Шырав

Шырав ĕçĕ:

кӑмӑллӑ the word is in our database.

кӑмӑллӑ (тĕпĕ: кӑмӑллӑ) more information about the word form can be found here.

Вӑл тӳре кӑмӑллӑ ҫынччӗ, анчах пурнӑҫпа тан ӳссе пыма ӗлкӗрейместчӗ, ҫакна вара хӑй те ӑнланмастчӗ.
Он был честным человеком, но не успевал расти вместе с жизнью и сам не понимал этого.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ытла та кӑмӑллӑ сан-питлӗ Юрий, хӑйне килӗнче пӗччен тӑратса хӑварнӑшӑн савӑннӑ пек туяканскер, арӑмӗпе хӗрачи ҫине пӑхса, ӑшшӑн кулать.
Юрий с необычайно довольным лицом, точно его осчастливили, оставив одного дома, улыбаясь, глядел на жену и дочку.

Кӑмӑллӑ ҫиллӗ типӗ ирхине винограда пухма питӗ меллӗ.
Сухое, с приятным ветерком, утро ему благоприятствовало.

— Хӑйне кам та пулин пӑрахсан, ун пек хуйхӑ кашни хӗрарӑмӑнах пулать, — терӗ ҫирӗппӗн Лена малтанхи пекех лӑпкӑ сасӑпа; Воропаев унӑн кӑмӑлӗнче темле ҫӗнӗ япала палӑрнине сисрӗ; ку вӑл темле никама пӑхӑнманлӑх, хӑюлӑх, — Лена ун пек кӑмӑллӑ пулнине Воропаев халиччен курманччӗ-ха.
— Таким горем, какое может быть у каждой женщины, когда ее бросают, — смело сказала Лена по-прежнему равнодушным голосом, и он почувствовал, как что-то новое проявилось в ее характере, — какая-то самостоятельность, смелость, которой он в ней еще не знал.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Унӑн Воропаевпа тан пуласси килнӗ, унпа пӗрле ҫынсем хушшине тухма, вӑл мӗнле калаҫнине итлеме, унран вӗренме, ӑна пӑхаканӗ хӑй пулнине пӗлсе тӑма питӗ кӑмӑллӑ пулнӑ.
Ей хотелось быть под-стать Воропаеву и приятно было ходить с ним на люди, и слушать, как он говорит, и учиться у него, и знать, что быт его в ее руках.

Пите кӑмӑллӑ палисаднике розӑсем, сирень тата темле пирӗн 41атра ҫук кӗрен-кӑвак чечеклӗ йывӑҫсем лартса тултарнӑ.
Очень приятный палисадник засажен розами, сиренью и какими-то неизвестными у нас деревьями с пышными розово-фиолетовыми цветами.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Наци ялавне ҫӗклеме кӑмӑллӑ, анчах ӑна антарма вара — питӗ йывӑр.
— Национальный флаг поднять приятно, — больно его спускать.

Короленко — ырӑ кӑмӑллӑ украинец пулнӑ.
Короленко был добродушным украинцем.

Ҫавӑн пек-им вара ҫулӑмлӑ, поэтикӑллӑ, асамлӑ, ташламасӑр итленӗ чух та ытарма ҫук кӑмӑллӑ Вена вальсӗсем?
Разве таковы образы вальсов Вены, искристых, поэтических, колдовских, очаровательных, даже когда их только слушаешь, не танцуя.

Систерсе калани питӗ кӑмӑллӑ пулнӑ пулин те, ҫав систерӳре темӗн кӳренмелли, хисепе хуманни пуррине Воропаев чухласа илнӗ, Романенко шинелӗпе танлаштарсан, унӑн шинелӗ питӗ япӑх, пӗртен пӗр атти те питӗ кивӗ, колхоз парнеленӗ протезӗ те ҫав тери кӑнттам.
И хотя намек был очень тонок, Воропаев почувствовал в нем нечто обидное, пренебрежительное, сразу же бросилось в глаза, как плохо выглядит рядом с шинелью Романенко его собственная, как стар его единственный сапог и неуклюж протез, подаренный колхозом.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Воропаева пӗчченӗн те, Америка матросӗсен ушкӑнӗпе те сӑн ӳкереҫҫӗ, хӑйӗн ҫӗнӗ тусӗсене вӑл мӗн пуррине пӗтӗмпех парса пӗтерчӗ: Хура тинӗс ҫывӑхӗнче пурӑнакан пӗр ӑстаҫӑ дюралюминирен тунӑ портсигара, пӑшал гильзинчен тунӑ зажигалкӑна тата пластмасса авӑрлӑ пеккине; ун вырӑнне хӑнасем те ӑна пӗр ултӑ авторучка, алӑ пуснӑ ҫур доллар, слюдаран тунӑ футлярӗ ӑшне пӗчӗкҫӗ лампочка вырнаҫтарнӑ пирки ҫутӑлакан ытарма ҫук кӑмӑллӑ кӑранташ тата Америкӑна хӑнана чӗнсе ҫырнӑ вунпилӗк сӑнӳкерчӗк пачӗҫ.
Воропаева фотографировали в одиночку и в группах с американскими матросами, и он уже отдал своим новым приятелям все, что у него было, — самодельный портсигар из дюралюминия, работы одного черноморского искусника, зажигалку из ружейной гильзы и перочинный нож с ручкой из цветной пластмассы, получив взамен с полдюжины самопишущих ручек, половину бумажного доллара с чьей-то подписью и очаровательный светящийся карандаш да штук пятнадцать фото с приглашением в гости в Америку.

Пастор хӑнасене кӑмӑллӑ йышӑнма вӗрентекен авалхи йӑлана та пӑхӑнман пулас.
Пастор, по-видимому, вовсе не признавал старинного гостеприимства.

XIV сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Кунта, аван пӑхакан ҫӗрте, ҫак кӑмӑллӑ ҫемье патӗнче, эпӗ ҫулпа ывӑннӑскер юратсах каннӑ пулӑттӑм.
Мы были приняты радушно, и я охотно отдохнул бы у этих славных людей после утомительного переезда, не боясь злоупотребить их добротой.

XIII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Ҫав шӑршӑ ман сӑмсашӑн пӗрре те кӑмӑллӑ пулмарӗ.
Не доставлявший моему обонянию особенного удовольствия.

XIII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Вӑл сарлака хулпуҫҫиллӗ мӑнтӑркка ҫын, сарӑ ҫӳҫӗсем кӑтраланса тӑраҫҫӗ, килӗшӳллӗн кулнӑ чух кӑмӑллӑ сӑн-пичӗ яланах хӗрелсе каять.
Это был широкоплечий толстяк с копною вьющихся русых волос и обаятельной в обе щеки улыбкой, от которой каждый раз розовело его довольное лицо.

Улттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Фантазиллӗ Россия ҫӗрӗ вӗсене ачаш кӑмӑллӑ пулма чӗнет.
Земля фантастической России располагала их к нежности.

Правленинче тӑватӑ чӑхӑ пурӑнаҫҫӗ, эпӗ ӑна, калӑпӑр, счетовод патне ертсе каятӑп, унӑн ҫурчӗ кӑмӑллӑ…
У меня в правлении четыре куры живут… я веду, скажем, до счетовода, у него домик приятный…

— Ан васкӑр ун пекех, иксӗмӗр те ӳкме пултаратпӑр, — терӗ вӑл хытӑ кӑмӑллӑ саспа, калаҫӑва урӑх енне пӑрса.
— Не торопитесь так, а то брякнемся оба, — с суровой усмешкой в голосе произнесла она, меняя тему разговора.

Ҫаксем пурте чуна пырса тивмелле — питӗ кӑмӑллӑ та питӗ чухӑн; темле тӗлӗнмелле савӑнӑҫлӑ туйӑма пула макӑрас килет.
И все это было такое трогательное, такое милое и такое бедное, что хотелось плакать от какого-то ужасно радостного чувства.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Вӑл куҫӗсене хупрӗ те ӗлӗкхи юлташӗсен кӑмӑллӑ сӑн-пичӗсене курчӗ — чӗри ыратса кайрӗ, ҫавӑнтах ун таврашӗнчи япаласем пурте тӗксӗмленчӗҫ, йӑлӑхтарса ҫитерчӗҫ.
Он закрыл глаза, увидел милые лица старых друзей — и защемило сердце, и все, что тут его окружало, сразу померкло и осточертело.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics