Шырав

Шырав ĕçĕ:

Чӳрече the word is in our database.

Чӳрече (тĕпĕ: чӳрече) more information about the word form can be found here.

Залӑри стенасем ҫинче, чӳрече хутлӑхӗсенче, виҫшер лампӑллӑ брасем ҫунаҫҫӗ, маччаран чӗтрекен хрусталь ярапаллӑ люстра усӑннӑ.
В зале по стенам горели в простенках между окнами трехлапые бра, а с потолка спускалась люстра с хрустальными дрожащими подвесками.

VIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӑл чӳрече патӗнчен пӑрӑнса кайрӗ, анчах ҫав самантрах каялла таврӑнчӗ те: — Итлесемӗр, Ромочка: ҫук, чӑннипех, манса ан кайӑр пире, — терӗ, хӑвӑрттӑн пӑшӑлтатса.
Она отошла от окна, но тотчас же вернулась и сказала быстрым шепотом: — Слушайте, Ромочка: нет, правда, не забывайте нас.

VI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Чӳрече патне Николаев пырса тӑчӗ.
К окну подошел Николаев.

Ромашов унӑн чӳрече витӗр тӑсса панӑ ҫат ҫыпӑҫса тӑракан хӑмӑр перчеткеллӗ пӗчӗк аллине тытса илчӗ те ӑна малтан ҫиелтен, унтан аял енчен, сыпӑ тӗлӗнчи тӳмесенчен кӑшт ҫӳлерехри ҫаврака шӑтӑкран, хӑюллӑнах чуптурӗ.
Он взял ее протянутую через окно маленькую руку, крепко облитую коричневой перчаткой, и смело поцеловал ее сначала сверху, а потом снизу, в сгибе, в кругленькую дырочку над пуговицами.

Ромашов кравать ҫинчен яштах сиксе тӑчӗ те чӳрече патне ыткӑнса пычӗ.
Ромашов вскочил с кровати и подбежал к окну.

— Арестант, арестант! — янӑраса кайрӗ чӳрече айӗнче хӗрарӑмӑн тап-таса чӗнкӗрти сасси.
— Арестантик, арестантик! — зазвенел под окном ясный женский голос.

Халлӗхе вара кунта чӳрече айӗнченех сад пуҫланать, йӑлтах чечек пуснине пула, юр пек шурӑ сурӑх кӗтӗвӗ евӗр, шурӑ кӗпеллӗ хӗрачасен кӗпӗрленчӗк ушкӑнӗ евӗр, черешнясем нумай йышпа ҫап-ҫавракан та кап-капӑррӑн саркаланса лараҫҫӗ.
Сейчас же за окном начинался сад, где во множестве росли черешни, все белые от цветов, круглые и кудрявые, точно стадо белоснежных овец, точно толпа девочек в белых платьях.

Вӑл ӗнтӗ чӳрече янахӗ ҫинчен паҫӑрах тӑнӑ, Назанский пекех, унпа кашни минутрах ҫапӑна-ҫапӑна та чарӑна-чарӑна, ансӑр та вӑрӑм пӳлӗм тӑрӑх утма тапратнӑ.
Он уже давно встал с подоконника и так же, как и Назанский, ходил по узкой, длинной комнате, ежеминутно сталкиваясь с ним и останавливаясь.

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Акӑ ҫав чӳрече шалтан ҫутӑлса кайрӗ, каркӑҫ ҫийӗпе мӗлке шӑвать.
Вот осветилось оно изнутри, на занавеске движется тень.

Вӑл чӳрече патне пычӗ, стена кӗтессине ҫамкипелен Ромашовпа юнашар тӗреленсе тӑчӗ те, ҫурхи каҫӑн ӑшӑ тӗттӗмнелле шухӑшлӑн пӑхса, чӗтӗренекен, тарӑн, витерӳллӗ сасӑпа калаҫма тытӑнчӗ:
Он подошел к окну, прислонился лбом к углу стены рядом с Ромашовым и, задумчиво глядя в теплый мрак весенней ночи, заговорил вздрагивающим, глубоким, проникновенным голосом:

— Мӗн ҫинчен шухӑшланӑччӗ-ши эсир, Василий Нилыч, эпӗ килес умӗн? — ыйтрӗ вӑл, малтанхи пекех, чӳрече янахӗ ҫине ларса.
— О чем же вы думали перед моим приходом, Василий Нилыч? — спросил он, садясь по-прежнему на подоконник.

Ромашов кравать ҫинчен майӗпен ҫӗкленчӗ те, ҫурӑмӗпе тата атӑ тӗпӗсемпе рамӑн хире-хирӗҫле сулисем ҫумне тӗреленсе, уҫӑ чӳрече ҫине ури-мӗнӗпех хӑпарса ларчӗ.
Ромашов потихоньку встал с кровати и сел с ногами на открытое окно, так что его спина и его подошвы упирались в противоположные косяки рамы.

Чӳрече патнерехри стена ҫумӗнче тӑвӑр, лутра, пӗкӗ пек, йӑлт авӑнса ӳкнӗ, питӗ имшеркке кравать ларать, калӑн, ун тимӗрӗсем ҫинче пурӗ те пӗртен-пӗр кӗрен пике утиял ҫех выртать; тепӗр стена ҫумӗнче — сӑрламан ахаль сӗтел те кӗрӗс-мерӗсле ик тӑваткал пукан.
Вдоль стены у окна стояла узенькая, низкая, вся вогнувшаяся дугой кровать, такая тощая, точно на ее железках лежало всего одно только розовое пикейное одеяло; у другой стены — простой некрашеный стол и две грубых табуретки.

— Кам ку? — хайне чӗнессе кӗтсех тӑнӑ тейӗн, чӳрече янахӗ урлӑ тулалла карӑнса, лӑпкӑн ыйтрӗ Назанский.
— Кто это? — спокойно, точно он ожидал оклика, спросил Назанский, высунувшись наружу через подоконник.

Назанский хӑй, сюртуксӑр-мӗнсӗрех, аялти кӗпе вӗҫҫӗн кӑна, ҫухине вӗҫертсе янӑ, пӳлӗм тӑрӑх каллӗ-маллӗ хӑвӑрттӑн утать; унӑн шурӑ кӗлеткипе ылттӑн пек ҫӳҫлӗ пуҫӗ е чӳрече тӗлӗнче мӗлтлетсе илет, е стенапа хупланать, Ромашов сад хӳми урлӑ каҫрӗ те ӑна кӑшкӑрса чӗнчӗ.
Сам Назанский, без сюртука, в нижней рубашке, расстегнутой у ворота, ходи-л взад и вперед быстрыми шагами по комнате; его белая фигура и золотоволосая голова то мелькали в просветах окон, то скрывались за простенками, Ромашов перелез через забор палисадника и окликнул его.

Зегржт чӳрече янахӗ ҫине хӑпарчӗ те хӑйӗн ҫап-ҫара ҫамкипе пӗр еннелле йӑваннӑ шӗвӗ сухалне форточкӑран кӑларчӗ.
Зегржт влез на подоконник и просунул в форточку свой лысый лоб и свалявшуюся на один бок жидкую бороду.

Зегржт шартах сикрӗ, ӗҫне айккинелле пӑрса хучӗ те чӳрече патне пычӗ.
Зегржт вздрогнул, отложил работу в сторону и подошел к окну.

Халӗ ун пӳлӗмӗсенче сутӑ ҫунатчӗ, Ромашов, чӳрече патне пычӗ те, Зегржта хӑйне курчӗ.
Теперь у него в комнатах светился огонь, и, подойдя к окну, Ромашов увидел самого Зегржта.

Мӗнле тӗлӗнӗҫлӗ ҫакӑ — калаҫакан ҫынна ху чӳрече витӗр пӑхатӑн, хӑв вара ӑна пачах илтместӗн!»
Как это странно — глядеть сквозь окно на говорящего человека и не слышать его!»

IV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Пӗчӗкҫеҫ ҫыру сӗтелӗ ҫинче ларакан кӗрен тюльпан-калпаклӑ лампа, унпа юнашар васкаса таккакан шӑнкӑравлӑ сехетлӗ мопс евӗрлӗ чернил савӑчӗ; стена ҫине кравате тӑрӑххӑн ҫакнӑ тигрлӑ та сӑнӑпа тӑракан юланутҫӑ-араблӑ кӗҫҫе кавир; пӗр кӗтесре кӗнекесем хунӑ лӗнчӗркке этажерка та тепринче шалт тӗлӗнтермелле ӗмӗлкеллӗ виолончель хупӑлчи; пӗртен-пӗр чӳрече тӑрринелле труба евӗр чӗркесе хӑпартнӑ улӑм каркӑҫ; алӑк патӗнчи ҫипуҫа хуплаттарса карнӑ простынь.
Лампа с розовым колпаком-тюльпаном на крошечном письменном столе, рядом с круглым, торопливо стучащим будильником и чернильницей в виде мопса; на стене вдоль кровати войлочный ковер с изображением тигра и верхового арапа с копьем; жиденькая этажерка с книгами в одном углу, а в другом фантастический силуэт виолончельного футляра; над единственным окном соломенная штора, свернутая в трубку; около двери простыня, закрывающая вешалку с платьем.

III // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics