Шырав

Шырав ĕçĕ:

ӑнланса (тĕпĕ: ӑнлан) more information about the word form can be found here.

Анчах халӗ вӑл Андрее суккӑрла мар, ӑнланса илсе ӗненчӗ, Андрей уншӑн чи лайӑх арҫын идеалӗ пулса тӑчӗ.
Но теперь она уверовала в Андрея не слепо, а с сознаньем, и в нем воплотился ее идеал мужского совершенства.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анчах ун чухне вӑл хӑюллӑ, ҫирӗп кӑмӑллӑ марччӗ; вӑл пурнӑҫа тинкерме, ӑнланса илме пикенетчӗ кӑна, хӑйӗн ӑсӗпе кӑмӑлне тӗрӗслеме тытӑнатчӗ кӑна; пурнӑҫ тума тытӑнманччӗ, пурнӑҫ ҫулӗсене пӗлменччӗ.
Но там еще шаги ее были нерешительны, воля шатка; она только что вглядывалась и вдумывалась в жизнь, только приводила в сознание стихии своего ума и характера и собирала материалы; дело создания еще не начиналось, пути жизни угаданы не были.

Ҫав ҫулӑм кайран Ольга куҫӗсенче йӑлкӑшнине, хӑйӗн шухӑшӗ Ольга сӑмахӗсенче палӑрнине, хӑйӗн шухӑшӗсене Ольга ӑнланса илнине курсан, Штольц мӑнкӑмӑллӑн та телейлӗн савӑнать; Штольц кӗскен те кичеммӗн калани, вӑл каланинчен мӗн те пулин асра юлни кайран Ольга хӗрарӑмла илемлӗ каланӑран пушшех илӗртӳллӗ пек туйӑнать.
Он задрожит от гордости и счастья, когда заметит, как потом искра этого огня светится в ее глазах, как отголосок переданной ей мысли звучит в речи, как мысль эта вошла в ее сознание и понимание, переработалась у ней в уме и выглядывает из ее слов, не сухая и суровая, а с блеском женской грации, и особенно если какая-нибудь плодотворная капля из всего говоренного, прочитанного, нарисованного опускалась, как жемчужина, на светлое дно ее жизни.

Илеме ӑнланса та ӑнланмасӑр, вӑл мӗнле шухӑш-ӗмӗт ҫуратнипе савӑннӑҫемӗн, йӗри-тавра мӗн пулнине курса пурӑннӑҫемӗн вӑл ҫакна ӑнланнӑ: юрату Архимед рычакӗн вӑйӗпе тӗнчене ҫавӑрать, юратура мӗн чухлӗ ултавпа киревсӗрлӗх, ҫавӑн чухлех — никам пӗтерсе хумалла мар чӑнлӑхпа ырлӑх.
Наблюдая сознательно и бессознательно отражение красоты на воображение, потом переход впечатления в чувство, его симптомы, игру, исход и глядя вокруг себя, подвигаясь в жизнь, он выработал себе убеждение, что любовь, с силою Архимедова рычага, движет миром; что в ней лежит столько всеобщей, неопровержимой истины и блага, сколько лжи и безобразия в ее непонимании и злоупотреблении.

Каччӑ чухне хӑйӗн ҫамрӑк вӑй-халне ним шухӑшламасӑр упранӑ, кайран вӑл ҫакна ӑнланса илнӗ: ҫав вӑй-хал сывлӑхпа хаваслӑх ҫуратать, хӑюллӑ пулма пулӑшать; пурнӑҫ темле йывӑр пулин те, ӑна йывӑрлӑх, асап вырӑнне йышӑнма мар, тивӗҫ вырӑнне ҫеҫ йышӑнма, пурнӑҫри йывӑрлӑхсенчен хӑрамасӑр тӑма, тивӗҫлӗн кӗрешме вӗрентет.
Юношей он инстинктивно берег свежесть сил своих, потом стал рано уже открывать, что эта свежесть рождает бодрость и веселость, образует ту мужественность, в которой должна быть закалена душа, чтоб не бледнеть перед жизнью, какова бы она ни была, смотреть на нее не как на тяжкое иго, крест, а только как на долг, и достойно вынести битву с ней.

Тепӗр кунне Илья Ильич, ним ӑнланса илмесӗр, хурлӑхан эрехӗ ӗҫрӗ, семга пулӑ ҫырткаларӗ, хӑй юратнӑ пыршӑ-пакарта, шурӑ пӑчӑр ашӗ ҫирӗ.
Илья Ильич, не подозревая ничего, пил на другой день смородинную водку, закусывал отличной семгой, кушал любимые потроха и белого свежего рябчика.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫак пурнӑҫ урокӗ гениллӗ хозяйкӑна тепӗр чухне ним чухлӗ те ӑс парайман пулӗччӗҫ, нимле майпа та ӑна тавҫӑруллӑ тӑваяс ҫукчӗ, анчах халӗ вӑл, чӗри-ӑсӗпе ӑнланса, йӑлтах тавҫӑрса илчӗ те… хӑйне качча тухнӑ чухне парнеленӗ ахаха аса илчӗ.
Этот практический урок в другое время пролетел бы над гениальной хозяйкой, не коснувшись ее головы, и не втолковать бы ей его никакими путями, а тут она умом сердца поняла, сообразила все и взвесила… свой жемчуг, полученный в приданое.

Телейлӗ Ольга хӑй мӗн туйнине те ӑнланса илеймерӗ.
Она испытывала счастье и не могла определить, где границы, что оно такое.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анчах ман пуҫа ниепле те кӗмест, ниепле ӑнланса илейместӗп: Обломов мӗнле…
Но в мою голову не входит, я не понимаю, как Обломов…

Вӑл Штольца лӑплантарасшӑн, «асаплантӑм» тенӗ сӑмаха каялла илсе, урӑхла ӑнлантарса парасшӑн ҫунчӗ; анчах мӗнлерех ӑнлантарасса хӑй те пӗлмерӗ, уҫӑмсӑррӑн ҫакна ҫеҫ ӑнланчӗ: вӗсем иккӗшӗ те пӗр-пӗрине тӗрӗс ӑнланса илеймеҫҫӗ, харпӑр хӑйне ултавлӑ тыткалаҫҫӗ, ҫавӑнпа иккӗшне те йывӑр; пулни-иртнине те, хальхине те тӗрес ӑнланса илесси, йӗркелесси иккӗшӗнчен кӑна килет.
У ней горело в груди желание успокоить его, воротить слово «мучилась» или растолковать его иначе, нежели как он понял; но как растолковать — она не знала сама, только смутно чувствовала, что оба они под гнетом рокового недоумения, в фальшивом положении, что обоим тяжело от этого и что он только мог или она, с его помощию, могла привести в ясность и в порядок и прошедшее и настоящее.

Ҫак сӑлтава пула Штольц Ольгӑн сӑнӗнчен те, сӑмахӗсенчен те вӑл кӑшт та пулин юратнине ниепле те ӑнланса илеймест.
Вот причина, по которой Штольц не мог уловить у ней на лице и в словах никакого знака, ни положительного равнодушия, ни мимолетной молнии, даже искры чувства, которое хоть бы на волос выходило за границы теплой, сердечной, но обыкновенной дружбы.

Штольц халиччен хӑй пӗлменнине — ҫак куҫа курӑнми чунпа туйӑм кӗрешӗвӗнче вӑй-хал мӗнле иксӗлнине, чӗре юнланмасӑр, ҫапах та сурса ыратмалла мӗнле суранланнине, пурнӑҫ та мӗнле иртсе пынине йӑлт ӑнланса илчӗ.
Он понял, — что было чуждо ему доселе, — как тратятся силы в этих скрытых от глаз борьбах души со страстью, как ложатся на сердце неизлечимые раны без крови, но порождают стоны, как уходит и жизнь.

..» Ольгӑна ӑнланса илеймесӗр, вӑл тепӗр кунне каллех ун патне чупать, асӑрханса та шикленсе, ун пит-куҫне сӑнать; Ольгӑн пит-куҫӗнче палӑракан ыйтусене, иккӗленӳсене, хушусене вӑл йӑлтах тертлӗн туйса илет, вӗсене хӑйӗн ӑсӗпе кӑна, пурнӑҫа пӗлнипе кӑна пӗтерсе пырать.
..» И он не мог понять Ольгу, и бежал опять на другой день к ней, и уже осторожно, с боязнью читал ее лицо, затрудняясь часто и побеждая только с помощью всего своего ума и знания жизни вопросы, сомнения, требования — все, что всплывало в чертах Ольги.

— Тӳрех, хӑй йӑнӑшне ӑнланса илнӗ хыҫҫӑн, — каласа пӗтерчӗ Штольц.
— Вскоре после того, как узнала свою ошибку, — договорил Штольц.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Агафья Матвеевна Обломов умӗнче курнӑҫланма е хӑй ӑшӗнче мӗн пулса иртнине палӑртма кӑна мар, паҫӑр каларӑшле, кун ҫинчен шухӑшлама та, ӑнланса илме те пултараймасть; кун пек туйӑм хӑйӗн халиччен пулнине те астумасть; унӑн юратӑвӗ хӑй Обломова мӗн виличченех пӑхӑнма хатӗрринчен ҫеҫ палӑрать.
Сама Агафья Матвеевна не в силах была не только пококетничать с Обломовым, показать ему каким-нибудь признаком, что в ней происходит, но она, как сказано, никогда не сознавала и не понимала этого, даже забыла, что несколько времени назад этого ничего не происходило в ней, и любовь ее высказалась только в безграничной преданности до гроба.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унӑн пуҫӗнче йӗркесӗр усал, ӑнланса илейми шухӑшсем пӑтранчӗҫ; вӗсем, тӳпери пӗлӗт татӑкӗсем пек, ним тӗллевсӗр, ҫыхӑнусӑр шӑвӑнса иртрӗҫ, Обломов пӗр шухӑшне те асра тытса юлаймарӗ.
Ум его утонул в хаосе безобразных, неясных мыслей; они неслись, как облака в небе, без цели и без связи, — он не ловил ни одной.

XII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов, ун шухӑшне малтанах ӑнланса илчӗ пулин те, халӗ шуралса кайрӗ, хӗр умӗнче тапранмасӑр тӑчӗ.
Он хотя до этого угадал ее мысль, но побледнел и все стоял перед ней.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эпӗ урӑхла шут турӑм: пачах урӑхла тӑвас пулать, — терӗ вӑл кайран, сассине йӑвашлатса; хӑй Ольгӑн куҫӗсем, тути, вылякан куҫхаршийӗсем мӗне пӗлтересшӗн пулнине ӑнланса илме тӑрӑшрӗ.
— Я передумал: совсем иначе надо устроить!.. — продолжал потом, постепенно понижая тон, останавливаясь и стараясь вникнуть в этот новый для него смысл ее глаз, губ и говорящих бровей.

Ҫук, ӑнланса илес пулать малтан; туй хӑҫан пулассине инкене каласах пулать-ҫке.
Нет; а все нужно для соображений; надо же будет сказать тетке, когда свадьба.

Эпӗ хамран хам именетӗп: эсӗ ҫамрӑк, ҫынсене те, обществӑна та сахал пӗлетӗн тата эсӗ питӗ таса, питӗ хытӑ юрататӑн, ҫавӑнпа та хамӑр мӗнле ырӑ мар ӗҫ тунине те ӑнланса илейместӗн, пуринчен ытла куншӑн эпӗ айӑплӑ.
Меня убивает совесть: ты молода, мало знаешь свет и людей, и притом ты так чиста, так свято любишь, что тебе и в голову не приходит, какому строгому порицанию подвергаемся мы оба за то, что делаем, — больше всего я.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics