Шырав

Шырав ĕçĕ:

туйӑнчӗ (тĕпĕ: туйӑн) more information about the word form can be found here.

Вӗсен тавра хӑйсен тивӗҫмелле мар сивлек пур пек туйӑнчӗ мана.
А нам с Катей всегда казалось, что они вполне заслужили своё положение и счастье.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Чаршав уҫӑлсан, капӑр тумланнӑ арҫынсемпе хӗрарӑмсем сцена тӑрах васкамасӑр та чеченӗн иртнине курсан, вӑхӑт каялла таврӑннӑ пек туйӑнчӗ мана, нимӗнле вӑрҫӑ та пыман пекех ӗнтӗ.
и странным показалось мне то чувство возвращения времени, которое я испытал, когда раздвинулся занавес и великолепно одетые мужчины и женщины плавно, неторопливо прошлись по сцене, как будто и не было никакой войны.

Вара мана каминлӑ пӗчӗк пӳлӗм, унта лапсӑркка та хулӑн френч тӑхӑннӑ Иван Павлыч курӑннӑ пек туйӑнчӗ.
И мне померещилось, что я вижу одинокую комнату с камином и самого Ивана Павлыча в толстом мохнатом френче.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Вӗсем мана ӑшшӑн йышӑнни, тахҫан хамӑр йӑмӑкпа пӗрле доктора пулӑшнӑнах пулнӑ пек туйӑнчӗ мана.
И всё мне казалось, что они потому отнеслись ко мне так сердечно, что когда-то, много лет назад, мы с сестрой помогли доктору —

Вуннӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Е тата мана хамӑр йӑмӑкпа пурӑнакан пӳрте пӗр шӑнса кӳтнӗ, сухаллӑ ҫӳлӗ ҫын кӗрсе тӑнӑ пек туйӑнчӗ, вӑл хӑй хыҫҫӑн алӑк хупма вӑй ҫитереймерӗ пек.
То представлялось мне, как высокий бородатый человек, такой замёрзший, что он даже не в силах запереть за собой дверь, входит в избу, где живём мы с сестрой.

Иккӗшӗ вӗсем йӗкӗреш пулнӑ — ҫавна эпӗ хам та лайӑх пӗлеттӗм, ҫапах та вӗсене пӗрле курсан хӑраса тӑраттӑм, иккӗшӗ те вӗсем пӗр пекех те, хам каллех аташнӑ пек туйӑнчӗ мана.
Они были близнецами — и это я превосходно знал, но всё-таки пугался, когда видел их вместе: они были совершенно одинаковые, и это снова было похоже на бред.

Вӑл икӗ пая уйрӑлнӑ пекех туйӑнчӗ мана, мӗншӗн тесен шалтан тата шӑпах ҫавӑн пек тепӗр ача сыхланса пӑхса илчӗ.
Мне показалось, что он раздвоился в эту минуту, потому что ещё один совершенно такой же мальчик осторожно выглянул из-за полога.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Темле, пин шуйттан ман урана тытса ҫурма тӑрӑшнӑ пек, тимӗр хыркачсемпе ман сиплене пуҫланӑ сурансене хырнӑ пек туйӑнчӗ.
Но точно тысячи дьяволов рвали мою ногу на части и скребли железными скребками едва поджившие раны на спине.

Хутаҫҫинче сухари шӑкӑртататчӗ пулмалла, ӑна кӑшт ҫӳлерех вырнаҫтарас тесе алӑпа тытнӑ чух сухари пур пек туйӑнчӗ мана.
Очевидно, в мешке были сухари: что-то хрустнуло, когда я кулаком подбил мешок повыше.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Паллах ӗнтӗ, вӑл мана ӗлӗк мӗнле ирсӗр ҫын пулнӑ, халь те ҫавӑн пекех туйӑнчӗ.
Разумеется, он как был, так и остался в моих глазах подлецом.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Мана вӑл кӑштах ҫын ӗренкине кӗнӗ пек туйӑнчӗ, ӗлӗк те хуть ӑна Даша инке «илемсӗрех те мар» тетчӗ те.
Мне показалось, что он стал немного больше похож на человека, хотя всё ещё, как говорила тётя Даша, «не страдал красотой».

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анчах пӗлместӗп, таҫта темӗн шаккани илтӗнчӗ — пуҫӑмраччӗ-ши, чӗрере-и, — мана вара пурнӑҫ шаккаса вӑратнӑ пекех туйӑнчӗ, халӗ вӑйсӑр пулин те, вӗҫертмен аллисемпе тем тума, тем юсама тытӑннӑ пек туйӑнчӗ.
Но что-то стучало, не знаю где — в голове или в сердце, — и мне казалось, что это жизнь стучит, и возится, и строит что-то ещё слабыми, но цепкими руками.

Тӑнӑм кӗрсе ҫитиччен калаҫма пуҫланӑ пек туйӑнчӗ мана.
как будто стал говорить ещё до того, как вернулось сознание.

Иккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ромашов тупӑк тупса пачӗ — ун чухне, декабрьте, ӑна тупма пулатчӗ-ха, — хайхи хыткан карчӑка ҫак васкаварлӑн тунӑ темӗн пысӑкӑш ешӗке вырттарсан, карчӑк тупӑкра та хӑранипе кӗтессе пытаннӑ пек туйӑнчӗ мана.
Ромашов достал гроб — тогда, в декабре, это было ещё возможно, — и, когда худенькая старушка легли в этот огромный, грубо сколоченный ящик, мне показалось, что и в гробу она забилась в угол со страху.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Петя мӗн каласа панине итлесе тӑтӑм та, мана Петя мар, унӑн пуҫтахрах та хӗрлӗ питлӗ, тир шӑрши кӗрен кӗске кӗрӗк тӑхӑннӑ кӗҫӗн шӑллӗ каласа панӑн туйӑнчӗ, сарӑхнӑ пӳрнисемпе вӑл тем пысӑкӑш «качака ури» чӗркесе туртатчӗ.
Петя рассказывал, и я слушала его с таким чувством, как будто это был не Петя, а его младший брат — грубоватый, румяный, в полушубке, который крепко пахнул овчиной, с жёлтыми пальцами, которыми он ловко сворачивал огромные «козьи ножки».

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Тата темӗн пӑшӑлтатрӗ; шӑлне ҫыртса, куҫне хӗссе тӑнӑн туйӑнчӗ вӑл мана, трубка ҫинелле йывӑррӑн сывлатчӗ пулас, тата пӗр сӑмах чӗнменни те, ытла аптраса ҫитни те мана ӳкӗте кӗртрӗ.
Он прошептал ещё что-то; мне представилось, как он стоит, сжав зубы, прикрыв глаза, и тяжело дышит в трубку, и это молчание, отчаяние вдруг убедили меня.

Ку эрне маншӑн аслатипе тӑвӑл вӑхӑтӗнче сасартӑк лӑпкӑ ҫын сассине илтнӗнех туйӑнчӗ.
Это было так, как будто в грозе и буре вдруг послышался спокойный человеческий голос.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Хӑй, ҫӳлӗскер, пуҫне каҫӑртса пӑхса тӑчӗ, унӑн типшӗм профилӗнче, куҫӗсенче, мӑнаҫлӑн тӑран пӗвӗнче, темле, ӑмӑрткайӑкӑнни пек хӑват пурри туйӑнчӗ.
Длинный, подняв голову, стоял он, и что-то орлиное было в этом худом профиле с гордо прикрытыми, рассеянными глазами.

Ярославльтен тата вӗсем таҫта Ҫӗрӗшнӗ Ҫырма ялне тухса каймалла пулнӑ, мана темшӗн ҫакӑн пек йӗрӗнтерекен ятлӑ ялта ачасемшӗн ырриех пулас ҫук пек туйӑнчӗ.
Но из Ярославля они должны были ехать ещё в какой-то Гнилой Яр, и мне почему-то казалось, что детям не может быть хорошо в селе с таким отвратительным названием.

Унранах эпӗ чи малтанхи хут Ленинградран ачасене эвакуаципе илсе каяҫҫӗ тенине илтрӗм, ку хыпар ман хӑлхана ҫурсах ячӗ, ҫак ытарма ҫук дачӑран, няньӑпа пӗрлех хамӑр чечексем лартса ӳстернӗ клумбӑсене пӑрахса каясси питӗ кансӗр пек туйӑнчӗ мана.
От него я впервые услышала о том, что детей будут вывозить из Ленинграда. И так дико показалось мне, что нужно уезжать с дачи, где было так хорошо, где мы с няней посадили цветы — левкои и табак, и первые нежные ростки уже показались на клумбах.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics