Шырав

Шырав ĕçĕ:

унран (тĕпĕ: ун) more information about the word form can be found here.

«Ҫапах та, малашне те ҫавӑн пекех, унран нимӗн те кӗтсе илме май ҫук пулсан, кичем капла, — шухӑшларӗ Обломов. — Тепри, сӑмахран, Штольц пулсанах, кӗтсе илнӗ пулӗччӗ, анчах эпӗ пултараймастӑп».
«Однако это скучно, если это так продолжится, если из нее ничего добыть нельзя, — думал он, — другой, — Штольц, например, добыл бы, а я не умею».

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов ҫакна кӑшт ӑнланнӑ: Ольга ӳснӗ, тен, унран та ҫӳлӗрех, текех ӗнтӗ вӑл ачалла ӗненекен пулас ҫук.
Он смутно понимал, что она выросла и чуть ли не выше его, что отныне нет возврата к детской доверчивости, что перед ними Рубикон

Сасартӑк халӗ, икӗ эрне хушшинчех, Анисья хӑй унран ытларах пултарнине кӑтартрӗ; ҫитменнине тата Анисья ку ӗҫе ачасене е сӗм ухмахсене кӑна туса кӑтартнӑ пекех, питӗ кӑмӑллӑн, лӑпкӑн, кӳрентермелле тӑвать, юлашкинчен тата Захар ҫине пӑхса, йӗрӗннӗ пек пулать.
И вдруг теперь в две недели Анисья доказала ему, что он — хоть брось, и притом она делает это с такой обидной снисходительностью, так тихо, как делают только с детьми или с совершенными дураками, да еще усмехается, глядя на него.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Мӗн пирки ыйтатӑр эсир? — хирӗҫ тавӑрчӗ Ольга, тарӑхнӑ пекех пӑлханса тата унран пӑрӑнса.
О чем вы просите? — с волнением, почти с досадой отвечала она, отворачиваясь от него.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эпӗ айӑплӑ вӗт: эпӗ унран каҫару ыйтатӑп…
Да ведь я виновата: я попрошу у него прощения…

Ольгӑн ӑслӑ та илемлӗ пуҫӗнче, Обломова апат хыҫҫӑн ҫывӑрма мӗнле пӑрахтармалли тӗплӗ план та йӗркеленчӗ ӗнтӗ — ҫывӑрма кӑна мар, вӑл ӑна кӑнтӑр кунӗнче диван ҫине выртма та памӗ, унран сӑмах илӗ.
У ней, в умненькой, хорошенькой головке, развился уже подробный план, как она отучит Обломова спать после обеда, да не только спать, — она не позволит ему даже прилечь на диване днем: возьмет с него слово.

Обломов Штольцран кӑмӑллӑрах, унран ырӑрах пулчӗ; Ольгӑна Штольц пекех култармарӗ, култарсан та хӑйӗнчен хӑй култарчӗ тата хӑйӗнчен тӑрӑхланине ҫӑмӑллӑн каҫарчӗ.
Обломов был проще Штольца и добрее его, хотя не смешил ее так или смешил собой и так легко прощал насмешки.

Юрату виҫи-ҫке ку, мӗн те пулин унран кӑштах пӑрӑнсан, улшӑнсан, сивӗнсен — эпир тертленетпӗр: апла пулсан, ман пурнӑҫӑн тӗллевӗ — ыттисен тӗллевӗ мар-и? — шухӑшларӗ Обломов.
Ведь это норма любви, и чуть что отступает от нее, изменяется, охлаждается — мы страдаем: стало быть, мой идеал — общий идеал? — думал он.

«Ҫапла, мана унран темӗн кирлӗ, — шухӑшларӗ Обломов, — унран мана темӗн япала куҫать. Чӗре патӗнче, акӑ ҫакӑнта, вӗреме, тапма пуҫланӑ пек…
«Да, я что-то добываю из нее, — думал он, — из нее что-то переходит в меня. У сердца, вот здесь, начинает будто кипеть и биться…

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эпӗ хӑратӑп-и унран?» — шухӑшларӗ вӑл.
Боюсь, что ли, я ее?» — думал он.

Пӗрисем Ольгӑна айван, кӗске ӑслӑ тесе шутланӑ, мӗншӗн тесен вӑл пурнӑҫ ҫинчен, юрату ҫинчен ӑслӑ сӑмахсем пӑшӑлтатман, ҫынсем калаҫнӑ чухне никам кӗтмен хӑюллӑ сӑмахсем хӑвӑрттӑн каласа хуман, музыкӑпа литература пирки тишкернӗ чухне кӗнекесем ҫинчен вуласа е ҫынсенчен: илтсе пӗлнине калаҫура палӑртман: вӑл сахал калаҫнӑ, хӑйӗн ытлашши ӑслах мар шухӑшӗсене пӗлтернӗ — унран аслӑ та ҫивӗч «кавалерсем» пӑрӑннӑ; ҫивӗч маррисем, пачах урӑхла, ӑна ҫав тери ӑслӑ тесе шутланӑ, кӑштах унран хӑракаланӑ та.
Одни считали ее простой, недальней, неглубокой, потому что не сыпались с языка ее ни мудрые сентенции о жизни, о любви, ни быстрые, неожиданные и смелые реплики, ни вычитанные или подслушанные суждения о музыке и литературе: говорила она мало, и то свое, не важное — и ее обходили умные и бойкие «кавалеры»; небойкие, напротив, считали ее слишком мудреной и немного боялись.

Унӑн мӗнле те пулин ыйту, иккӗленӳ пулсан, Ольга труках Штольца ӗненме шутламасть: вӑл унран ытла аякра, унран ытла ҫӳлте тӑрать, ҫавӑнпа та ҫак ҫитӗнсе ҫитеймен кӑмӑла тата ӑспа ҫулсем хушшинчи уйрӑмлӑха пула, тепӗр чухне Ольгӑн мӑнкӑмӑллӑхӗ хуҫӑлать.
Когда у ней рождался в уме вопрос, недоумение, она не вдруг решалась поверить ему: он был слишком далеко впереди ее, слишком выше ее, так что самолюбие ее иногда страдало от этой недозрелости, от расстояния в их уме и летах.

Ҫынсем ӑна вӑл хӑйне сасартӑк кӑмӑл ҫӗкленнинчен тытса чарнишӗн, кирлӗ йӗрке чиккинчен иртмесӗр тӑма пӗлнӗшӗн, ӑс-тӑнпа ҫирӗп пулнӑшӑн ӳпкелеҫҫӗ те ҫийӗнчех каҫараҫҫӗ; тепӗр чухне кам ха пулин пӗтӗм вӑйран вирхӗнсе пырса, лачакана кӗрсе ӳксен, хӑйӗнне те, тепринне те пурнӑҫне тӗп тусан, Штольца ӑмсанать те, унран тӗлӗнет те.
Удержанность его от порывов, уменье не выйти из границ естественного, свободного состояния духа клеймили укором и тут же оправдывали, иногда с завистью и удивлением, другого, который со всего размаха летел в болото и разбивал свое и чужое существование.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Корнелий Непот ҫырнине нимӗҫле куҫартӑн-и, ҫук-и ? — тесе ыйтнӑ унран ашшӗ.
Отец спросил: готов ли у него перевод из Корнелия Непота на немецкий язык.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Захар пӗтӗм вӑйпа унран тарчӗ, анчах виҫӗ утӑм тусанах Обломов пӗтӗмпех вӑранчӗ те, карӑнма, анаслама тытӑнчӗ.
Захар со всех ног бросился от него, но на третьем шагу Обломов отрезвился совсем от сна и начал потягиваться, зевая.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ӑҫта кайма хатӗрленнӗ эсир? — ыйтрӗ унран тахӑшӗ.
— Куда это вы собрались? — спросил ее кто-то.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Штольц хӑйне хирӗҫ тӑракансене тӳррӗн, уҫҫӑн, ҫине тӑрса парӑнтарнӑ, лешсем вара унран тӗрлӗрен май тупса, чееленсе пӑрӑннӑ.
Штольц прямо, открыто и настойчиво поражал соперников, а они уклонялись от ударов вышесказанными и другими хитростями.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломовецсем ӗҫе, вӑл хамӑр асаттен аслашшӗсемех панӑ асап пулнӑ пек, тӳссе ирттернӗ, анчах ӑна юратма пултарайман, мӗнле те пулин ӗҫ сиксе тухсан, яланах унран пӑраннӑ, ҫапла туни тивӗҫлӗ тесех шутланӑ.
Они сносили труд как наказание, наложенное еще на праотцев наших, но любить не могли, и где был случай, всегда от него избавлялись, находя это возможным и должным.

Унта хӗвел ҫур ҫула яхӑн хӗртсе ҫутатать, кайран та унран сасартӑк пӑрӑнса каймасть, ирӗксӗррӗн, хӑй юратнӑ вырӑна тата тепӗр икӗ хутчен ҫаврӑнса килсе, ӑна кӗркунне те, асар-писер ҫанталӑкра, уяр та ӑшӑ кун парнелесшӗн пулнӑ пек туйӑнать.
Солнце там ярко и жарко светит около полугода и потом удаляется оттуда не вдруг, точно нехотя, как будто оборачивается назад взглянуть еще раз или два на любимое место и подарить ему осенью, среди ненастья, ясный, теплый день.

Илья Ильич мӗнле асапланнине никам та пӗлмен, никам та курман; пурте ун ҫинчен: Обломов хӑйне майлӑ ҫын, выртать, тӑраниччен ҫиет, унран урӑх нимӗн те кӗтмелли ҫук, унӑн пуҫӗнчи шухӑшсем те пӗр-пӗринпе ҫыхӑнса тӑмаҫҫӗ пулӗ, тенӗ.
Никто не знал и не видал этой внутренней жизни Ильи Ильича: все думали, что Обломов так себе, только лежит да кушает на здоровье, и что больше от него нечего ждать; что едва ли у него вяжутся и мысли в голове.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics