Шырав

Шырав ĕçĕ:

вырӑнта (тĕпĕ: вырӑн) more information about the word form can be found here.

Амӑшӗ, ывӑлне хура плащӗпе витнӗ те, ӑна сасартӑк чӗринчен ҫӗҫӗпе чикнӗ; ывӑлӗ чӗтренсе илнӗ те ҫавӑнтах вилнӗ — амӑшӗ ывӑлӗн чӗри хӑш вырӑнта тапнине аван пӗлнӗ.
Тогда мать, накрыв сына своим черным плащом, воткнула нож в сердце его, и он, вздрогнув, тотчас умер — ведь она хорошо знала, где бьется сердце сына.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Анчах та пӗринче, пӗр шӑпӑрт вырӑнта, хула стени патӗнче, амӑшӗ тепӗр хӗрарӑма курнӑ: вилӳт умне ҫӗр муклашки пек, пӗр хускалми кукленсе ларса, хурлӑхлӑ пит-куҫпа ҫӑлтӑрсем ҫине пӑхса кӗлтунӑ вӑл, стена ҫинче, ун пуҫӗ тӑрринче, шӑппӑн хуралҫӑсем калаҫкаланӑ, чулсене перӗнсе хӗҫпӑшал шӑлтӑртатса илнӗ.
Но однажды, в глухом углу, около городской стены, она увидала другую женщину: стоя на коленях около трупа, неподвижная, точно кусок земли, она молилась, подняв скорбное лицо к звездам, а на стене, над головой ее, тихо переговаривались сторожевые и скрежетало оружие, задевая камни зубцов.

Ку, паллах, юмах кӑна, анчах ҫак сӑмахсене таҫта ҫӗр айӗнче, пӑчӑ тӗттӗмре, шыв салхуллӑн шӑмпӑлтатнӑ ҫӗрте, тата чул, тимӗр шӑтӑртаттарнӑ вырӑнта илтетӗн пулсан, — юмӑх ҫинчен манатӑн.
Конечно, это фантазия, но когда такие слова слышишь глубоко в земле, среди душной тьмы, плачевного хлюпанья воды и скрежета железа о камень, — забываешь о фантазиях.

Ҫутӑ ӳкнӗ вырӑнта, фонарь патӗнче, икӗ ҫын курӑннӑ.
В пятне его у фонаря были видны двое чёрных людей.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Урам кӗтессинчен сасартӑк утлӑ ҫарӑн пӗр пӗчӗк ҫеҫ отрячӗ сиксе тухнӑ: учӗсем темиҫе секунда хушши хӑяймасӑр пӗр вырӑнта тапӑртатса тӑнӑ, вара сасартӑках ҫынсем ҫинелле вӗҫтерсе кӗрсе кайнӑ: темскер, этем сасси пек мар, тӗттӗм, суккӑр вӑй-хӑват тата темле, ӗмӗт татӑлса хурланнӑ евӗрлӗ япала сисӗннӗ вӗсен сассинче.
Из-за угла вдруг вывернулся небольшой конный отряд, несколько секунд лошади нерешительно топтались на месте и вдруг помчались на людей, солдаты странно завыли, заревели, и было в этом звуке что-то нечеловеческое, тёмное, слепое, непонятно близкое тоскливому отчаянию.

Тепӗр вырӑнта хӗрсе кайсах тавлашнӑ:
В другом месте горячо спорили:

Салтаксемпе халӑх хушшинче темиҫе чалӑш сарлакӑш уҫӑ вырӑн пулса тӑнӑ, ку уҫӑ вырӑнта пӗтӗм талкӑшпех этем кӗлеткисем выртнӑ.
Между ею и солдатами образовалось несколько сажен земли, сплошь покрытой телами.

Ниме пӗлмесӗр пӗр вырӑнта чышӑнса тӑнӑ, хӑйсем ҫилленсе, тарӑхса кайнӑ пирки никам та килелле утман, шухӑшсем арӑш-пирӗшленсе кайнинчен темле ҫул уҫса тухас тесе пулмалла, кашниех теприн ҫумне пӑчӑртаннӑ, тем ҫинчен пӗлесшӗн пулса, пӗр-пӗрне чӑл-чал пӑхкаланӑ, анчах ҫапах та, хӑранинчен ытла тӗлӗнсе кайнӑскерсем — теме кӗтнӗ, итлекеленӗ, каялла ҫаврӑна-ҫаврӑна пӑхнӑ.
Недоуменно мялись на месте, делясь друг с другом своим возмущением. Не понимали, что нужно делать, никто не уходил, каждый прижимался к другому, стараясь найти какой-то выход из пёстрой путаницы чувств, смотрели с тревожным любопытством друг на друга и — всё-таки, более изумлённые, чем испуганные, — чего-то ждали, прислушиваясь, оглядываясь.

Темле, татса пӑрахма пулман япалана ҫыхса лартнӑ пек, ҫынсем тем ӗҫ ҫинчен шухӑшланӑ пек, пӗр вырӑнта тӑнӑ, хӑшӗсем ним чӗнмесӗр аманнисене йӑтнӑ, вилӗсене пуҫтарнӑ; ыттисем, тӗлӗк курнӑ пекех, анраса кайса, темле, ним тума пӗлмесӗр, лешсем ӗҫленине пӑхса тӑнӑ.
Топтались на одном месте, точно опутанные чем-то, чего не могли разорвать; одни молча и озабоченно носили раненых, подбирали трупы, другие точно во сне смотрели на их работу, ошеломлённо, в странном бездействии.

Унтан, ман нимле килӗм-ҫуртӑм та ҫук; ҫитменнине, эпӗ — ҫапкаланчӑк ҫын, пӗр вырӑнта пурӑнма пултараймастӑн…»
Во-вторых, нет у меня никакого дому, в-третьих, я есть бродяга и не могу на одном месте жить…» —

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Панфилпа Филатка — малтанхи вырӑнта картинӑсем пулсан та — пӗтӗмпех япӑх.
Панфилка и Филатка — даже с картинкой на первом месте — дурость.

Эпӗ ку вырӑнта пӗтӗм ҫан-ҫурӑмпа чӗтреттӗм.
Я, бывало, в этом месте дрожью дрожу.

Вӑл вӑхӑталла ҫав вырӑнта гуцулсем ушкӑн-ушкӑнпа ҫӳреме пуҫларӗҫ; вӗсем хушшинче те кӑмӑллисемех пурччӗ…
В то время гуцулы шайкой ходили по тем местам, и у них были любезные тут…

II сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Ун пек вырӑнта пулмасан, эпӗ — ӑна, ылханлӑскерне, ҫӑвара хыпас ҫук.
Не будь у меня такой должности, я и в рот бы ее, проклятой, не взял.

Ялти эмелҫӗсем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 71–80 стр.

Лере, вӑл выртакан вырӑнта, каллех халиччен курӑнман карапсен мӗлкисем тухаҫҫӗ.
И там, где он лег, снова всплыли остовы судов, невидимых до его появления.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Пурӑнатпӑр та пурӑнатпӑр эпир ҫав хайхи вырӑнта, вӑл вӑхӑтра ӗҫсем ӑнса пыратчӗҫ.
Живем мы да живем на том месте, дела у нас о ту пору хорошие были.

Макар Чудра // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 7–19 стр.

Пӗр вырӑнта нумай ан тӑр — мӗн курман унта?
Долго не стой на одном месте — чего в нём?

Ефим платниксемпе пӗрлешрӗ те, вӗсем виҫҫӗн вара пӗрне пӗри чавсисемпе тата урисемпе тӗрткелесе, пӗр вырӑнта тапӑртатса, хашкаса ятлаҫма тытӑнчӗҫ…
Ефим присоединяется к плотникам, и все трое, толкая друг друга локтями и коленями, пыхтя и ругаясь, толкутся на одном месте…

Шампа // Иван Иртышев. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 18–26 стр.

Ҫавра хумсем тавраналла хӑранӑ пек чупса сарӑлаҫҫӗ, ӳкнӗ вырӑнта шывӗ пакӑртатса тӑрать.
Словно испуганные, бегут от берега волнистые круги и на месте падения вскакивают пузыри.

Шампа // Иван Иртышев. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 18–26 стр.

Анчах, господасем, эпӗ ӑна унӑн илемӗшӗн мар юратнӑ, ырӑ кӑмӑлӗшӗн те мар — ҫак икӗ пахалӑх чылай хӗрарӑмсемшӗн чи кирлӗ вырӑнта тӑраҫҫӗ пулин те — ҫук, уншӑн мар ӑна эп юратнӑ.
Но, господа, любил я ее не за красоту и не за добрый нрав. Эти два качества присущественны всей женской природе и встречаются довольно часто в подлунном мире.

Почта уйрӑмӗнче // Митта Петӗрӗ. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 15–17 стр.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics