Шырав

Шырав ĕçĕ:

унран (тĕпĕ: ун) more information about the word form can be found here.

— Акӑ ыйт-ха, унран хир мӗнлине, вӑл курнӑ.
— Спроси-ка его, какое оно, он видел.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Сӑмавар салхуллӑн кӗрлеме пуҫларӗ, унран хӑранӑ пекех, шарманка сасси сасартӑках шӑпланчӗ, такам хӑрӑлтатса кӑшкӑрчӗ:
Мрачно загудел самовар, шарманка, точно испугавшись его, вдруг замолчала, чей-то хриплый голос прорычал:

Ил, акӑ, унран.
У него возьми вот…

Хайхи манах каланӑ вӑхӑтра килсен, эпӗ унран ыйтрӑм: ку сана вӑрра кайма кирлӗ пулсан, кала — эпӗ ӑна сана памастӑп! — терӗм…
Пришел он в срок, я и говорю: «Скажи; ежели это тебе для воровства, так я не согласна!»

Унран инҫех те мар, пылчӑклӑ шыв ҫинче, тӗттӗм тӳпери пӗртен-пӗр пысӑк ҫӑлтӑр йӑлтӑртатса тӑратчӗ.
Недалеко от нее в грязной жирной воде отражалась какая-то большая звезда из черной пустоты над нами.

Шӑллӗ пӗррехинче унран: — Эсӗ кашни кун ҫиетӗн-и? — тесе ыйтать.
Брат спросил ее однажды: — Ты ешь каждый день?

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Пепен хӑйӗнчен нумай ҫул аслӑрах, анчах ӑсӗпе унран иртеймен аппӑшӗ пӗр пуян американец патне ҫуртри пӳлӗмсене тасатса тӑма тарҫа вырнаҫать.
Сестра Пепе, девушка много старше, но не умнее его, поступила прислугой — убирать комнаты — на виллу богатого американца.

— Мӗн пирки эсӗ? — ыйтнӑ унран амӑшӗ пуҫне айӑплӑн ҫӗрелле усса, — пӗлнӗ вӑл мӗн пирки сӑмах пынине.
— В чем дело? — спросила мать, виновато опустив глаза, — знала она, в чем дело.

Амӑшӗ унран юлашки хут: — Сан хӑвӑн ача пуррине курас килмест-им? — тесе ыйтнӑ.
Мать спросила его в последний раз: — И ты не хочешь иметь детей?

— Анчах — ҫынсем мӗн?.. — ыйтнӑ амӑшӗ унран.
— Но — люди? — спросила мать его.

Ҫапла ҫӗрӗ-ҫӗрӗпе вӑл урамсемпе ҫӳренӗ, нумайӑшсем, паллаймасӑр, унран хӑранӑ, тӗм-хура кӗлеткене куҫа курӑнса килекен вилӗм вырӑнне хунӑ, палласа илсен — сутӑнчӑк ҫын амӑшӗ тесе, чӗнмесӗр пӑрӑнса кайнӑ.
Так ходила она ночами по улицам, и многие, не узнавая ее, пугались, принимали черную фигуру за олицетворение смерти, близкой всем, а узнавая, молча отходили прочь от матери изменника.

Вӑл тӳрленсе тӑнӑ, кӗтнӗ, анчах патруль, ун ҫине алӑ ҫӗклеме шутламасӑр е йӗрӗнсе, иртсе кайнӑ; хӗҫпӑшаллӑ ҫынсем унран, вилӳтрен пӑрӑннӑ пекех, аякранах пӑрӑнса иртнӗ, вӑл пур — тӗттӗме тӑрса юлнӑ та, унтан каллех, хула инкекӗ пек пулса, тӗм-хура курӑнса, чӗнмесӗр, урамран урама пырса кӗрсе, пӗччен, шӑппӑн таҫталла утнӑ; ун хыҫӗнчен, ӑна хӑваланӑ пек, кичем сасӑсем хурлӑхлӑн илтӗнсе пынӑ: вӗсем йынӑшнӑ, йӗнӗ, кӗлтунӑ тата ҫӗнтерӳ шанӑҫне ҫухатнӑ салтаксем салхуллӑн калаҫнӑ сасӑсем пулнӑ.
Она выпрямлялась, ждала, но патруль проходил мимо, не решаясь или брезгуя поднять руку на нее; вооруженные люди обходили ее, как труп, а она оставалась во тьме и снова тихо, одиноко шла куда-то, переходя из улицы в улицу, немая и черная, точно воплощение несчастий города, а вокруг, преследуя ее, жалобно ползали печальные звуки: стоны, плач, молитвы и угрюмый говор солдат, потерявших надежду на победу.

— Кӑмака ҫумӗнчи пек, ӑшӑ ҫапать унран.
— Прямо — прет из нее тепло, будто печь рядом.

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

— Эсир аманнӑ-и-мӗн? — тесе ыйтнӑ унран.
— Вы ранены? — спросили его.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Ман юн кирлӗ мар-и сана? — тесе ыйтнӑ унран тахӑшӗ ҫилӗллӗ, хурлӑхлӑ сассипе.
— Крови моей — хочешь? — спросил его чей-то злой, тоскливый голос.

— Пирен ҫинелле пӑшал перетӗр-и? — тесе ыйтнӑ унран башлык тӑхӑннӑ ҫамрӑк ҫын.
— Стрелять будете в нас? — спросил его молодой человек в башлыке.

Ҫынсем унран: — Мӗншӗн эсир пире ямастӑр? — тесе ыйтнӑ.
— Почему вы не пускаете? — спрашивали его.

Ун ҫине шӑтарас пек пӑхса тӑраканскерсем, унпа мӗн калаҫмаллине те, унран мӗн ыйтмаллине те пӗлмерӗмӗр.
Глядя на нее во все глаза, мы не знали, о чем нам говорить с ней, о чем спросить ее.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Юлашкинчен пурте Таньӑпа салтака сӑнама пулчӗҫ, хӗре унран сыхланма хушас терӗҫ…
И наконец все решили наблюдать за солдатом и Таней, предупредить девочку, чтобы она опасалась его…

Вӗсем, тӑва динамитпа аркатса, ӑна, чугун ҫулӗ каймалли вырӑн тӑвасшӑн, киркӑсемпе тӗпретеҫҫӗ, вӗсем ҫав тери пысӑк хурансенче цемент ҫӑраҫҫӗ те, унран кубла сажен чулсем туса, вӗсене тинӗс тӗпне антараҫҫӗ, ҫапла, тинӗс хумӗсен улӑпла вӑйне хирӗҫ чул хӳме хываҫҫӗ.
Они, разорвав гору динамитом, дробили ее кирками, расчищая площадь для линии железной дороги, они месили в громадных творилах цемент и, делая из него саженные кубические камни, опускали их в море, строя оплот против титанической силы его неугомонных волн.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics