Шырав

Шырав ĕçĕ:

мӗнле the word is in our database.

мӗнле (тĕпĕ: мӗнле) more information about the word form can be found here.

Мӗнле юрататӑп эпӗ сана!
Как я люблю тебя!

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Мӗнле ырӑ, йӗркеллӗ ҫын вӑл!
Как он благороден!

Мӗнле телейлӗ эпир.
Как мы счастливы».

Мӗнле тӗлӗнӗ ӗнтӗ вӑл, мӗнле телейлӗ пулӗ.
Как он удивится, как он будет счастлив.

Ҫак сӑмахсем ӗлӗкхи пур сӑмахсем вырӑнне йышӑнаҫҫӗ, вара вӑл пӗр сехет, икӗ сехет шухӑшлать: «манӑн унпа курнӑҫмалла мар», мӗнле, хӑҫан улшӑнма ӗлкӗрнӗ вӗсем? анчах халӗ вӗсем ҫапла улшӑннӑ: «нивушлӗ унпа курнӑҫас килӗ-ши вара манӑн? — Ҫук»; вӑл ҫывӑрса кайнӑ чух вара ҫав сӑмахсем ҫак сӑмахсене ҫаврӑнчӗҫ: «нивушлӗ эпӗ унпа курнӑҫӑп-ши вара?» — анчах ӑҫта-ха ответ? ӑҫта ҫухалчӗ вӑл?
Эти слова заменяют все прежние слова, и думается час, и думается два: «я не должна видеться с ним»; и как, когда они успели измениться, только уже изменились в слова: «неужели я захочу увидеться с ним? — нет»; и когда она засыпает, эти слова сделались уже словами: «неужели же я увижусь с ним?» — только где ж ответ? когда он исчез?

Ӑҫта мӗн чухлӗ пурӑнасси, хӑҫан ӑҫта пуласси паллӑ мар — ытти ӗҫсене тунипе пӗрлех, манӑн суту-илӳ корреспонденчӗсенчен укҫа илмелле пулать; хӑвах пӗлетӗн, савнӑ тусӑм» — ҫапла, ку пурччӗ ҫырура: «Савнӑ тусӑм», хӑй мана ӗлӗкхи пекех хисепленине, ман ҫине нимшӗн те кӑмӑлсӑр пулманнине кӑтартас тесе, вӑл сӑмахсене темиҫе хут та ҫырнӑччӗ, аса илет Вера Павловна: ун чухне эпӗ ҫак «савнӑ тусӑм» текен сӑмахсене чуптурӑм та, — ҫапла, ҫаплах ҫырнӑччӗ: — «хӑвах пӗлетӗн, савнӑ тусӑм, ӑҫта та пулин укҫа илмелле пулсан, темиҫе сехет ҫеҫ кӗтмелле пек туйӑннӑ ҫӗрте те час-часах темиҫешер кун кӗтме тивет. Ҫавӑнпа эпӗ хам Рязане хӑҫан ҫитессине пачах та пӗлместӗп; анчах, мӗнле пулсан та, часах мар пулмалла-ха».
Сколько времени где я проживу, когда буду где, — этого нельзя определить уж и по одному тому, что в числе других дел мне надобно получать деньги с наших торговых корреспондентов; а ты знаешь, милый друг мой» — да, это было в письме: «милый мой друг», несколько раз было, чтоб я видела, что он все по-прежнему расположен ко мне, что в нем нет никакого неудовольствия на меня, вспоминает Вера Павловна: я тогда целовала эти слова «милый мой друг», — да, было так: — «милый мой друг, ты знаешь, что, когда надобно получить деньги, часто приходится ждать несколько дней там, где рассчитывал пробыть лишь несколько часов. Поэтому я решительно не знаю, когда доберусь до Рязани; но только, наверное, не очень скоро».

Анчах акӑ каллех Маша: «Эпӗ ӑна, Вера Павловна, пӗр тенкӗ патӑм ӗнтӗ, кунта: 9 сехетчен илсе пырсан пӗр тенкӗ, каярахпа илсе пырсан — ҫуррине парӑр, тесе ҫырса хунӑ. Кӑна, Вера Павловна, кондуктор кӳрсе пачӗ, вӑл каҫхи поездпа килнӗ: мӗнле тума пултӑм, ҫавӑн пек турӑм, хӑвӑртрах ҫитес тесе извозчик тытрӑм, тет».
Но вот опять Маша: «Я ему, Вера Павловна, уж отдала целковый, тут надписано: если до девяти часов принесет, так целковый, позже — так полтинник. Это принес кондуктор, Вера Павловна, приехал с вечерним поездом: говорит, как обещался, так и сделал, для скорости взял извозчика».

Тата тепӗр ҫур сехет шухӑшлать; ҫур сехетрен вара ҫав тӑватӑ пӗчӗк сӑмах, ҫав пилӗк пӗчӗк сӑмах ӗлӗкхи сӑмахсене те, ӗлӗкхи чи кирлӗ сӑмахсене те хӑйсем тӗллӗнех урӑхлатма пуҫлаҫҫӗ, «эп каятӑп» текен чи кирлӗ икӗ сӑмахран виҫӗ сӑмах пулса тӑрать: ҫавсемех пулсан та, пӗртте ун пеккисем мар: «Эпӗ кайӑпах-ши вара?» — акӑ мӗнле ӳсеҫҫӗ тата урӑхла май ҫаврӑнса каяҫҫӗ сӑмахсем!
И думается это полчаса, а через полчаса эти четыре маленькие слова, эти пять маленьких слов уже начинают переделывать по своей воле даже прежние слова, самые главные прежние слова: и из двух самых главных слов «я поеду» вырастают три слова: уж вовсе не такие, хоть и те же самые: «поеду ли я?» — вот как растут и превращаются слова!

Ҫук, мӗнле те пулин шут тытас тесен, мӗншӗн кӗтмелле-ха вӑл ҫырӑва?
Нет, что же ждать этого письма для того, чтобы решиться?

Вера Павловнӑн вара ҫывӑрма выртмалла пулчӗ; тӗлӗнмелле те ҫав: мӗнле ҫывӑрса кайма пултарчӗ-ха вӑл?
И Вера Павловна должна была лечь спать; и странно, как могла она уснуть?

Ӑна вӑл хӑй те пӗлмест, ҫав ӗҫ ҫапла хӑвӑрт пулса иртнипе вӑл анкӑ-минкӗленсех кайнӑччӗ: пӗр талӑк та иртмерӗ, ҫапла, тата икӗ сехетрен ҫеҫ талӑк ҫитетчӗ, Вера Павловна хӑйӗн пӳлӗмӗнче ун ҫырӑвне тупрӗ: акӑ, вӑл кайнӑ та иккен ӗнтӗ, — мӗнле хӑвӑрт, мӗнле пӗр кӗтмен ҫӗртен, сасартӑк!
Она сама не знает, так она потрясена была быстрым оборотом дела: еще не прошло суток, да, только через два часа будут сутки после того, как он нашел ее письмо у себя в комнате, и вот он уж удалился — как это скоро, как это внезапно!

— Авторӗ хӑй те йӗркерен тухнӑ ҫын, — тет пурне те куракан, сисекен вулавҫӑ, — кур ӗнтӗ, мӗнле япаласене ырлать вӑл.
— Да и автор-то безнравственный человек, — изрекает проницательный читатель, — вишь, какие вещи одобряет.

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫавӑнпа та, тусӑм, эпӗ хам Дмитрий Сергеича мӗнле иленнине, хӑнӑхнине халӗ ӗлӗкхинчен лайӑхрах пӗлетӗп.
Поэтому, мой друг, я теперь лучше, чем прежде, знаю силу моей привязанности к Дмитрию Сергеичу.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эпӗ тепӗр кунне те чылай кулянтӑм, виҫҫӗмӗш кунне вара пушшех те салхуллӑрах тӑтӑм, ҫавӑнтах тата Маша мана ҫыру пырса тыттарчӗ, — ҫав минут, ҫав сехет, ҫав кун мӗнле йывӑр пулнине пӗлетӗр ӗнтӗ эсир.
И следующий день я грустила и на третий день поутру встала еще грустнее, и вдруг Маша подает мне письмо, — какая это была мучительная минута, какой это мучительный час, мучительный день, — вы знаете.

Юлашки кунсенче эпӗ хӑш чухне унӑн хуть те мӗнле вӑрттӑнлӑха та пытарма пултаракан питне салху сӑн ҫапнине асӑрхама пуҫларӑм.
Я в последние дни замечала иногда грусть на его лице, этом лице, которое довольно умеет не выдавать тайн.

Вӑл мана епле парӑннӑ, тата хам мӗнле хисеплекен ҫын пулсан та, вӑл эпӗ хам ҫине шаннӑ пекех шанса тӑракан, мана мӗн кирлине пӗтӗмпех тата хаваслансах тӑвакан, ман телейшӗн хамран сахал мар тӑрӑшакан ҫын пулсан та, манӑн хамӑн пурнӑҫ унтан килнипе килӗшес килмест — ҫак туйӑма манӑнне эсир пӗлетӗр, тусӑм, ырлатӑр ӑна.
Да, мой друг, вы знаете и одобряете это мое чувство, я не хочу зависеть от доброй воли чьей бы то ни было, хотя бы самого преданного мне человека, хотя бы самого уважаемого мною человека, в котором я не менее уверена, чем в самой себе, о котором я положительно знаю, что он всегда с радостью будет делать все, что мне нужно, что он дорожит моим счастьем не меньше, нежели я сама.

Кунта ӗҫ эп вӑл япала ҫине мӗнле пӑхнинче мар, Дмитрий Сергеич мӗнле пулсан та, ӗҫе хӑй кӑмӑлне килнӗ пек (хӑй кӑмӑлне килнӗ пек) ҫеҫ тӑвакан хӑйне майлӑ ҫын пулнинче.
Тут важность была не в моем взгляде, а в том, что Дмитрий Сергеич человек самобытный, поступавший так или иначе только по своей доброй воле, по доброй воле!

Шухӑшласа пӑхӑр-ха хӑвӑрах, хамӑр хушӑри пурнӑҫ улшӑнни ҫине мӗнле пӑхнипе ҫав сӑлтава пӗтерсе лартма май пулнӑ-и вара?
Судите же теперь, могла ли эта причина быть предотвращена тем или другим взглядом моим на перемену наших отношений.

Ҫавӑнпа та хама мӗнле лару-тӑрура курнӑ-ха эпӗ?
Поэтому в каком же положении видела я себя?

Ун чухне, паллах, эпӗ Александр ҫине мӗнле пӑхнине формально татса парас кӑмӑл та пулмастчӗ.
Тогда, конечно, у меня не было бы никакой причины желать, чтобы мои отношения к Александру были определены формальным образом.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics