Шырав

Шырав ĕçĕ:

хунӑ (тĕпĕ: хур) more information about the word form can be found here.

Ҫакӑнта кукка кӗтмен ҫӗртен темле часах ҫиленсе карӗ, закуска хунӑ тарелкӑна тӗртсе ячӗ, йӗрӗннӗ пек питне пӗркелентерсе илчӗ те пирус чӗртсе ярса, хуллен мӑкӑртатса илчӗ:
Тут дядя неожиданно и странно легко рассердился, оттолкнул тарелку с закуской, брезгливо сморщил лицо и, закурив папиросу, пробормотал глухо:

XX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Эпӗ ӑна пӗлетӗп, эпӗ хам господасем патӗнче хӗрӗх ҫула яхӑн пурӑннӑ, манӑн тир ҫине нумай ҫырса хунӑ.
Я это знаю, я ведь сам в крепости господской почти сорок лет прожил, у меня на шкуре много написано.

XVII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Пит те ӑслӑн туса хунӑ…
Премудро устроено…

Ҫав ҫынсем хушшинче пӑчӑхса пурӑнакан аҫа ҫури чӑхсене хупса хунӑ картана ӑнсӑртран пырса лекнӗ пулӑ манерлӗ туйӑнатчӗ, — танлаштарни килӗшӳллӗ мар та, ҫав пӗтӗм пурӑнӑҫӗ те килӗшӳллӗ марччӗ.
Задыхавшийся среди этих людей, вотчим был похож на рыбу, случайно попавшую в куриный садок, — нелепое сравнение, как нелепа была вся эта жизнь.

XVI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Хӑш-хӑш ҫӗрте чӳречесене уҫса пӑрахнӑ, лавка речӗсенчи галлерейӑсен тӑррисенче кӗпе-йӗм типсе тӑрать, кӑҫатсем курӑнса выртаҫҫӗ; чӳрече витӗр тӗксӗм кӑвак шыв ҫинелле хӗрарӑм пӑхса тӑрать, галлерейӑри чугун колонка тӑрринчен кимӗ кӑкарса хунӑ, кимӗн хӗрлӗ аяккисен мӗлкийӗ шыв ҫине ҫуллӑн та аш тӗслӗн ӳкнӗ.
Кое-где окна открыты, на крышах рядских галерей сушится белье, торчат валяные сапоги; из окна на серую воду смотрит женщина, к вершине чугунной колонки галерей причалена лодка, ее красный борт отражен водою жирно и мясисто.

Мана хама лӑпкӑн тӗлӗнсе тӑрасси пусса илчӗ: ҫак вилӗ хулана, чӳречисене хупса хунӑ ҫуртсен тӳп-тӳрӗ речӗсене пӑхсан, темле тӗлӗнмелле пек туйӑнса каять.
А я подавлен чувством тихого удивления: так странно видеть этот мертвый город, прямые ряды зданий с закрытыми окнами.

Кукамайпа тӗл пула-пула эпӗ ытларах та ытларах ӑнланса, унӑн чунӗнчен пит тӗлӗнсе пыраттӑм, анчах — эпӗ ӗнтӗ сисеттӗм: ҫав илемлӗ чуна юмахсем суккӑрлатса хунӑ, вӑл чӑн пурӑнӑҫра пулакан усал япаласене курма пултараймасть, вӗсене ӑнланса илме пултараймасть, эпӗ пӑшӑрханса хӑтланни, эпӗ хумханни уншӑн нимӗнех те мар.
Встречаясь с бабушкой, я всё более сознательно восхищался ее душою, но — я уже чувствовал, что эта прекрасная душа ослеплена сказками, не способна видеть, не может понять явлений горькой действительности и мои тревоги, мои волнения чужды ей.

XV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Пӗрре эпӗ старике: хӑшпӗр чухне эпӗ сан сӑмаххусене тетрадь енне сырса хуратӑп, унта эпӗ тӗрлӗ стихсем, кӗнекесенчи сӑмахсене ҫырса хунӑ, терӗм.
Однажды я сказал старику, что иногда записываю его речи в тетрадь, где у меня уже записаны разные стихи, изречения из книг.

Пӗтрӗм ӗнтӗ! тесе шутларӑм эпӗ, лартрӗҫ мана ҫав ҫынсем, халӗ ӗнтӗ мана валли ҫул ҫитмен преступниксен колонийӗнче вырӑн хатӗрлесе хунӑ!
Мне показалось, что я пропал, — подсидели меня эти люди, и теперь мне уготовано место в колонии для малолетних преступников!

Хӑйне ҫыхса хунӑ тӑлӑсене татнӑ пек ҫын ташлать, сасартӑк хӑйӗнчен шутсӑр хаяр тискер кайӑка ирӗке кӑларса ярса тискер кайӑкӑн хуйхи-суйхипе пурин ҫине те тапӑнма тытӑнать, сурать, хӑшлать, ишӗлтерсе пӗтерет…
Пляшет человек, словно разрывая путы, связавшие его, и вдруг, освобождая в себе жесточайшего зверя, в звериной тоске бросается на всех и всё рвет, грызет, сокрушает…

XIV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ҫакӑн пек минутсенче унӑн кӑмӑллӑ шӗвӗр пичӗ пӗркеленсе, ватӑлса каятчӗ, вӑл чӗркуҫҫисене ыталаса, вырӑн ҫине урайне ларатчӗ те чӳречесен кӑвак тӑваткӑлӗсем витӗр, юр кӗрчӗсем хӗссе хунӑ сарай тӑрринелле, хӗллехи пӗлӗтри ҫӑлтӑрсем ҫинелле ну майччен пӑхса ларатчӗ.
В такие минуты его острое, милое лицо морщилось, старело, он садился на постель на полу, обняв колени, и подолгу смотрел в голубые квадраты окон, на крышу сарая, притиснутого сугробами снега, на звезды зимнего неба.

Малтан эпӗ пит интересленсе «сӑнаса пӑхаттӑм», анчах ҫав татӑкӑн-татӑкӑн вакласа хунӑ мастерствопа аппаланакансем пурте тенӗ пекех ӑна юратманнине, шутсӑр кичем пулнипе асапланса пурӑннине часах ӑнланса илтӗм.
Сначала я «присматривался» с большим интересом, но скоро понял, что почти все, занятые этим раздробленным на куски мастерством, не любят его и страдают мучительной скукой.

Ситанов манпа туслӑ пурӑнать, — вӑл ман стихсем ҫыра-ҫыра хунӑ хулӑм тетраде пула туслӑ пурӑнать.
Ситанов относится ко мне дружески, — этим я обязан моей толстой тетради, в которой записаны стихи.

XIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Чалӑш куҫлӑ столяр Панфил, кутӑн та усал ҫын, хӑй саваласа ҫыпӑҫтарса хунӑ тӗрлӗ пысӑккӗшлӗ кипарис хӑмисемпе ҫӑка хӑмисем илсе пырса парать; чахоткӑллӑ каччӑ Давидов вӗсене суртласа хурать; ун юлташӗ Сорокин «левкас» хурать; Миляшин подлинникран пӑхса ӳкерчӗкне карандашпа ӳкерет, старик Гоголев ылттӑнлать тата ылттӑн ҫийӗнчех тӗррине туса пырать, даличниксем пейзажне тата иконӑн тумтирне ҫыраҫҫӗ, унтан иконӗ, сӑн-питсӗр те алӑсӑрскер, личниксем ӗҫлессине кӗтсе стена ҫумӗнче тӑрать.
Косоглазый столяр Панфил, злой и ехидный, приносит выстроганные им и склеенные кипарисовые и липовые доски разных размеров; чахоточный парень Давидов грунтует их; его товарищ Сорокин кладет «левкас»; Миляшин сводит карандашом рисунок с подлинника; старик Гоголев золотит и чеканит по золоту узор; доличники пишут пейзаж и одеяние иконы, затем она, без лица и ручек, стоит у стены, ожидая работы личников.

Икона ҫырасси никама та хавхалантармасть; темле ӑслӑ усал ҫын ӗҫе ним илемӗ те ҫук тата ӗҫпе интереслентерме, ӑна юраттарса яма пултарайман темиҫе тӑвӑм туса вакласа хунӑ.
Иконопись никого не увлекает; какой-то злой мудрец раздробил работу на длинный ряд действий, лишенных красоты, не способных возбудить любовь к делу, интерес к нему.

Унтан ҫавӑн пекех сасартӑк, кӗтмен ҫӗртен, хӑй темле ҫирӗп шут тунӑ пек каласа хунӑ:
И вдруг столь же неожиданно, будто у него созрело какое-то решение, заявил:

Прицепщик Терентий Петрович // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 109–130 с.

Те ӑна счетовод сочиненийӗ кӑмӑла кайман, те тата темле сӑлтав пулнӑ, анчах та шӑп канашлӑва тухса каяс умӗн вӑл: — Сӑмаха вуламастӑп, — тесе хунӑ.
То ли ему не понравилось сочинение счетовода, то ли еще по какой причине, но перед самым отъездом он заявил: — Речь читать не буду.

Правлени ларӑвӗ хыҫҫӑн вӑл делегатсен списокне пӑхса тухнӑ, пур бригадирсене те «дисциплинӑна пӑхӑнманшӑн» чӗрсе пӑрахнӑ та, кӗтесре: «Ҫирӗплетес» тесе ҫырса хунӑ.
После заседания правления он просмотрел список делегатов, вычеркнул всех бригадиров — за «недисциплинированность» и написал на углу «утвердить».

Пупӑн писанинче ҫакӑн пек икӗ лозунг ҫырсах хунӑ: «Паракан алӑ чухӑнланса юлмасть» тата «Хӑвӑн паталла туртман аллуна касса пӑрах», тенӗ.
В писании у попа так и записано два лозунга: «Дающая рука не оскудеет» и «Отруби себе ту руку, которая себе не прочит».

Ҫапла каланӑ та, чупсах кайнӑ, унтан ҫыранта юлнӑ ҫынсем еннелле ҫаврӑнса тӑлӑп аркисене хупланӑ та: — Киле ҫитичченех выртсан эпӗ шӑнса пӑсӑлма пултаратӑп вӗт! Атту пулсан выртаттӑм-ха… — тесе хушса хунӑ.
Сказал и побежал трусцой, а обернувшись к оставшимся и запахнув полы тулупа, добавил: — Я ж застудиться могу, если лежать до самого дому! А то бы лежал…

Балалайкӑллӑ Йӑкӑнат // Леонид Агаков. Троепольский, Г. Н. (1905-1995). Вунҫиччӗмӗш Прохор тата ыттисем: (агроном ҫырса пынисем). [Л. Я. Агаков куҫарнӑ]. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 132 с. — 84–108 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics