Шырав

Чкалов

Хуйӑхпа тунсӑх пусса килнӗ кунсенче Чкалов ҫемйи уншӑн ҫав тери паха пулнине, Игорь ҫурални унӑн пурнӑҫне ҫӗнӗ шухӑш кӗртнине уйрӑмӑнах лайӑх туйса илнӗ.
В мрачные дни Чкалов особенно остро сознавал, как много значит для него семья, какой новый смысл внесло в его жизнь рождение Игоря.

«Батьӑна урӑх вырӑна куҫарман пулсан эпӗ кунта та ларман пулӑттӑм», — шутланӑ Чкалов.
«Если бы не перевели батю в другую часть, не сидел бы я здесь», — решил Чкалов.

«Тӳссе ирттерейӗп-ши?» — хӑраса шутланӑ Чкалов.
«Выдержу ли?» — с ужасом думал Чкалов.

Анчах Чкалов вӑйран ӳкмен.
Но Чкалов не падал духом окончательно.

Чкалов хӑйне юратман ҫынсем валли хӑйне айӑплама май тупса паракан айванла йӑнӑш тунине тавҫӑрса илнӗ.
Чкалов сознавал, что он совершил нелепую ошибку, сам дал козыри в руки своих недоброжелателей.

Пуҫлӑхсен «вичкӗн куҫӗсем» ҫуккипе усӑ курса, Чкалов ҫӗр ҫийӗнче ҫӳлӗ мар вырӑнтах тренировка тума шутланӑ, ҫак тӗлӗшпе вӑл телеграф пралукӗсен айнелле чӑмнӑ.
Пользуясь возможностью потренироваться на малых высотах вдали от «бдительного ока» начальства, Чкалов нырнул под телеграфные провода.

1928-мӗш ҫулхи августӑн 15-мӗшӗнче Чкалов Гомельрен Брянска вӗҫсе кайнӑ.
15 августа 1928 года Чкалов летел из Гомеля в Брянск.

Парти уншӑн йывӑр пулнӑ ҫав кунсенче ҫапла чӗнсе калани тӗрӗс те вӑхӑтлӑ пулнине Чкалов аван ӑнланса илнӗ.
Чкалов в те трудные для него дни с особой силой почувствовал всю правоту и своевременность этих призывов партии.

Валерий Чкалов иккӗленме пуҫланӑ.
Валерий Чкалов начал подозревать.

Кӗске вӑхӑтлӑха аран-аран отпуск илсе, Чкалов Ленинграда, арӑмӗпе ывӑлӗ патне кӗнӗ, вӗсене Василевӑна илсе кайнӑ.
С трудом получив короткий отпуск, Чкалов заехал за женой и сыном в Ленинград и повез их в Василёво.

Гауптвахтӑна Чкалов Ленинградри эскадрильйӑрах аван пӗлнӗ.
С гауптвахтой Чкалов был хорошо знаком и в Ленинградской эскадрилье.

Ҫапла пулин те, Чкалов хӑй пурнӑҫӗнчи йывӑр шухӑшӗсене манма тӑрӑшнӑ, хӑйне-хӑй ҫапла каласа лӑплантарнӑ: «Ҫӳлӗ мар вырӑнта аслӑ пилотаж фигурисене тунӑшӑн правительство премине илтӗм пулсан, манӑн малалла та ҫав ҫулпах каймалла пулать, хам ӗҫре ҫӗнӗ ҫитӗнӳсем татах тумалла пулать».
Все же Чкалов боролся со своими, как ему казалось, упадочническими настроениями и упорно твердил самому себе: «Раз я получил поощрение правительства за фигуры высшего пилотажа на малой высоте, значит я обязан итти и дальше по этому же пути, добиваться еще большего совершенства».

Чкалов арӑмӗпе ачишӗн питӗ хытӑ тӑрӑшакан ҫын пулнӑ.
Чкалов оказался заботливым отцом и мужем, нежно ухаживал за женою и сыном.

Вӗҫсе хӑпармалли ҫул ҫӳхе юрпа витӗнсенех Чкалов хӑйӗн машинине старта илсе тухнӑ.
Как только легкий снежок запорошил взлетную дорожку, Чкалов повел свою машину на старт.

Чкалов питӗ хумханнӑ, вӑл хӑйне валли канӑҫ та тупма пултарайман.
Чкалов так был расстроен, что места себе не находил.

Правительство членӗсемпе ют ҫӗршыв посольствисен представителӗсем умӗнче тепӗр хут вӗҫсе кӑтартнӑ хыҫҫӑн Чкалов нихҫанхинчен те хытӑрах савӑннӑ.
Вторичный полет в присутствии членов правительства и представителей иностранных посольств принес Чкалову еще большее моральное удовлетворение.

Сывлӑшра пулса иртнӗ ҫак уяв хыҫҫӑн Чкалов хӑй тахҫантанпах ӗмӗтленнӗ ӗмӗчӗ пурнӑҫа кӗнине, вӑл тунӑ ҫӗнӗ ҫитӗнӳсене халӗ ҫынсем чӑнласах савӑнса йышӑннине ӑнланса илнӗ.
А самому Чкалову этот воздушный праздник дал то, о чем он мог только мечтать: открытое признание его достижений.