Шырав

Шырав ĕçĕ:

Пичӗ (тĕпĕ: пит) more information about the word form can be found here.

Анчах хура куҫӗсем унӑн, сарӑ пусса лартнӑскерсем, арӑмӗ пичӗ ҫинчен Ромашов пичӗ ҫинелле сӑнавлӑн та сехӗрленчӗклӗн сиккелерӗҫ.
Но его черные глаза с желтыми белками пытливо и тревожно перебегали с лица жены на лицо Ромашова.

IX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Унпа вылякан салтакӗ те, — тармакланса вӗрнипе пичӗ хӑпарса тухнӑскер, кӑвакарса кайнӑскер те куҫӗ шӑвӑҫланса ларнӑскер, — тӑшман пекех туйӑнчӗ ӑна.
И солдат, который играл на нем, надув щеки, выпучив остекленевшие глаза и посинев от напряжения, был ему ненавистен.

Вӗсем фигурӑна вӗҫлесен, пичӗ унӑн каллех туххӑмрах ҫиллес сӑнлӑ пулса тӑчӗ, «хаярланнӑ хурт-кӑшпанкӑнни пекех», — шухӑшларӗ Ромашов.
Когда они кончили фигуру, ее лицо опять сразу приняло сердитое выражение, «точно у разозленного насекомого», — подумал Ромашов.

Вара хӑй пиркиех: «Ун пичӗ ҫинче нимӗн аркатайми ҫирӗп татӑклӑхчӗ».
— «На его лице лежала несокрушимая решимость».

«Пичӗ унӑн, маска евӗр, ним витмелле мар пулса тӑчӗ», — шухӑшларӗ Ромашов яланхи йӑлипе хӑй пирки.
Ромашов по привычке сказал мысленно: «Лицо его стало непроницаемо, как маска».

Тармакланнипе пичӗ хӑйӗн хӗремесленнӗ, ҫамки ҫинче те ик юн тымарӗ, сӑмса кӑкӗ патӗнче пӗрлешекенскерсем, ижица пек, тапса, явӑнса тухнӑччӗ.
От напряжения его лицо покраснело, и на лбу вздулись, точно ижица, две сходящиеся к переносью жилы.

VIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ун пичӗ ҫинче хӑранипе пӑлханса, аптӑраса ӳкни палӑрчӗ.
На лице его отразились испуг и замешательство.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

«Унӑн ҫӳхе тутисем ҫинче тӑрӑхлакан, йӳҫенчӗк кулӑ палӑрчӗ», — шухӑшларӗ Ромашов, анчах пурӗ те шухӑшларӗ ҫеҫ, мӗншӗн тесен ун пичӗ ҫав минутра, шурса кӑвакарнӑскер, питех те мӗскӗнлӗччӗ.
«Ироническая горькая улыбка показалась на его тонких губах», — подумал Ромашов, но только подумал, потому что лицо у него в эту минуту было жалкое, бледное и некрасиво-почтительное.

Пенсне тӑхӑннӑ тата мӑнкӑмӑллӑн пӑхкалать пулин те, пичӗ унӑн пӗрре те чаплӑ йышши марччӗ, пачах-ха, ӑна, куҫсем вырӑнне иҫӗм пӗрчисем чиксе хурса, чустаран васкаваррӑн йӑвалакаланӑ та хӑяккӑн тӑратса ҫех пӗҫеркеленӗ, тейӗн.
Несмотря на пенсне и на высокомерный взгляд, лицо у нее было простоватое и производило такое впечатление, как будто его наспех, боком, выпекли из теста, воткнув изюминки вместо глаз.

Вӑл куҫӗсене пӗрремӗш хут ҫӳлелле ҫӗклерӗ те Шульговича курайманлӑхпа, ҫирӗп те чӑрсӑр сӑнпала — куна вӑл хӑй пичӗ ҫинче ҫапларах туйрӗ — сӑмси кӑкӗнченех тӳп-тӳррӗн пӑхрӗ, ҫаках тата пӑхӑнса тӑракан пӗчӗк ҫынна хаяр начальникран уйӑрса пайланӑ тем пысӑкӑш пусмана туххӑмрах пӗтерсе тӑкнӑ пек те пулчӗ.
В первый раз он поднял глаза кверху и в упор посмотрел прямо в переносицу Шульговичу с ненавистью, с твердым и — это он сам чувствовал у себя на лице — с дерзким выражением, которое сразу как будто уничтожило огромную лестницу, разделяющую маленького подчиненного от грозного начальника.

Ватӑлма пуҫланӑ тем пысӑкӑш пичӗ, пуҫӗнчи шӑртланса тӑракан кӑвак кӗске ҫӳҫӗпе те савӑл пек кастарнӑ кӑвак сухалӗпе пӗрле, сивлек те хаяр.
Огромное старческое лицо с седой короткой щеткой волос на голове и с седой бородой клином было сурово и холодно.

Ҫавӑнта кукаленӗ май, Ромашов ҫутӑ каврӑҫ рама ӑшне вырнаҫтарнӑ стена ҫумӗнчи трюмо витӗр хӑй ҫине темиҫе хутчен те пӑха-пӑха илчӗ, кашни хутӗнчех ӑна пичӗ ирсӗрле шурса, илемсӗрленсе ларнӑн, темле этемле мар пулса тӑнӑн туйӑна-туйӑна кайрӗ, сюртукӗ ытла хӑршӑлса та пакунӗсем питӗ хуҫкаланса пӗтнӗн курӑнчӗҫ.
Топчась в передней, Ромашов несколько раз взглядывал на себя в стенное трюмо, оправленное в светлую ясеневую раму, и всякий раз его собственное лицо казалось ему противно-бледным, некрасивым и каким-то неестественным, сюртук — слишком заношенным, а погоны — чересчур помятыми.

Акӑ ман алӑсемпе урасем, — хӑй аллисене пуҫласа курать тейӗн, вӗсене пичӗ патнех илсе пычӗ те тӗлӗнсе.
Вот мои руки и ноги, — Ромашов с удивлением посмотрел на свои руки, поднеся их близко к лицу

VI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашова Назанский пичӗ нихӑҫан та, хӑйӗн чи-чи лайӑх, чи урӑ минучӗсенче те, ҫапла, ҫак териех илемлӗн те интереслӗн туйӑнманччӗ-ха.
Никогда еще лицо Назанского, даже в его Лучшие, трезвые минуты, не казалось Ромашову таким красивым Си интересным.

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашова каллех Степан тиншӗкӗн усал сӑмахӗсем аса килчӗҫ те пичӗ ун тертлӗн-тарӑхуллӑн пӗркеленсе илчӗ.
Опять Ромашову вспомнились ужасные слова денщика Степана, и лицо его страдальчески сморщилось.

Анчах Шурочка хӑйне хӑй алла илме ӗлкӗрчӗ ӗнтӗ, тутӑрне пичӗ ҫумӗнчен сирсе хучӗ.
Но Шурочка уже успела справиться с собой и отняла платок от лица.

IV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Унӑн тӗк мӑйӑхлӑ, вӑрҫӑнма хатӗр, ырӑ пичӗ хӗрелсе кайрӗ, вӑкӑрӑнни евӗр, пысӑк, тӗксӗм куҫӗсем ҫилӗллӗн йӑлкӑшса илчӗҫ.
Его воинственное и доброе лицо с пушистыми усами покраснело, а большие, темные, воловьи глаза сердито блеснули.

Александра Петровна пичӗ ҫинчен кулӑ кӗтмен ҫӗртенех ҫухалчӗ, ҫамки тӗксӗммӗн пӗркеленчӗ.
Улыбка внезапно сошла с лица Александры Петровны, лоб нахмурился.

Ромашов хулпуҫҫине чул пырса ҫапӑнать, анчах хастар, уҫӑ пичӗ ун ҫав-ҫавах лӑпкӑ.
Камень ударяет в плечо Ромашову, но его мужественное, открытое лицо остается спокойным.

II // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Командирӑн тулли пичӗ, хӗртнӗ кирпӗч пек, ватӑлла тӗспе хӗп-хӗрлӗ пулса кайрӗ, тӗмӗн-тӗмӗн пухӑннӑ куҫ харшийӗсем тарӑхуллӑн туртӑшӑнса илчӗҫ.
Полное лицо командира покраснело густым кирпичным старческим румянцем, а его кустистые брови гневно сдвинулись.

I // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics