илчӗ.
Ромашова также охватила какая-то неопределенная, мягкая жалость и немного истеричное умиление.

Хайлавупа хастарлӑхун мӗнпур хӑватне кунусене, уйӑхусене, ҫулусене панӑччӗ эсӗ, акӑ вара — аслӑ, тӑна-пуҫа ҫавӑрса яракан тӗлӗнмелле пысӑк хавха: сан аллунта унӑн тутӑрӗ, канфет хучӗ, ӳкерсе хӑварнӑ афиша.
Дни, месяцы, годы употреблять все силы изобретательности и настойчивости, и вот — великий, умопомрачительный восторг: у тебя в руках ее платок, бумажка от конфеты, оброненная афиша.

Ҫакӑ вара пурӗ те пӗринчен ҫех килет: чылайӑшӗн юратура, хӗрарӑма ҫавӑрса илессинче, ӑнланатӑр-и, йӑлт ҫавӑрса илессинче, — темле выльӑхла тӳрккеслӗх, мӗскерле-тӗр эгоистлӑх, хӑйшӗн ҫех тӑрӑнни, хӑйне ҫеҫ тивӗҫекен чи-чи хаклӑ лачакалӑх, аскӑнла аташупа путсӗрлӗх пытарӑнса тӑрать — шуйттан! — эпӗ ӑна калама та пӗлместӗп.
И все это оттого, что для большинства в любви, в обладании женщиной, понимаете, в окончательном обладании, — таится что-то грубо-животное, что-то эгоистичное, только для себя, что-то сокровенно-низменное, блудливое и постыдное — черт! — я не умею этого выразить.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics