Шырав

Шырав ĕçĕ:

калаҫса (тĕпĕ: калаҫ) more information about the word form can be found here.

Петр Артамонов ҫав хӗрарӑм Натальйӑна ҫурма сасӑпа калаҫса канаш панине илтрӗ:
Пётр Артамонов слышал, как она вполголоса советовала Наталье:

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Вӑл ҫав йӑлана пӑхӑнса, ывӑлне пӗр эрне хушши канма пачӗ те, ҫав вӑхӑт хушшинче Илья рабочисемпе «эсир» тесе калаҫнине, каҫсерен Тихонпа тата Серафимпа пӗрле хапха умӗнче темӗн ҫинчен нумайччен калаҫса ларнине асӑрхарӗ, вӑл чӳрече витӗр Тихон сӳрӗк сасӑпа хӑйӗн ухмахла сӑмахӗсене сӑрхӑнтарнине те илтрӗ:
Подчиняясь своей привычке, он дал сыну неделю отдыха и приметил за это время, что Илья говорит с рабочими на «вы», а по ночам долго о чём-то беседует с Тихоном и Серафимом, сидя с ними у ворот; даже подслушал из окна, как Тихон мёртвеньким голосом своим выливал дурацкие слова:

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Тепӗр сехетрен Петр Ольга патӗнче, картузӗпе дивана ҫапкаласа, ҫапла калаҫса ларчӗ:
Через час Пётр сидел у Ольги, хлопая фуражкой по дивану, и говорил:

Вара вӗсем хак пирки калаҫса татӑлчӗҫ; Алексей, пит-куҫне пӗркелесе, пиччӗшне: — Ӑнӑҫлӑ пултӑр. Ку — паха ӗҫ, — терӗ.
Сторговались; Алексей, морщась, сказал: — Желаю удачи. Дело — доброе.

Халӗ те унӑн йывӑр, мужиксенни пек аттисенчен урайне юр ирӗлсе кӳленнӗ, вара вӑл атӑ кӗллисемпе ҫав кӳлленчӗк ҫине чаплаттарса, ҫаплах ӳпкелешсе, анчах сивлемесӗр калаҫса ларчӗ:
С его тяжёлых, мужицких сапог натекли лужи талого снега, он шлёпал подошвами по лужам и всё говорил, жалуясь, но не осуждая:

Мунча маччи ҫинче каллех кӑвакарчӑнсем пурӑнма пуҫларӗҫ, вӗсем каллех мунча тӑрринче кӑваклатса ҫӳреҫҫӗ, Ильяпа Павел, кӑвакарчӑнсене вӗҫтермен вӑхӑтра, мӑрье ҫумӗнче сехечӗ-сехечӗпе темӗн ҫинчен калаҫса лараҫҫӗ.
На крыше бани снова явились голуби, они, воркуя, ходили по коньку, а Илья и Павел, сидя у трубы, часами оживлённо болтали о чём-то, если не гоняли голубей.

Никита, монастыре пин тенкӗ хывса тата хӑй виличченех ҫулталӑка ҫӗр сакӑрвунӑ тенкӗ илсе тӑма калаҫса татӑлса, ашшӗнчен юлнӑ пурлӑха пӗтӗмпех пиччӗшӗсене памалла, хӑйне нимӗн те илмелле мар туни Петра кӳрентернӗ пек туйӑннӑ.
Было что-то обидное в том, что Никита, вложив в монастырь тысячу рублей и выговорив себе пожизненно сто восемьдесят в год, отказался от своей части наследства после отца в пользу братьев.

Хӑй ҫак тӗлӗнмелле пысӑк тимӗр хуранӑн хӗрлӗ аякӗнчен алӑ тупанӗпе ҫупӑрласа: — Шу, хуран, шу! — тесе калаҫса пычӗ.
И, хлопая ладонью по красному боку железного чудовища, приговаривал: — Пошёл котёл, пошёл!

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Хӑш чухне йывӑҫсем хушшинче Никита — унпа ӑшӑ кӑмӑлпа калаҫакан пӗртен-пӗр ҫын вӗлтлетсе иртнӗ, анчах, Наталья ӑна хӑйӗнпе пӗрле калаҫса ларма чӗнсен, халӗ вӑл та айӑпа кӗнӗ пек: — Каҫар, ман вӑхӑт ҫук, — тенӗ.
Иногда между деревьев мелькал Никита, единственный человек, который был ласков с ней, но теперь, когда она приглашала его посидеть с нею, он виновато отвечал: — Прости, время нет у меня.

Тихон хӑйӗн хулпуҫҫийӗ ҫинчи йывӑҫсене силлесе илчӗ те ҫӗре тимӗр кӗреҫепе таклаттаркаласа малалла утрӗ, хӑй малтанхи пекех лӑпкӑн калаҫса пычӗ:
Тихон встряхнул деревья на плече своём и пошёл, пристукивая по земле железной лопатой, говоря всё так же спокойно:

Илья Артамонов ытларах та ытларах мухтанса кӑшкӑракан пулса пычӗ, ҫапах унӑн, ытти пуянсем пек, ҫынсене нимӗн вырӑнне хумасӑр мӑнкӑмӑлланасси пулман, рабочисемпе вӑл хӑйӗнпе тан ҫынсемпе калаҫнӑ пек калаҫнӑ, вӗсен туйӗсенче пулнӑ, ачисене тӗне кӗртнӗ, праҫниксенче пир-авар тӗртекен ватӑ рабочисемпе калаҫса ларма юратнӑ, лешсем ӑна хресченсене йӗтӗне ӗлӗк-авалтанпа сухаласа пурӑннӑ анасем ҫинче тата ҫуннӑ вӑрман вырӑнӗсене акма канаш пама вӗрентнӗ, ку вӑл питӗ лайӑх пулнӑ.
Илья Артамонов становился всё более хвастливо криклив, но заносчивости богача не приобретал, с рабочими держался просто, пировал у них на свадьбах, крестил детей, любил по праздникам беседовать со старыми ткачами, они научили его посоветовать крестьянам сеять лён по старопашням и по лесным пожогам, это оказалось очень хорошо.

Вӗсем ҫурҫӗрчченех пӳлӗмри ӑшӑ шӑплӑхра калаҫса ларчӗҫ.
Они беседовали до полуночи, сидя бок о бок в тёплой тишине комнаты.

Ҫакӑн пек калаҫса вӑл Петра яланах тарӑхтарнӑ.
Этим он всегда раздражал Петра.

Артамонов Петрпа тата Никитӑпа пӗрле садра шӑппӑн калаҫса ларчӗ, сухалне якаткаларӗ, сад тавра, тӳпери кӗренрех пӗлӗтсем ҫине пӑха-пӑха илчӗ.
Артамонов сидел в саду с Петром и Никитой, гладил бороду и говорил негромко, оглядывая сад, щупая глазами розоватые облака:

Рогов пӗр чӑсланкӑ ҫамрӑк яш ачапа калаҫса тӑрать.
Тот вел разговор с каким-то долговязым парнем.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Батманов хӑй тӗллӗн калаҫса шухӑшланӑ пек лӑпкӑн та пӗр тикӗс калаҫрӗ.
— Батманов говорил спокойно и ровно, как бы думал вслух.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Таня та сӑмах хушмарӗ, вӑл ҫӗнӗ задача ҫинчен мар, хӑйпе калаҫса пыракан ҫын ҫинчен шухӑшларӗ.
Таня не отзывалась, она думала не о новой задаче, а о человеке, который сейчас говорил с ней.

— Эсир мана тӗрӗс пӳлтӗр, Татьяна Петровна, эпӗ ытлашши калаҫса кайрӑм, — терӗ те Батманов, ассӑн сывласа илчӗ.
— Ладно, мы все выяснили, — со вздохом сказал, наконец, Батманов.

Мӗн вара, лайӑх начальник кичемленсе ҫитнипе сирӗнпе калаҫса йӑпанас тет пулсан?
А что если все это вздор, и добрый начальник, питая к вам какие-то чувства, хочет признаться в них?

Мӗн сивӗ ҫӗрте кӑмӑллӑн калаҫса тӑратӑр, шӑнса пӑсӑлӑр тата!
Нечего тут на морозе любезничать, еще простудитесь!

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics