Шырав

Шырав ĕçĕ:

Пичӗ (тĕпĕ: пит) more information about the word form can be found here.

Ун самӑр пичӗ, тӑнлав тӗлӗнче питӗ вӑйлӑ сарӑлнӑскер, ҫӳлте, ҫамки патӗнче, хӗсӗнсе шӗвӗрленет те аялта, кӗмӗлленнӗ ҫӑра сухала куҫса, катмак евӗр кӗтесленсе вӗҫленет, ҫапла майпа вара пысӑк та йывӑр ромб пулса тӑрать.
Его мясистое лицо, очень широкое в скулах, суживалось вверх, ко лбу, а внизу переходило в густую серебряную бороду заступом и таким образом имело форму большого, тяжелого ромба.

I // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Сӗвек ҫамкаллӑ, ҫӳхерех курпун сӑмсаллӑ, ҫирӗп те теветкел туталлӑ пичӗ унӑн хӑюллӑ та илемлӗ, хӑй вара тухӑҫра ҫех пулакан шуранкалӑхне, пӗр вӑхӑтрах кӗре те тӗксӗмтерехскерне, халӗ те пулин ҫухатман-ха.
Лицо его, с покатым назад лбом, топким горбатым носом и решительными, крепкими губами, было мужественно и красиво в еще до сих пор не утратило характерной восточной бледности — одновременно смуглой и матовой.

Ҫӳҫӗ хура та вӑрӑм, пичӗ ҫине пайӑрки-пайӑркипе усӑнса анать.
Волосы у него были черные и длинные; они падали на лицо прямыми прядями.

Ҫирӗм пӗрремӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Унӑн питӗнче нимӗнле ҫилӗ е нимӗнле хаярлӑх та палӑрмасть, унӑн пичӗ вӑл паттӑр тата ҫав вӑхӑтрах ӑшӑ кӑмӑллӑ ҫын пулнине кӑтартать, час-часах, пуринчен ытла кулнӑ чухне, ҫак ҫын ҫемҫе кӑмӑллӑ та кунӗ пулни палӑрать.
В лице его я не заметил ничего угрюмого или свирепого; это было мужественное и в то же время нежное и приятное лицо, и нередко на нем появлялось выражение кротости, особенно когда он улыбался.

Эпӗ экватортан инҫе мар, хӗвел хытӑ хӗртекен вырӑнта, пурӑннӑ пулсан та, манӑн пит-куҫӑм хӗвелпе хуралса каймарӗ, негр пичӗ пек пулмарӗ.
Цветом лица я менее походил на негра, чем можно было ожидать, принимая во внимание, что я жил невдалеке от экватора и нисколько не боялся загара.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Унӑн пичӗ ҫинчен ӗҫлӗ типӗлӗх сирӗлчӗ, вӑл кӑштах хӗрелчӗ, тунсӑхлӑн кулса илчӗ, вара ҫапла каларӗ:
С лица его вдруг исчезла деловая сухость, он немножко покраснел, грустно улыбнулся и сказал:

VIII // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Егорушка калаҫакан ҫыннӑн мрамор пичӗ ҫине пӑхрӗ те ку вӑл Дениска пулнине аса илчӗ.
Егорушка вгляделся в мраморное лицо говорившего и вспомнил, что это Дениска.

Витене ҫумӑрпа йӗпеннӗ шурӑ йытӑ кӗчӗ те Егорушка ҫине тӗлӗнсе пӑхрӗ; пичӗ ҫинче ҫӑм таткисем папильотка пек ҫакӑнса тӑраҫҫӗ хӑйӗн.
Большая белая собака, смоченная дождем, с клочьями шерсти на морде, похожими на папильотки, вошла в хлев и с любопытством уставилась на Егорушку.

VII // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Пичӗ шуранка, ывӑннӑ ҫын пичӗ пек туйӑнать, хаяр та мар.
Лицо было бледно, утомлено и серьезно, но уже не выражало злобы.

Пичӗ унӑн темле пӗркеленсе, пӗчӗкленсе ларчӗ, тути кӑлт-кӑлт сиккелерӗ, чиркӳ юрӑҫи пулнӑ ҫын юлашкинчен чӑтаймарӗ, ача пек йӗрсе ячӗ.
Лицо его вдруг стало маленьким, поморщилось, заморгало, и бывший певчий заплакал, как ребенок.

Куккӑшӗн пичӗ ҫинче ӗҫлӗ типӗлӗхӗпе юнашар яланах темшӗн пӑшӑрханни тата шикленни, Варламова хӑваласа ҫитеймесрен, таварне лайӑх хакпа сутаймасран хӑрани сисӗнет; Варламовӑн пит-куҫӗнче те, кӗлеткинче те ҫынна пӑхӑнса пурӑнакан пӗчӗк этемӗнни пек палӑрӑмсем вара кураймӑн.
У дяди Кузьмичова рядом с деловою сухостью всегда были на лице забота и страх, что он не найдет Варламова, опоздает, пропустит хорошую цену; ничего подобного, свойственного людям маленьким и зависимым, не было заметно ни на лице, ни в фигуре Варламова.

VI // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Унӑн пысӑк мар кӑвак сухаллӑ ахаль вырӑс ҫыннин пит-куҫӗ, хӗвелпе пиҫнӗскер, сывлӑмпа йӗпеннӗ, ун ҫинче кӑвак юн тымарӗсем палӑрса тӑраҫҫӗ; Иван Иваныч пичӗ пекех, ӗҫлӗ те типӗ пит-куҫ вӑл, унра ӗҫшӗн вилесле ҫунни курӑнса тӑрать.
Лицо его с небольшой седой бородкой, простое, русское, загорелое лицо, было красно, мокро от росы и покрыто синими жилочками; оно выражало такую же деловую сухость, как лицо Ивана Иваныча, тот же деловой фанатизм.

Константин аллине сулчӗ те пуҫне пӑркаласа илчӗ; вал татах малалла шухӑшласшӑн пулчӗ, анчах пичӗ ҫинче ҫуталса тӑракан савӑнӑҫ ӑна малалла шухӑшлама чӑрмантарчӗ.
Константин махнул рукой и покрутил головою; он хотел продолжать думать, но радость, которою светилось лицо его, мешала ему.

Вӑл сиксе чӗтрет, этем сӑнӗ юлман хӑйӗн пичӗ ҫинче…
А она вся трясется, это самое, лица на ей нет…

Дымов, пуҫне чышкисемпе тӗревлесе, хырӑмӗ ҫинче выртать, вут мӗнле ҫуннине сӑнать; ун ҫине Степка мӗлки сике-сике ӳкет, ҫавна май Дымовӑн илемлӗ пичӗ пӗрре тӗксӗмленет, тепре сасартӑк ҫутала-ҫутала каять…
Дымов лежал на животе, подперев кулаками голову, и глядел на огонь; тень от Степки прыгала по нем, отчего красивое лицо его то покрывалось потемками, то вдруг вспыхивало…

Степка ҫеҫ шавламасть, анчах сухал шӑтма ӗлкӗреймен пичӗ тӑрӑх, иртнӗ пурнӑҫӗ унӑн та хальхинчен лайӑхрах пулни курӑнать.
Один Степка молчал, но и по его безусому лицу видно было, что прежде жилось ему гораздо лучше, чем теперь.

V // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Куҫӗсем унӑн ҫуллӑн йӑлтӑртатрӗҫ, пичӗ, тилле курнӑ чухнехи пек, ачашшӑн ӑшӑнчӗ.
Глаза его замаслились и лицо стало ласковым, как раньше, когда он видел лисицу.

Вӑл ҫиеле сиксе тухрӗ, хӑмпӑ кӑларса, шыва, пӗрӗхтерсе, куҫне уҫрӗ; анчах шыв ҫийӗнче шӑп кӑна унӑн пичӗ тӗлӗнче хӗвел йӑлтӑртатать иккен.
Он вынырнул и, фыркая, пуская пузыри, открыл глаза; но на реке как раз возле его лица отражалось солнце.

Кӑтӑкланӑ е ыраттарнӑ чухнехи пек, унӑн кулакан пичӗ йӑлтах пӗркеленсе ларчӗ.
Лицо его улыбалось и морщилось, как будто ему было щекотно, больно и смешно.

Егорушка халь ӗнтӗ ҫывӑхран лайӑх курчӗ: унӑн куҫӗсем тӗссӗр те хӗсӗк иккен, пичӗ те тӗссӗр пек, сарӑхса ларнӑ, чирлӗ, янахӗ вара хӗрлӗ, хытӑ шыҫнӑн туйӑнать.
Глаза у него, как теперь разглядел Егорушка, были маленькие, тусклые, лицо серое, больное и тоже как будто тусклое, а подбородок был красен и представлялся сильно опухшим.

IV // Ваҫлей Игнатьев. Чехов, Антон Павлович. Ҫеҫенхир: повесть; вырӑсларан Ваҫлей Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1988. — 116 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics